Ньевес Эрреро - Чужая жизнь

• Название: Чужая жизнь
• Автор: Ньевес Эрреро
• Издательство: Книжный клуб "Клуб семейного досуга"
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9910-1772-5, 978-966-14-2359-5, 978-84-670-3255-0

После чудовищной катастрофы чужое сердце вернуло его к жизни — и полностью ее изменило! Отныне стоит семнадцатилетнему Лукасу забыться сном — и он видит мир глазами индейца: вот по бескрайним зеленым лугам, переходя с рыси на галоп, бежит белый конь, а над ним высятся горы с тающими снегами и небо цвета индиго… Теперь Лукас — последняя надежда народа, от которого его отделяют тысячи километров, и с ним рядом девушка, готовая разделить все тяготы пути!

---

— Пожалуйста, оставьте нас в покое, мы крайне измотаны. Завтра мы сможем сообщить вам что-то еще. Подумайте, что всего несколько часов назад с нашим сыном было все хорошо, а теперь он находится в больнице с только что пересаженным сердцем. Нам очень трудно осознать случившееся. Нужно время. Но в любом случае мы благодарны за проявленное вами внимание, — так закончил разговор с журналистами Хавьер.

Не в силах дойти до дома пешком, они взяли такси, стоявшее прямо у дверей больницы. Четверо друзей, напуганные резонансом, который вызвало несчастье, происшедшее с Лукасом, поспешили побыстрее ретироваться. Журналисты остались ни с чем у дверей больницы. Все, кроме одного. Он сел на мотоцикл и поехал за такси.

Поездка заняла не более шести минут. «Белый квартал», как в просторечии называли жители эту часть Города Солнца, представлял собой узкие улицы с располагавшимися на них низкими домами. Когда Пилар и Хавьер приехали сюда девятнадцать лет назад в поисках покоя и тишины, они не могли и подумать о том, что все это заполонит транспорт. Действительно, только на одном имевшемся в районе проспекте, его магистрали, для пешеходов должны были установить ограждение тротуаров. Здесь уже произошло несколько дорожно-транспортных происшествий со смертельным исходом. Кто бы мог подумать, что в этом самом месте их сын попадет в аварию, которая отразится на всей его последующей жизни?

Выйдя из такси, Пилар и Хавьер заметили, что из некоторых окон выглянули ожидавшие их появления соседи. Репортер, преследовавший супругов на мотоцикле, достал фотоаппарат и начал снимать со вспышкой кадр за кадром, как они выходили из такси и шли к своему дому. В тот момент когда муж и жена в спешке, словно они убегали от погони, открывали дверь дома, журналист обратился к ним с вопросом.

— Please, пожалуйста, мне нужен еще один вещь от вы, — сказал он с акцентом, который выдавал в нем человека, родившегося далеко от этих мест.

— Разве вам недостаточно тех фотографий, которые вы уже сделали? — обратился к нему Хавьер, не скрывая раздражения.

— Sorry! Я знаю, что это ошень беспокойт вас, но it’s my job, мой работа. Я хочу, чтобы ваш сын был хорошо как можно скорее. Я всего на три года больше лет, чем он, и я очень взволнован новость. — Под глазами журналиста были хорошо заметны темные круги. — Мне ошень нужен фото Лукаса. Вы сделаете большое одолжение, если мне он дадите. Это может быть любой фото, я верну фото завтра. Оставлю в почтовый ящик ваш дом.

— Что вы собираетесь писать о моем сыне? — спросил Хавьер. — Единственное, чего мы хотим, — это чтобы он вернулся домой и все было, как раньше.

— Я хочу сделать что-то другое, чем мои коллеги. Мне нужно знать о нем больше. Мне хотелось бы прославить вашего сына. Я мало, еще мало времени здесь, в Город Солнца, и мне тоже нужна помощь. Я только начинаю. — Хотя репортер говорил довольно правильно, используемые обороты речи и выражения указывали на его англосаксонское происхождение. — Еще только один вопрос, уверяю вас. Что он изучает? — Журналист повесил фотоаппарат на плечо. Порывшись в карманах, достал маленький блокнотик и шариковую ручку.

— Он на последнем курсе института, — ответила Пилар. Ей понравилось слово «прославить», сказанное молодым иностранным журналистом.

— Вы можете рассказать мне о нем еще что-нибудь? Чем он увлекается? Какие предметы даются ему легче всего? — Говоря, репортер нервно теребил челку, спадавшую на лоб. У него были длинные, несколько растрепанные волосы. Он был очень худым и заметно устал.

— Мой сын — хороший студент. Что мне вам сказать! Точные науки привлекают его куда больше, чем гуманитарные. До аварии он хотел стать врачом. Не знаю, что взбредет ему в голову теперь, после того, как он выпутается из этой передряги. Очевидно, придется ждать.

— Мне хотелось бы, чтобы в своем материале вы написали о том, что, выскочив за ограждение, грузовик перевернул вверх дном будущее Лукаса и всех нас. Мой сын отмечал бы сейчас свой день рождения, если бы не этот ублюдок, который не остановился там, где этого требовал дорожный знак. Вам известно что-нибудь о водителе?

— Да, кажется, проба на алкоголь оказалась положительной.

— Так скоро стало известно?

— Кажется, да. Сейчас дело передается в суд.

— Я задаюсь вопросом, осознает ли он тяжесть того, что совершил…

— Вы можете сказать мне что-нибудь еще? — после недолгой паузы перебил его молодой журналист и продолжил беседу: — Ваш сын увлекался спортом?

— Больше всего ему нравилось ездить на велосипеде и мотоцикле… Он немного играл в баскетбол… Но где он проводил больше всего времени, так это перед компьютером. Вы же знаете, что сегодняшние молодые люди просто помешаны на Интернете.

— А что вы почувствовали, когда узнали, что единственной возможностью спасти сына является трансплантация?

— Мы очень обеспокоены. Это нечто неожиданное. Разве могли мы представить себе что-то подобное? Этим утром мой сын был в полном порядке. Только подумайте! Я до сих пор не могу поверить в то, что это действительно происходит с нами. Мне кажется, что это страшный сон, уверяю вас. Но… пожалуйста, простите, мне необходимо отдохнуть, — завершила разговор Пилар.

— Thank you, большое спасибо, что уделили мне внимание. Я уже ухожу, но прежде… не могли бы вы дать мне фотографию? Сожалею, что вынужден настаивать… Sorry!

Пилар открыла сумочку, достала кошелек и дала ему сделанную для документов фотографию сына, которую хранила там.

— Верните мне ее как можно скорее! Пожалуйста, не забудьте. Это самый последний снимок Лукаса, который у меня есть. — Когда она протянула журналисту фото, тот задержал свой взгляд на лице юноши.

— Где вы это опубликуете? — спросил Хавьер с оттенком недоверия.

— В газете…

— В какой газете? — снова задал вопрос Хавьер.

— Ну, в «Юниверсал»! — замявшись, ответил журналист. — Я принесу вам экземпляр и верну фотографию прямо в руки. Так что не потеряется.

— Хорошо, сынок. А как тебя зовут?

— Брэд Мун. Ну, большое спасибо. Я оставлю вам на всякий случай свой телефон. — Журналист написал номер своего мобильного телефона на листке из блокнота, который протянула ему Пилар.

— Откуда ты? — спросила она, разглядывая номер телефона.

— Из Северной Америки.

— Ты здесь недавно, не так ли?

— Yes, да, недавно. Ну, большое спасибо. — Явно нервничая и продолжая смотреть на них, он пятился к мотоциклу так же быстро, как и пришел. Затем журналист попрощался с ними взмахом руки и уехал.

Пилар, Хавьер и их сын Луис остались в одиночестве и, входя в подъезд, ощутили пустоту. Все выглядело по-иному. Не хватало Лукаса, и мысль о его отсутствии действовала угнетающе. Луис, почти не мигая, смотрел на родителей, когда они поднимались по лестнице. Казалось, что за этот день он стал лет на десять старше. Хавьер, который держал в руках ключ, никак не мог попасть им в замочную скважину. Войти в квартиру удалось только после нескольких неудачных попыток.

Оказавшись наконец дома, Пилар расплакалась. Это был молчаливый плач, когда слезы сами текли из глаз нескончаемым потоком, сопровождаемым непрерывными всхлипываниями. Муж обнял ее, не найдя слов, которыми можно было бы успокоить жену. Он сам находился на грани нервного срыва. Испуганный Луис прижался к материнской юбке. За последние несколько часов они пережили слишком много.

В какой бы угол жилища ни упал взгляд, он везде натыкался на то, что напоминало о Лукасе. Фотография последнего лета, на которой была вся семья, его книги, его записи, его пижама… Вся комната была заполнена вымпелами с марками мотоциклов, которые так ему нравились… Пилар находила успокоение среди предметов, окружавших ее сына. Она открыла шкаф и достала его вещи. Непостижимым образом создавалось впечатление, будто она приласкала его самого.

Между ними обоими существовала какая-то особая связь, вплоть до того, что Пилар интуитивно чувствовала, когда у Лукаса что-то было не так. Если у сына возникала какая-то проблема, больше обычного нравилась какая-нибудь девушка или ему было грустно, она всегда догадывалась об этом. Тем не менее на этот раз интуиция подвела ее и она не почувствовала опасности. Ей не было никакого знака свыше. Ее сын мог погибнуть, а она не узнала бы об этом.

В то время как Пилар наводила порядок в доме, мотоцикл Лукаса столкнулся с грузовиком. Разве возможно такое, чтобы она не почувствовала, что рожденный ею сын оказался между жизнью и смертью? Находясь всего лишь в нескольких метрах от места аварии, она была далека от происшедшей трагедии. Матери казалось странным, что она не ощутила ни спазма в желудке, ни укола в сердце, ни головной боли… Никакого знака! Но это было не так. С этой тоской она повалилась на кровать сына. Подушка хранила его запах. С самого детства Лукас спал, положив подушку на голову. Так он заслонялся от мира, от шума, мешавшего иногда его сну.