Кирилл Кожурин - Протопоп Аввакум. Жизнь за веру

• Название: Протопоп Аввакум. Жизнь за веру
• Автор: Кирилл Кожурин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-235-03454-9

Протопоп Аввакум Петров (или Аввакум Петрович, 1620–1682) принадлежит к числу наиболее ярких фигур русской истории. С необыкновенной мощью явил он миру те качества, в которых отразился русский человек во всём многообразии его характера, — несокрушимую волю, силу духа, страстность, готовность к самопожертвованию во имя великой идеи. Помимо прочего, Аввакум — несомненно, гениальный писатель, на столетия опередивший своё время. Написанное им в пустозёрском заточении автобиографическое «Житие» — жанр прежде немыслимый в отечественной литературе! — одно из самых сильных произведений не только русской, но и мировой словесности. Представленная в серии «ЖЗЛ» книга о нём во многих отношениях необычна. Прежде всего потому, что она принадлежит перу старообрядческого историка и даёт именно старообрядческий, во многом непривычный и неожиданный для неподготовленного читателя взгляд и на биографию «огнепального» протопопа, и на церковный раскол второй половины XVII века, и на всю русскую историю этого и последующего времени.

---

Встречи единомышленников, противостоявших никоновским реформам, и их бурные диспуты с «новолюбцами» не могли не вылиться в какие-то определённые действия. В «Житии» преподобного Корнилия Выговского сообщается о соборе, который был в доме «некоего господина, потаеннаго христианина гонения лютаго ради».

«Некогда бывшу ми на Москве, — вспоминает преподобный Корнилий, — и некогда собравшимся отцем вкупе у некоего господина, потаеннаго християнина, гонения ради лютаго, начаша советовати о крещении: отец Спиридон Потемкин, архимандрит Покровской от убогих, соборныя отцы протопопы священно-Аввакум, Даниил, священноигумен Досифей, свяшенноиерей Лазарь, священнодиякон Феодор, иноки Авраамий и Исайя, и аз, грешный, Корнилий, — о никониянском крещении по новопечатным книгам бывающее под двочастным крыжем, пятиперстным херосложным малаксовым благословением с треперстным знаменованием; и ради новоизданнаго их символа веры и прочая, а за отложение всего древлецерковнаго святоотеческаго содержавшагося кафолическаго благочестия, трисоставнаго креста Господня, двоеперстнаго благословения и символа веры православныя, по старопечатным книгам глаголющее. Сия вся и прочая с порицанием отложивше и клятвам и анафемам предавше, тяжкопорицательно устроиша соборне. И вси присудиша купно, что никониянское крещение за крещение не вменяти, и по апостольским и соборным правилом повелеваша паки совершенно крещати второе. Глаголаху сице: “Есть бо таковые правила — и простолюдину повелевают крестити при нужды, не сущу иерею”».

Принятие подобного решения в те годы было равносильно подписанию себе если не смертного приговора, то пожизненной ссылки — как минимум. Фактически оно означало отрицание законности и благодатности официальной церкви и, соответственно, поддерживающего её правительства. Но первые отцы староверия были единодушны в своём неприятии никонианских таинств. И этим свидетельство преподобного Корнилия о Московском соборе 1664 года особенно ценно. «И рассуждали вси купно, яко невозможно его (то есть никонианское крещение. — К.К.) имети за истинное ради отступления веры христианския и всех нарушения законов Христовых, но ныне нам невозможно божественных правил изыскати ради гонения; но впредь хотящим по нас спастися, желающим Небеснаго Царствия вкратце речем от Благовестника: аще кто не родится водою и Духом, не может спастися, аще и всех человек праведнейшии будет. Инде бо Писание глаголет, яко еретическо крещение Духа Святаго не имать, а ныне бо Никон сам еретик сотворися и прочих скверными сотвори и в другаго Бога веровати научи, а истинну отложи и о всем в крайнее поругание низложи, Господа нашего Исуса Христа инако нарече и совсем по пророчеству антихристу уподобися. Иеремия пророк глаголет, яко во всем уподобитися хощет льстец Сыну Божию: лев Христос, лев и антихрист явися; Христос агнец, явися и антихрист агнец; и се пророчество исполнится; братие, да будем под опасением сея прелести».

Решения, принятые на староверческом Московском соборе, находили горячую поддержку в разных уголках государства Российского, прежде всего в отдалённых скитах и монастырях, во множестве разбросанных между Волгой и Белым морем. Уже до Собора 1666–1667 годов, на котором «новолюбцы» окончательно разорвали все связи с предшествующим церковным преданием, сложились основные центры стояния за старую веру. «Это, конечно, прежде всего, Москва, где всем попыткам правительства подавить “мятеж церковный” сопротивлялись многочисленные круги духовенства, посадских людей и купцов и сравнительно небольшой кружок аристократии вокруг боярыни Морозовой, — пишет С. А. Зеньковский. — На восток от Москвы население среднего течения Волги и впадавших в неё рек с центрами в вязниковских, краснораменских и костромских лесах почти сплошь было против “никоновских реформ”, и здесь движение приобретало наиболее опасный характер. На Севере очаги “староверия” были по преимуществу между озером Онегой и Белым морем. Сибирь со времени проповеди там Аввакума и Лазаря тоже была церковно очень неспокойной. Даже на юге, в Астрахани, где в 1661 году были задержаны три миссионера “старой веры”, и на Дону, куда стекались не ладившие с властями элементы, церковное “шатание” и недовольство иерархией сказывались всё больше и больше. Но до тех пор, пока у населения и духовенства были надежды, что царь и иерархи “образумятся” и “исторгнут злое и пагубное учение”, смута в церкви ещё не нарушала её канонического единства». Все эти «очаги староверия» будут играть первоочередную роль и в последующей, более чем трёхвековой истории старообрядчества.

Но главным оплотом старой веры в это время становится древняя святыня Русского Севера, жемчужина Поморья — Соловецкий монастырь. Здесь в августе 1655 года побывал бежавший из ссылки протопоп Иоанн Неронов. Соловецкие иноки встретили его весьма радушно, за что архимандрит Илия некоторое время даже находился под запрещением. А 8 июня 1658 года состоялся первый Соловецкий «чёрный» (то есть иноческий) собор по поводу присланных из Москвы новопечатных книг. Принесли книги, стали их читать и просматривать, увидели «чины нововводные», хулу на двуперстное крестное знамение, которым знаменовались святые Зосима и Савватий Соловецкие, Сергий Радонежский и Кирилл Белоезерский. «Видите, братия, — со слезами на глазах сказал архимандрит Илия, — последнее время: восстали новые учители и от веры православной и от отеческаго предания нас отвращают, велят нам служить на ляцких крыжах по новым служебникам. Помолитесь, братия, чтобы нас Бог сподобил в православной вере умереть, яко же и отцы наши, и чтобы латынской службы не принимать». После тщательного изучения текстов новопечатных книг и сверки их с древними рукописями (в Соловецком монастыре была богатейшая по тому времени библиотека древних манускриптов) собор вынес решение: «Новых книг не принимать, по ним не служить и за отца архимандрита стоять…»

Новые книги были снесены по распоряжению архимандрита Илии в «казённую палатку», а иноки Соловецкого монастыря продолжали служить по старым. Вместе с тем в течение нескольких лет иноки написали царю пять челобитных, в которых умоляли его лишь об одном: разрешить им оставаться в вере своих отцов: «По преданию Никона, патриарха бывшаго, и по новоизложенным его книгам, проповедают нам ныне Никоновы ученицы (ученики. — К.К.) новую незнаемую веру, ея же веры мы и прадеды и отцы наши до сего дни не слыхали», а отеческую «нашу православную веру похулили и весь церковный чин и устав нарушили, и книги все перепечатали на свой разум, богопротивно и развращенно… Плачемся вси со слезами, помилуй нас, нищих своих богомолцев и сирот, не вели, государь, у нас предания и чину преподобных отец Зосимы и Саватия переменить, повели, государь, нам быти в той же нашей старой вере, в которой отец твой государев и вси благоверные цари и великия князи и отцы наши скончались, и преподобные отцы Зосима, и Саватей, и Герман, и Филипп митрополит и вси святии отцы угодили Богу». Для соловецких иноков, как и для всех искренне верующих русских людей XVII столетия, измена старой отеческой вере означала измену самой Христовой Церкви и Самому Богу. А потому, подобно первым христианам, они соглашались скорее идти на пытки, мучения и верную смерть, нежели отступить от веры, в которой спасались их предки.

В 1658 году, когда Никон оставил патриарший престол, появилась робкая надежда на возвращение к старой вере. Преследования ревнителей древлего благочестия на время прекратились, сосланные за противление никоновским реформам священнослужители были возвращены из ссылки, и в Соловецком монастыре продолжали служить по-старому. О Соловках и их стоянии в вере как будто на время забыли…

Однако надежды на восстановление древлеправославия оказались тщетными. 1 июля 1659 года скончался соловецкий игумен Илия, а в марте 1660 года в Москве поставили в архимандриты Соловецкой обители иеромонаха Варфоломея, который, прибыв в монастырь, отстранил старых советников из состава монастырского собора и ввел туда новых, угодных себе. Новый архимандрит пытался вводить в монастыре и новые порядки. Так, в 1661 году он предпринял попытку ввести в обители недавно принятое в Москве наречное пение вместо древнего наонного. Это вызвало ропот среди братии монастыря, а головщики (руководители церковных хоров) продолжали по-прежнему петь по старинным певческим книгам. В 1663 году Варфоломей совершает новую попытку реформирования, но она снова заканчивается полным крахом. Братия монастырская крепко стояла за старину. Как раз в это время на Соловках старец Герасим Фирсов написал «Послание к брату», в котором привёл многочисленные свидетельства в защиту двуперстия, а старец Феоктист составил «Слово об антихристе и тайном царстве его», где доказывал идею о том, что антихрист уже царствует в мире духовно, а Никон — предтеча его.