Эдуард Мухутдинов - Мечи Эглотаура. Книга 1

• Название: Мечи Эглотаура. Книга 1
• Автор: Эдуард Мухутдинов
• Жанр: Юмористическое фэнтези

---

— Много лет, — сказал Лем, — много лет странствовал Харт по землям, совершая подвиги. Там он предотвратил войну, здесь спас множество существ от гибели во время наводнения, тут сверг ненавистного тирана и посадил на его место другого правителя, милосердного и справедливого, еще где-то усмирил злого духа, попробовавшего кровавых жертвоприношений и распоясавшегося в требованиях новых… Звучит наивно и банально, но в общем все так и было. Харта никто не узнавал, ибо вместе с прошлым у него взяли и прежний облик; в сущности, он остался прежним, но из памяти народов стерлись черты лица бывшего императора. Поэтому его не прогоняли сразу же, равно как и не пытались объявить вождем. Конечно, некоторые впоследствии догадались, с кем довелось общаться, но, во-первых, им никто не верил, а во-вторых, таких оказалось мало. Однако молва о деяниях Харта Лишенного Прошлого пронеслась по землям мира, о деяниях неисчислимых и добродетельных, но временами и жестоких, хотя и во имя справедливости. Так Харт искуплял прежние годы. Он не ограничивался помощью и деяниями в отношении эльфов. Нет, прежде твердо убежденный в единственной избранности эльфийской расы, он уверился в том, что все расы имеют равные возможности, равные права. Харт предвидел закат Перворожденных, боялся и жаждал его. Харт считал, что, когда звезда эльфов падет окончательно, придет искупление, и не только для него одного, но для всего эльфийского народа, на совести которого немалая тяжесть преступлений, совершенных в отношении других рас.

— Слава Харта стала столь велика, что порой философы, разрабатывая теории о множественности вселенных, миров и времени, именовали наш мир миром Харта. И это название приняли, им стали пользоваться и другие мыслители, — добавил Алкс.

— Когда Харт исчез, никто не знает. И тем более никому не известно — куда. Возможно, он умер, завершив искупительную жертву, возможно, до сих пор странствует по миру, названному его именем, возможно, осел где-нибудь, обазвелся семьей и многочисленными потомками… Сие неизвестно, новые легенды о Харте перестали появляться так давно, что самая свежая насчитывает уже не один десяток тысяч лет возраста. Но народы помнят о нем, помнят о его деяниях и гордятся, что мир знал такого героя.

Я перевел дух.

— Вы, ребята, вместе выступать не пробовали? У вас здорово получается.

Лем с Алксом переглянулись.

— Неплохая идея, — подмигнул Алкс. Лем покачал головой:

— Я — одиночка…

— А Серот как же?

— Серот — только спутник. А я — артист, мне нужно полное сосредоточение. Прочие сказители будут только мешать. Это лишь здесь так получилось, экспромтом. Больше подобное не выйдет.

— Жа-аль…

— Эглотари… — вспомнил я. — Звучит знакомо.

— Сейчас его называют Эглотауром, — сказал Лем. — За прошедшие годы название слегка изменилось. Удивительно, что только слегка! Впрочем, эльфийские слова устойчивы…

— Сколько ж ему лет? — изумился я.

— Не знаю… Наверно, порядка восьмидесяти тысяч. Но он создан из орихалька, потому Эглотауру время не страшно. С другой стороны, без должного ухода замок выглядит устрашающе. В смысле, устрашающе запущенным.

— Это он находится в центре Райа? — уточнил я.

— Да, только не в центре, а на окраине. Собственно, Райа — и есть Эйяраин, древняя столица Ионафат. Сейчас эльфы считают своим главным городом Куимияа. А Райа построен на руинах Эйяраина, и некоторые его камни очень древние. Последняя Эльфийская война привела к разрушению всего города, лишь Эглотаур выстоял, ибо и был построен, чтобы выдержать любое сражение. Пока стоит Эглотаур, эльфы могут не беспокоиться о собственном существовании. Да еще Храм Гилтониэль не разрушился, но его эльфы разобрали и унесли в неизвестном направлении. И вот, когда Перворожденные покинули обрушившиеся стены Эйяраина и ушли в Чашу Леса, на их место пришли люди и отстроили город заново.

— Чем же Эглотаур так примечателен сейчас, что о нем много говорить не желают? — поинтересовался я. — Я просил Жюли рассказать, но она отговорилась.

— И правильно сделала, — ответил Лем. Жуля хмыкнула, но промолчала. — О таких вещах всуе не говорят, может закончиться плачевно. Да и здесь об этом упоминать чревато — здесь тем более. Для бесед на подобные опасные темы требуется хорошо подготовленная комната, защищенная девятью кругами магии, ибо даже простое упоминание имен может привлечь пристальное внимание злых сил, обосновавшихся в замке. Ныне наряду с названием Эглотаур его именуют еще и Черный замок, что о многом говорит… Поэтому давайте отложим небезопасный разговор и насладимся общением с Вселенной при помощи дивного творения непостижимого эльфийского разума.

Лем отвернулся и снова стал глазеть на звезды. Я спросил Алкса:

— Откуда вы всю информацию берете? У Серотая Федферовани?

— И у него тоже. Вообще, есть много источников, а о Харте немало трудов написано. Но Серот все же лучший историк за все время существования летописей.

— Никогда бы не подумал, — пробормотал я. — Он же пьет, курит, кумарит… Летает еще, к тому же…

— И чем это должно помешать?

— По моему мнению, сложно успевать делать все, да еще с таким успехом.

— Ну, — Алкс пожал плечами. — Если жизнь долгая, то и возможностей немало.

— Хм… — больше не скажу ничего.

Еще некоторое время побаловавшись с эффектами приближения звезд, мы покинули Обсерваторию. Я наконец удивился, почему там никого не было, кроме нас.

— Да были, были, — ответил Лем. — В Обсерватории два яруса. На первый пускают всех, на второй могут попасть только сотрудники, вершащие какие-то важные дела мирового значения. Говорят, там находится главный мозг Оракула, который вечно общается со Вселенной.

— А с чего же тогда на первом ярусе не было никого, кроме нас?

— Видимо, сегодня эльфы ужесточили пропускной режим. Или вообще закрыли туристические врата. Такое случается. Вон, даже на улице кроме местных нет никого. Ну, мы, разумеется, не в счет.

— Кто такой Оракул? — спросил я, отдавая себе отчет, что выгляжу просто глупо со своими бесконечными вопросами. Но Лем не раздражался, как поступил бы я сам. — При мне его уже упоминали, если не ошибаюсь.

— Оракул — одна из самых великих эльфийских тайн. Он обладает способностью предсказывать будущее. Разумеется, только предсказывать, а не определять. Здесь различие в том, что предсказание может и не сбыться, а только имеет некоторую вероятность на правдивость. Впрочем, больше половины пророчеств Оракула сбываются.

— О! Его можно повидать? Быть может, он поможет вернуть мне память…

— Сомневаюсь, — покачал головой Лем. — Даже если допустят.

— Оракул способен только предвидеть будущее, но прошлое ему недоступно, — объяснил Алкс. — Он не помнит даже вчерашний день. Текущий миг видит ясно, видит все, что хочет узреть, но в следующее мгновение уже забывает.

— Не мгновение, конечно, — поправил Лем, — иначе он был бы не в состоянии общаться с остальными существами. Не забываются также основные вещи. В целом его можно увидеть как обычного эльфа, с такими же манерами, памятью и воспитанием. Другое дело, что он помнит прошлое куда хуже простого эльфа. Некоторые основные события мира — но поверхностно. В состоянии же транса способен узреть то, что непостижимо для остальных, и рассказать об этом. Но по выходе из медитации все забывает.

— А что за Главный мозг?

— Мозг Оракула постоянно рос и был настолько велик, что его пришлось отделить от тела. Великие лекари древности оставили в самом теле Оракула лишь немного мозга, чтобы он мог нормально существовать, а остальное поместили в специальный сосуд. Оракул способен телепатически объединять мысли двух половин своего мозга, и именно так впадает в транс… Обсерватория — самое подходящее место для Главного мозга. По сути, он и есть — Оракул.

Мне вдруг стало скучно. Чудеса и странности утомили. Я хотел отдохнуть — ну, вздремнуть там, оттянуться как-нибудь. Может, позже настроение изменится, но сейчас оно стало мрачным и насупленным…

Глава 15. Стычки и король

Кости тех королей превратились в прах, но сегодня им на смену пришел новый король.

Томас Костейн. «Гунны»

Мы шли по роскошно убранным улицам, я вяло поглядывал по сторонам, уже почти не реагируя на чудеса эльфийского искусства. Хотелось добраться до постели — и спать… Почему так? Ведь еще даже не вечер.

Навстречу в сопровождении пехоты показался отряд кавалерии на конях, напоминавших темных единорогов, но без длинного украшения на лбу. Кавалерия, равно как и пехота, была в мундирах, знакомых уже по вчерашней стычке с муниципальной стражей. Все стражники оказались эльфами, причем смотрели на нас с привычным уже презрением. Кроме одного; им оказался старый знакомый Фингонфиль Уриэль, с некоторой опаскою глянувший в нашу сторону и поспешно отвернувшийся. Он являлся, однако, не самым главным в отряде. Возглавлявший офицер изумленно вытаращился; судя по всему, он не ожидал встретить здесь туристов.