Эльхан Мирзоев - Мои останкинские сны и субъективные мысли

• Название: Мои останкинские сны и субъективные мысли
• Автор: Эльхан Мирзоев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Мы остановились на дороге, стали ждать. Нарастал гул. Через некоторое мгновение нас оглушили звуки и ослепил свет фар. Водители сигналили, люди высовывались из окон, размахивали флагами, свистели, смеялись, кричали антипрезидентские лозунги.

Однажды я испытывал подобные эмоции. Стоя на возвышенности, наблюдал, как внизу у подножия холма несётся селевый поток. Меня отговаривали, но я стал потихоньку пробираться вниз, спускаться к нему ближе и ближе. Шум бушующей водной стихии смешивался с треском сталкивающихся друг с другом камней, огромных валунов, деревьев. Мутная вода бурлила, пузырилась, словно кипела, наводила ужас и манила в свои объятия. Труп коровы поток нёс с такой лёгкостью как будто это спичка, то подбрасывая и переворачивая, то скрывая в своей глубине. Я стал кричать, чтобы проверить — услышу ли свой голос, но он потонул в грохоте селя.

Поток из Западной Грузии достиг Тбилиси и растёкся многочисленными ручейками по улицам города, как заряжённые частицы, усиливая энергию гражданского протеста. Жители столицы выходили из своих домов, приветствовали приехавших, хлопали им. Люди обнимались, танцевали, пели песни, играли на музыкальных инструментах.

Полицейских тоже было много. Они никак не препятствовали массам. Некоторые правительственные здания были оцеплены. Иногда стражи порядка просили людей обходить какую-то территорию, что-то им объясняя, и протестующие соглашались. Погромов, столкновений, стычек никаких не было. Никто не пытался ломать ограды, бить окна, витрины магазинов и выносить спиртное, а также справлять нужду на каждом углу. Это была революция по-грузински, грузинский бунт — с эмоциями и страстями, но осмысленный, веселый, не жестокий. По крайней мере, в ту ночь. Вообще, в те дни все, с кем мы разговаривали, молили Бога, чтобы протесты не закончились силовыми эксцессами.

Антипрезидентская оппозиция в своей тактике использовала технологию цветных революций. Ту же, что и Михаил Саакашвили, свергая Эдуарда Шеварнадзе со своими сторонниками и соратниками четыре года назад во время «Революции роз». Мирные массовые шествия, уклонение от столкновений с силовиками, палатки, костры, голодовка в центре города, транспаранты на английском, рок-группы для разогрева. И дата 2 ноября для митинга также была выбрана намеренно — четыре года назад «Революция роз» началась после прошедших в этот день фальсифицированных выборов. Даже въезд в Тбилиси по мцхетской[113] дороге напоминал историю со вступлением в столицу с мцхетского направления многокилометровой колонны автомобилей с протестующими во главе с Саакашвили 21 ноября 2003 года — т. н. «поход на Тбилиси», закончившийся падением власти Шеварнадзе. Ну и конечно яркий и лаконичный призыв, выражающий руководящую идею и требование.

В ту ночь я впервые услышал лозунг «Миша — фандараст!»

«М.дак он или не м.дак?»

Фандараст — это не то, что вы подумали. Но это тоже имеется в виду. По-осетински это значит «уходи», «иди с миром», «прощай», «скатертью дорога». В своё время нынешние грузинские власти придумали использовать это определение-пожелание в адрес Эдуарда Кокойты, президента непризнанной республики Южная Осетия из-за такого двусмысленного звучания этого слова на русском языке. А теперь, как было видно — и слышно — люди стали употреблять этот лозунг относительно Михаила Саакашвили, имея в виду — как нам в Грузии говорили — и то, и другое.

«Стоит ли вообще объяснять, почему он м.дак? Если он честный человек, то он и сам о себе так думает».

На площади встретил Аню Конюкову. Освещать те события в Грузии, как и год назад, должны были три съёмочные группы НТВ. У меня были оператор и звукооператор из Москвы. И Аня в этот раз приехала вместе с Виктором Сосновским, своим крымским оператором и, по совместительству, её мужем, смешным и чудаковатым, с колыхающейся копной полуседых курчавых волос на голове. Но оператор и человек он хороший.

Аня и Виктор друг друга дополняли. Все их споры, даже семейные, были только вокруг трудовой деятельности, производственного процесса. Своей работоспособностью они доказывали, что вечные двигатели не миф, но существуют. Коллеги, как и мы, только в тот день приехали в Тбилиси, но уже успели пересечься и разругаться с Нугзаром. Заявили мне, что не хотят с ним работать.

Нынешней командировке Аня была очень рада. Происходящие в Грузии протесты стали главными новостями информационных выпусков на НТВ и других российских телеканалов. Снимай конфликт и выдавай в эфир. Москву эти протесты очень устраивали и радовали. Всё, что плохо для Саакашвили — хорошо для России. Так думали в Москве. Кроме того, грузинский президент был символом «Революции роз», а для кремлёвских идеологов цветные революции — это опасность, это отклонение от нормы, это находящееся за гранью восприятия их органами чувств явление окружающей действительности. Скопление большого количества людей в одном месте вызывает у них панический, даже патологический страх. Движение масс, пульсирующая улица — это ведь не тайные интриги в тиши кабинетов, это не провокации, шантаж, коварные заказные убийства, подкупы, кулуарные договоренности, пародии на судебные заседания. При таком виде политической борьбы эти серые лубянские мышки начинают теряться и беспомощно барахтаться. В их системе координат — уличные протесты, митинги могут быть только заказаны, оплачены своими или врагами. Потому, от любых сбоев в системе, установившейся путём цветной революции, они приходят в экстаз, и, страстно пища, принимаются доказывать: вот, видите! власть с улицы, с площади — это плохо! это бардак! это гадость!

Люди перед парламентом стали расходиться, чтобы набраться сил и прийти утром. На площади всю ночь должно было оставаться около трёх сотен человек. Мне было жаль Аню и её мужа, выглядели они очень уставшими. А уже утром ей необходимо выдать в эфир репортаж с митинга.

— Аня, идите в гостиницу. Хотя бы поспите несколько часов. Мы вас здесь заменим. Тебе же выглядеть надо нормально утром.

— Нет! Я останусь здесь! — возмутилась она и крикнула за всю их семью: — Мы не хотим спать!

— Уверена?

— А? — Конюкова думала о чём-то другом, лично-государственническом. — Да, да… Эти грузины теперь наконец-то понимают, что без России — никуда! Скинут этого придурка! И приползут на коленях к России!

— Аааа! Ну, тогда — ты права. Как уснуть — если вокруг такие события происходят, — не стал я её расстраивать.

И Аня с Виктором скрылись среди дежуривших на площади оппозиционеров и до утра не давали им сомкнуть глаз.

«К этому выводу я пришёл давно. Эта мысль меня постоянно преследовала. Часто не давала спать по ночам. Сколько раз я спорил с собой. Тебе это надо? Думай о своей жизни, о своих проблемах, а не о проблемах страны, общества. Наладишь свою жизнь, а проблемы страны как-нибудь без тебя разрешатся…»

Набравшись сил за ночь, в пятницу Тбилиси забурлил с новой энергией. Проспект Руставели, ведущий на площадь перед парламентом, был заблокирован полицией для движения автотранспорта.

Начало митинга было назначено на 14:00 по местному времени. Люди всё прибывали. Митингующие больше были похожи на отдыхающих, словно пришли на прогулку: весело смеялись, несли на плечах детей, радовались солнечному дню, хорошему поводу не пойти на работу. Ведь настоящий грузин знает несколько десятков способов, как избежать физического труда и заняться творчеством.

Даже выкрикивая антипрезидентские лозунги, люди не выглядели агрессивными, озлобленными. Всё же, грузины даже протестные акции могут превратить в праздник. По крайней мере, смотреть на такой протест было приятно глазу.

Говорили, что власти стягивают в столицу крупные силы, ходили тревожные слухи. Но полицейские в тот день не вмешивались в происходящее, вели себя очень вежливо. Недалеко от площади, не скрываясь, стояли автобусы со спецназовцами МВД. Некоторые члены молодёжных оппозиционных организаций стали раздавать им белые ленточки — символ оппозиции. Обвешанные оружием, в бронежилетах и касках бойцы улыбались, смеялись, брали ленточки.

Провокации тоже были. Неожиданно на стене одного из правительственных зданий рядом с парламентом появился огромный, на всю стену, плакат — карикатура на Бадри Патаркацишвили, бывшего российского олигарха, одного из самых богатых людей Грузии и главного спонсора антипрезидентской оппозиции. Он был в образе кукловода, а его куклы были с лицами лидеров грузинской оппозиции. Группа оппозиционеров пробилась в здание и сорвала эту карикатуру.

Кстати, сами лидеры оппозиции не скрывали, что пользуются финансовой поддержкой бывшего российского олигарха — «чтобы обеспечить цивилизованную форму акций протеста»…

Митингующих было действительно очень много. Трудно было подсчитать — сколько. Возможно, 60–70 тысяч, а может быть и все сто пятьдесят тысяч, как утверждала оппозиция. Людьми была заполнена не только площадь перед парламентом, но и сам проспект Руставели, выходящий на площадь, а также все соседние улицы, переулки, крыши домов. Если бы в тот момент пришлось случайно оказаться в каком-нибудь спальном или нецентральном районе Тбилиси, то можно было бы увидеть сиротливые пустынные улицы — люди пришли сюда в центр столицы на митинг или собрались перед телевизорами в гостях, в кафе, на работе и шумно спорили — мы видели это своими глазами — и обсуждали эти события.