Беар Гриллс - Грязь, пот и слезы

• Название: Грязь, пот и слезы
• Автор: Беар Гриллс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-227-03795-4

Известный британский путешественник, телеведущий и писатель Беар Гриллс рассказывает о том, как и почему умение выживать любой ценой стало его профессией. Еще в детстве он увлекся физкультурой, много и упорно тренировался, лазал по горам, висел на турнике, выдумывал способы сбежать из запертого помещения, выходил в море на маленькой парусной лодке и наслаждался ощущением опасности. Позже, повзрослев, Гриллс прошел суровые испытания отбора в САС (британский спецназ), а затем, после нескольких лет службы в нем, осуществил главную мечту своей жизни – восхождение на Эверест. Автор подробно описывает, как готовился к этому событию и какие трудности ему пришлось преодолеть в достижении своих целей.

---

На мой взгляд, христианская вера воплощает в себе нравственные устои и моральную поддержку, утешение и прощение, силу духа и любовь, но почему-то от большинства из нас ускользает истинный смысл веры, и обычно мы скорее с раздражением думаем о религиозных фанатиках или о Боге из наших бесконечных школьных молитв.

Никто в этом не виноват, просто так уж устроена жизнь. Но мы всегда должны быть открытыми и великодушными, чтобы однажды всем сердцем откликнуться на просьбу о помощи.

Странно, но я не встречал человека, который не нуждался бы в любви, в поддержке или в прощении. Вместе с тем я знаю многих равнодушных к религии людей. Я испытываю к ним огромное сочувствие. Но так делал и сам Иисус. Собственно, Он не только сочувствовал, а делал гораздо больше. Скорее, кажется, что Иисус явился на землю с целью разрушить культ религии и подарить людям жизнь.

Вот то сокровенное, что я обрел подростком. Христос приходит, чтобы освободить нас, подарить нам жизнь во всей ее полноте. Он существует для того, чтобы прощать нас, когда мы допускаем ошибки (а кто из нас не ошибается?), и быть главной опорой нашего существования.

Вера в Бога всегда служила мне мощной поддержкой, придавала сил идти вперед, когда я ослабевал. Нет ничего удивительного в том, что в ту ночь, когда я сидел на дереве, почувствовал, что наткнулся на нечто важное и прекрасное.

Я нашел призвание своей жизни.

Я в большом долгу перед некоторыми близкими школьными друзьями, особенно перед теми, кто в первое время помогали мне укрепить мою веру. Они помогали мне, направляли меня на верный путь и с тех пор всегда находятся рядом со мной: это замечательные ребята Стэн, Эд и Том.

А остальные мои товарищи по школе – Мик, Эл, Вэтти, Хьюго и Сэм – считали, что это моя вновь обретенная христианская вера есть только бесполезная трата времени, когда речь идет о девочках!

Кстати, о девушках. Если это представляет для вас интерес, то признаюсь: только благодаря вере я не тронул ту девушку, что ездила со мной на остров Уайт, а лишь целовался с ней. (Хотя, честно говоря, мне стоило больших усилий устоять против искушения!)

И хотя все мои друзья сочли меня ненормальным, я принял тайное решение сохранить свою невинность для будущей жены.

Но это уже совершенно другая история…

Глава 26

Вот таким был для меня Итон, и сейчас я вспоминаю о нем с огромной благодарностью за прекрасное образование, которое он мне дал; испытываю глубокую признательность папе, который много и напряженно работал, чтобы иметь возможность отправить меня в этот колледж.

Я так и не поблагодарил его – но надеюсь, он знает, как я ему благодарен за все, что он для меня сделал.

Итон преподал мне несколько важных уроков: научил дорожить дружбой с близкими по духу людьми и помог осознать, как прекрасно чувствовать рядом плечо друга. Там я понял, что наша жизнь будет такой, какой мы ее сделаем. А с пониманием этого приходит и сознание своей ответственности за собственную жизнь.

Никто не в силах построить твою жизнь. Каждый из нас должен пройти свой собственный путь, не бояться жизни, а строить ее самостоятельно.

Пребывание в Итоне развило во мне одну черту характера, которая представляется мне типично английской: склонность потакать своим слабостям, ничем себя особо не утруждать, проводить дни в веселых проказах и дурачествах, но, когда нужно, проявлять несгибаемую волю и стойкость.

Думаю, эта черта восходит к благородному образу Алого Первоцвета, совершавшего свои героические деяния втайне от всех. (Кстати, думаю, не случайно в САС так много старших офицеров являются выпускниками Итона. Как иначе объяснить тот факт, что положение человека в этой системе определяется исключительно его способностями? Никакие школьные связи не помогут вам попасть туда. Это можно заслужить только упорной и тяжелой работой. С другой стороны, и сама САС привлекает людей определенного склада. Там предпочитают иметь дело с натурами независимыми, умеющими мыслить самостоятельно и неординарно, даже если они не обладают явными способностями к нужному делу – их можно выявить и развить в процессе обучения. Точно так же ценят эти качества и в Итоне.)

Для большинства англичан характерны усердие в труде, азарт в игре, сдержанность в поведении, самозабвенная увлеченность своими интересами, умение критически взглянуть на себя со стороны и с юмором оценить свои слабые стороны, а в случае необходимости стоять насмерть.

Я обнаружил, что мне нравятся эти свойства в других, и подсознательно воспитывал их в себе.

Однако нужно сказать, что в одном отношении во время учебы в Итоне я оставался самим собой: как бы мне ни будет интересно и весело, в душе я всегда с нетерпением ожидал каникул, когда можно было приехать на остров Уайт к родителям и любимой сестре.

Сердцем я всегда стремился домой.

По мере взросления раздвигались границы моего мира.

Мама помогла мне купить подержанный красный мопед в секонд-хенде[6] (на самом деле, казалось, что он прошел через восемь рук), который был моделью для взрослых, но с маленькими колесами.

С тех пор я разъезжал на нем по нашей маленькой деревне, навещая друзей, и в город на занятия в спортивном зале. (Я нашел серьезный клуб тяжелоатлетов и посещал его при любой возможности.) Вечером я ездил на мопеде на берег, таскался с ним по грязным проселочным дорогам.

Я наслаждался свободой, которую мне давало это скромное средство передвижения.

Мама всегда была щедра по отношению ко мне и Ларе, и благодаря этому у меня развилось здоровое отношение к деньгам. Мою маму, независимую, веселую, чудаковатую, невозможно было обвинить в скупости: она готова была все отдать людям. Иногда это вызывало досаду – вдруг ей приходило в голову отдать какие-либо наши вещи посторонним, потому что они «больше в них нуждаются». Но чаще всего она изливала свою щедрость на нас, и это создавало приятную атмосферу в доме.

Словом, ее щедрость как бы гарантировала, что, повзрослев, мы не станем скупыми и жадными до денег.

Она учила меня: прежде чем что-то получить, ты должен что-то отдать, а деньги подобны реке – если ты станешь их копить и прятать, то, как вода в запруде делается стоячей и затхлой, так и жизнь твоя станет отравленной и прогнившей. Если же предоставить реке свободно струиться по руслу, ты научишься легко расставаться с вещами и деньгами, тогда и река будет полноводной, и вознаграждение за твою доброту будет щедрым.

Мне нравилась цитата, которую она однажды привела мне: «Когда у тебя скудеют запасы, сразу посмотри, нет ли чего, чтобы отдать ближнему». Это вселенский закон: чтобы получить добро, сначала ты сам должен сделать кому-то добро. (И конечно, это относится к любви и к дружбе.)

Еще мама всегда очень терпимо относилась к моим необычным увлечениям. Когда я через один журнал нашел школу ниндзюцу, я решил тренироваться там. Беда в том, что школа размещалась в весьма запущенном здании городского совета, которое находилось на другом конце острова. Это было еще до появления у меня мопеда, и бедная мама каждую неделю возила меня в школу и… дожидалась окончания тренировок. Кажется, я ей даже спасибо не говорил.

Так что благодарю тебя, мама, сейчас… за те времена и за многое-многое другое.

Кстати, иногда оказывается очень полезным – владение приемами ниндзюцу.

Глава 27

Зимой на острове Уайт жизнь затихала, оставались только местные жители: с бурного моря постоянно задували сильные ветры.

Меня это устраивало тем, что я мог в одиночестве лазать по горам, ходить на тренировки и вообще проводить целые дни на открытом воздухе, без чего я уже и жить не мог.

А летом на острове начиналось настоящее столпотворение: на каникулы и в отпуск люди приезжали сюда со всей Англии целыми семьями и селились в коттеджах. Сразу оказывалось множество ребят моего возраста, с кем можно было дурачиться, ходить в море и бродить по горам. Тогда остров мне нравился еще больше.

С наступлением темноты мы тайком от взрослых выбирались из дому и бежали на берег, где устраивали барбекю, жгли костры и пили незаконно приобретенные напитки. (В пятнадцать лет чаще всего это была большая бутыль сидра, позаимствованная у кого-нибудь из родителей в надежде, что они не заметят исчезновения.)

Разведя огромный костер, мы усаживались вокруг на песке, по очереди отпивали из бутылки, швыряли в море камешки и болтали о том о сем. Это было здорово.

Моим самым близким другом на острове был Мик Кростуэйт. Мы вместе учились в Итоне, позднее служили в армии, поднимались на Эверест и бороздили волны Атлантического океана на севере, в районе Арктики. Но по-настоящему мы подружились на острове.

Незаметно выскользнуть из дому было относительно легко. Из окна спальни я вылезал на покатую крышу и спускался по ней до водосточной трубы, а потом оставалось только соскользнуть по этой трубе длиной в двенадцать футов прямо на лужайку.