Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — принц короны

• Название: Ричард Длинные Руки — принц короны
• Автор: Гай Орловский
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-63856-7

Суровая северная зима засыпала глубоким снегом королевство Сакрант. Войны утихли до весны, даже до лета, когда не только растает, но и подсохнет. Но это не избавляет принца Ричарда от дежурства в покоях королевы эльфов, сложностей с тремя сестрами-принцессами, плащом Каина, жестокого соперничества с Аскланделлой, дочерью императора Вильгельма…

…а тут еще Вельзевул, властелин Ада, настойчиво добивается личной встречи с сэром Ричардом!

---

— Ничтожество!.. Тварь болотная!.. На что употребил свое бессмертие?.. Если бы помогал бедным людям… хотя на хрен им помогать, я бы сам не стал… ага, если бы стал ученым алхимиком, раскрывал тайны природы… я бы сам тебя в жопу поцеловал!.. За вечную жизнь можно так продвинуться, все бозоны открыть… А что сделал ты?

Он прохрипел затравленно:

— Но я… а ты бы не так?

— Не так, — отрубил я.

Он попытался подняться, я торопливо спрыгнул на землю, арбогастр фыркнул и отступил, пятясь задом.

Я задержал дыхание и торопливо ударил снова, на этот раз увереннее и куда сильнее. Череп барона треснул, как глиняный горшок, долго простоявший на солнце.

Кровь из щелей ударила горячими фонтанчиками. Он завалился на бок, вытаращенные и уже мертвые глаза вперили взгляд в мое лицо, я отступил на шаг и без сил оперся на палицу, внутри нарастает жажда продолжать крушить, я же могу разнести весь замок, перебить там все, нет на свете невиновных, убивать, крушить, истязать, сажать на кол…

Я напряг тело, по нему идут горячие волны и бьют в мозг. Террос, пользуясь случаем, пытается выбраться из заточения и взять верх, мое «я» позорно отступает, слишком уж тоненькая и слабенькая человечность в двуногом, что стало царем природы именно за счет жестокости и бесчеловечности…

— Нет, — прохрипел я. — На место, тварь рычащая… Или я найду способ вообще убить тебя… Без остатка.

Из-под земли поднялись угольно-черные тени с размытыми очертаниями. Они показались похожими на клочья грязного тумана, но в них исчезает не только свет, но и, как мне показалось, даже материя.

Я даже не рассмотрел, сколько их там, они то сливаются в одну общую массу, то разделяются, а когда окружили тело барона Вимборна, у того из раскрытого рта неохотно начал подниматься черный дым.

Все происходило совершенно бесшумно, но я отчетливо услышал или ощутил их ликующий визг, совершено нечеловеческий. Черные лапы ухватили этот дымок, выдернули целиком из тела, будто нечто скользкое и отчаянно барахтающееся.

Я услышал отчаянный крик Вимборна, а тени, держа крепко его черную душу, стремительно ушли в землю.

Из меня дрожь постепенно уходила, как мне почудилось, тоже в землю, та принимает все и всех, а когда сзади на затылок упала горячая волна воздуха, я уже не подпрыгнул с диком криком паники, а сказал, не оборачиваясь:

— Зайчик, я тебя тоже люблю. Сейчас домой… подожди чуть, а то ноги трясутся, в седло не поднимусь.

В поместье Вимборна я задержался ненадолго, только для того, чтобы догнать тех орлов, что на рассвете галопом мчались мне навстречу из замка.

Они уже были в деревне, где, упиваясь безнаказанностью, вытаскивали из домов девушек и молодых женщин себе и хозяину на потеху, с удовольствием били всех встречных, это же какое наслаждение для подонков: бить и не получать сдачи!

Порубил почти всех, воины из них никакие, а двух рассвирепевшие крестьяне завалили сами, связали и попросили оставить им, таким сволочам простой казни мало.

— Верно, — согласился я. — Посадите их на колья, чтоб с недельку корчились!.. Им все равно смерть, а вам приятно. Да и других мерзавцев устрашит… хоть немного.

— Спасибо, господин!

— Принц Ричард Длинные Руки, — сказал я с достоинством. — Всегда стоит на защите демократии, что значит… ну, вас защищаю, морды! Замок можете взять на разграбление, а можете и сами там устроить коммуну.

— Спасибо, добрый лорд!

— Следите друг за другом, — сказал я, — чтобы никто не стал на место барона, больно это соблазнительное место…

Они прокричали:

— Спасибо, лорд!

По-моему, они так и не поняли, что я не просто рыцарь Ричард, а тот самый Ричард, здесь мое имя еще не прогремело, как жаль, я привстал на стременах, улыбнулся белозубо, пусть запомнят такого благородного красавца.

Они кричали, женщины поднимали на руках младенцев и показывали им меня, а я повернул арбогастра в сторону юга и сказал ему тихонько:

— Давай, Зайчик, но не сразу, не сразу…

Он дал, через несколько секунд все убыстряющейся скачки я увидел далеко позади снежный вихрь, что безуспешно пытается следовать за нами, размечтался…

Когда показались высокие стены Генгаузгуза, я снял плащ Каина и сунул в мешок, где он занял удивительно мало места, словно материальное давно выветрилось, а осталась некая субстанция зла, материализованная в самом Каине и всех его вещах.

Над воротами и на стенах блестят наконечники острых копий, шлемы и панцири наших солдат, еще больше их на башнях, откуда зорко наблюдают за всеми передвижениями, несмотря на то, что конные разъезды Норберта всякий раз привозят успокаивающие вести.

Я вскинул руку в победном жесте, лорд должен быть радостен и внущающ, со стен и ворот довольно закричали.

— Бдите, — прокричал я звучно, — даже если враг спит!

Они довольно расхохотались, как же, спит он, когда в его королевство вторглись те, кого здесь считают слабыми, изнеженными и трусливыми. Теперь, как всякий мужчина, должен только и думать, как победить или умереть, пытаясь.

Из соседнего с главным здания выскочил и едва не упал, путаясь в длинной рясе, епископ Геллерий.

Я увидел, что он спешит ко мне, остановился на крыльце уже перед открытой услужливыми слугами дверью.

Он подошел торопливо, издали всматриваясь зорко и взволнованно, лицо бледное, щеки запали, а скулы выпирают еще острее.

— Ваше преосвященство, — сказал я.

Он воскликнул:

— Ваше высочество!.. У вас такое лицо…

— Какое? — полюбопытствовал я, никто не удержится от соблазна продолжить разговор на эту тему, если начинают говорить о вас, таком замечательном.

— Сияющее, — ответил он и добавил совсем тихо: — Вам удалось?

— Как ни странно, — ответил я, — это было не трудно. Я даже слегка разочарован.

— Что… случилось?

Я сказал честно:

— Ожидалось нечто масштабное, эпическое, а там оказался даже не человек, а обычная пьющая, жрущая и совокупляющаяся тварь. Как трудно взбираться наверх и как легко и быстро, оказывается, скатиться!.. Он был уже этим, скатившимся.

Он перекрестился.

— Вы просто очистили мир от еще одного пятнышка скверны.

— Когда на охоте убиваю оленя, — признался я, — и то у меня на душе больше вины.

— Ну, — протянул он, — то оленя.

Я поддакнул:

— Вы правы, ваше преосвященство. Человека никогда не жалко. Вот уж не думал, что убью, а вместо угрызений совести чуть ли не запел осанну! Это такое, нечто веселое. Как я думаю.

Он произнес с неудовольствием:

— Животные все безвинны, их такими сотворили. А человек, если вступил на дурной путь, то это он сам вступил!

— Да уж, — согласился я. — Никаких оправданий. Только что-то вы на меня как-то странно смотрите… Я еще не вступил на дурной путь! Вообще-то я уже давно на нем, но время от времени схожу на верный путь праведности. Довольно часто удается сохранить невинность.

Он помялся, спросил негромко:

— А все-таки… как вам удалось?

Я перекрестился и ответил благочестиво:

— Ваше преосвященство, я сам стараюсь забыть побыстрее. Нехорошо смаковать сцены убийства, хоть и весьма приятно. А я, как победившая сторона, как бы бахвалюсь подвигом, а это для христианина неприемлемо, хоть и очень хочется.

Он вздохнул, перекрестил меня.

— Твоими устами глаголет сам Господь, а я, увы, грешен, поддаюсь мирским соблазнам. Ваше высочество…

— Ваше преосвященство.

Я с некоторой неловкостью шагнул в распахнутые двери, оставив его на крыльце. Конечно, похвастаться я бы еще как, умею и люблю, но пришлось бы признаваться или что-то врать насчет плаща Каина, что, во-первых, пришелся мне по плечам, пусть и тесноват, а во-вторых, что это олицетворение Зла оставил себе, а еще подумываю, как бы выцыганить и дубинку Тертуллиана. Пусть сейчас вроде бы и без особой надобности, но я человек хоть и не скупой, но осторожный и запасливый.

Глава 12

Полдня я разбирал дела, встречался с главами местных гильдий, издал манифест о вольностях, вызвавший неудовольствие епископа Геллерия, в котором я провозгласил, что мы не заставляем отрекаться от апостольской церкви, просто позволяем священникам римской ветви проводить обряды по своим канонам. Кто желает приобщиться — милости просим, кто не желает — вольному воля.

Следующим манифестом даровал вольности городам и весям, заодно разрешил в них самоуправление. Мои лорды ворчали и хмурились, но я заверил, что это ударит гораздо сильнее по Мунтвигу, который все держал в железном кулаке, не давая вспискнуть ни торговле, ни ремесленничеству.

— А что мною дадено, — сказал я наставительно, — то и взад можно забрать, когда придет удобное для нас время.

Их лица посветлели, хорошие наивные люди, уже и немолодые вроде, а доверчивые, как дети. Ну, все верно, сюзерену нужно доверять, иначе что за жизнь? Я в свою очередь защищаю их и вознаграждаю, но это не значит, что буду вести ту политику, которая соответствует их пониманию.