Елена Горелик - Не женское дело. Земля неведомая. Своя гавань. Лев и ягуар

• Название: Не женское дело. Земля неведомая. Своя гавань. Лев и ягуар
• Автор: Елена Горелик
• Издательство: Ленинград
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-516-00025-6

Первые четыре романа цикла «Своя гавань».

Три человека. Именно столько выжило из двадцати восьми невольных «попаданцев», жертв некоего непонятного эксперимента, и «попали» аккурат в самую клопиную дыру семнадцатого века — на пиратские Карибы. Галка Горобец, по кличке Бешеная, гроза районной гопоты. Влад Волков — сын весьма «крутого» бизнесмена. И офицер вермахта — разносторонне образованный человек, мечтавший после войны открыть свою радиомастерскую.

 Карибы? Романтика? Пиратыпопугаипиастры? Чушь. Всё было гораздо грубее и приземлённее. Здесь самая главная задача — элементарно выжить. Не успели герои освоиться на необитаемом острове, как на нём появились пираты. Казалось бы всё, конец. Но Галка вцепилась в свой шанс, пусть и сколь угодно мизерный. Использовала для сохранения жизни и свободы всё, что могла, и даже чуточку больше. И победила.

 Отныне их жизнь стала бегом по лезвию бритвы. Свернуть некуда, спрыгнуть невозможно. Стоит оступиться — их ждёт позорная смерть. Стоит остановиться на достигнутом — сотрут в порошок сильные мира сего. Что же делать? Пиратствовать, пока не убьют? Бежать в Европу или Россию? Увы, там в те времена дела обстояли ненамного лучше, да и денег на дорожку никто просто так не даст. Но наши герои умудрились выбрать из двух зол третье: исполнить пиратскую мечту о своей гавани…

Содержание:

1. Не женское дело

2. Земля неведомая

3. Своя гавань

4. Лев и ягуар

---

— Что со мной было? — спросила Галка, едва шевеля спекшимися губами.

Джеймс грустно усмехнулся.

— Как всегда, — коротко ответил он. — Ты падала, а я тебя поймал.

Галка попыталась что-то сказать, но муж прикрыл ей губы ладонью.

— Пожалуйста, помолчи, — прошептал он. — Я никогда не буду тебя отговаривать от твоих затей, никогда не буду останавливать. Тем более, это все равно бесполезно. Но умоляю тебя, будь осмотрительнее сама! А я всегда буду с тобой — до конца. Помни об этом.

— Я ничего не могу поделать с собой. — Галке на глаза навернулись слезы, хотя она уже несколько лет не плакала. — Прости меня. Я всегда была ненормальной.

— Я тоже виноват — начал выяснять отношения, когда ты в таком состоянии. — Эшби присел рядом с Галкой на постели, целуя ей руки. — Прости меня — и пойми.

— Хорошо, милый. Мы всегда будем вместе. Спасибо тебе… за то, что ты есть.

13

Двое суток «домашнего ареста» — не такая уже большая плата за восстановленные мир и спокойствие в семье. Тут Галка вполне была согласна с мужем и преспокойно провела два дня на «Гардарике», залечивая раны с синяками. Негоже появляться в таком потрепанном виде пред светлые очи адмирала. Еще насмехаться начнет, и тогда придется самой его на дуэль вызывать. Он со своей шпажонкой, она — с абордажной саблей… Идеальные противники, одним словом. Воображая себе подобную ситуацию, Галка только посмеивалась. Она понимала, что высокомерный де Шаверни никогда не снизойдет до дуэли с пиратом. Он слишком явно держал всех «аборигенов» на расстоянии, воображая себя эдаким светочем цивилизации в диком краю. Правда, хорошие манеры месье д'Ожерона несколько размывали эту картину, да и непривычная образованность некоторых пиратов тоже вносила некий диссонанс, но все же господин де Шаверни продолжал держаться за образ столичного миссионера, явившегося нести свет в темные души варваров. Потому-то он наверняка не задавался вопросом, куда подевалась эта несносная дама. Лишь на третий день посыльный с берега принес на борт «Гардарики» письмо с гербовой печатью.

— Соскучился, — едко прокомментировала это событие Галка, вскрывая письмо.

— А ты, моя дорогая, много дала бы, чтобы больше этого господина никогда не видеть, — не без иронии сказал Джеймс. — Что он пишет?

— Приглашает на ковер. — Галка передала ему письмо через стол — они сейчас вдвоем занимались прокладыванием курса на Картахену. Вернее, этим занимался мистер Эшби, а миссис Эшби с интересом за ним наблюдала. Штурман из нее, несмотря на все старание, вышел плохой — курс худо-бедно прокладывать научилась, а вот определяться с точными координатами… Словом, без Джеймса был бы великолепный шанс заблудиться в открытом море.

— Ничего определенного. — Эшби вернул жене это письмо — три с половиной строчки и пышная подпись. — Но боюсь, что ты права: адмирал не смирится с твоей независимостью.

— Джек, это его проблемы. — Галка уже одевалась «на выход». — Даже если мне придется взять патент, он никогда не дождется от меня…

— …подчинения?

— Покорности, милый. Подчинение — еще полбеды. — Мадам капитан уже нацепляла на себя перевязь с саблей. Простой пиратской саблей без всяких изысков. — Как говорил один персонаж русской литературы девятнадцатого века: «Служить бы рад, прислуживаться тошно».

— Удачи, дорогая. — Джеймс был отменно вежлив: не один де Шаверни получил хорошее воспитание.

— Постараюсь не разочаровать тебя, дорогой. — Галку все эти приятные манеры только смешили, и она всегда обращала подобные церемонии в шутку. Судя по веселой искорке, промелькнувшей во взгляде Джеймса, он сейчас вполне разделял иронию жены.

Поцелуй — и она выскочила из каюты. «Домашний арест» под опекой мужа и доктора Леклерка окончился.

Как они и предполагали, де Шаверни сразу же по приходе Галки в дом губернатора завел речь об офицерском патенте.

— Давайте не будем касаться темы издержек государственной службы, — не дожидаясь, пока дама ответит, сказал де Шаверни. Сегодня, несмотря на жаркий денек, он принарядился в лиловый камзол, такого же цвета короткие штаны, чулки с бантиками и туфли с бриллиантовыми пряжками. И нацепил плотный парик, под которым наверняка жутко потел. Вероятно, тоже решил, что красота требует жертв. — Поговорим о ее преимуществах, мадам. Во-первых, быть капитаном флота его величества — это большая честь. Не многие оказываются ее достойны. Ваша лояльность по отношению к Франции не осталась незамеченной при дворе, и я сам слышал из уст его величества пожелание видеть вас капитаном регулярного флота. Более того: у меня в кармане лежит приказ о назначении вице-адмиралом Антильской эскадры. Там достаточно лишь вписать имя. И поверьте, на свете найдется очень немного людей, которые отказались бы сделать столь головокружительную карьеру. Что же до жалованья — поверьте, это весьма солидная сумма.

— Я уже давно убедилась: чем выше заберешься, тем больнее падать, — ответила Галка. Опять не дождалась приглашения и присела самочинно. — Понимаю, вам хочется видеть вольных капитанов у себя в подчинении, но вот что я вам скажу, сударь… Прошу не обижаться, речь идет о серьезных вещах, могущих иметь серьезные последствия. Так вот: вы — не моряк. Отсюда проистекает полнейшая номинальность вашего адмиральского чина. Будьте честны: вы без посторонней помощи не сможете даже отдать на корабле адекватный приказ. Но при этом пытаетесь затянуть в струнку тех, кто действительно что-то понимает в морском деле. Я три с лишним года в море, я капитан, но и я знаю о морской науке слишком мало. Среди ваших офицеров есть люди, прослужившие на флоте лет по двадцать-тридцать. И при этом вы уверяете, что поставили их в положение не лучше рабского. Шляпы, мол, будут есть, если вы прикажете, и так далее. По-вашему, это справедливо?

— Вас интересует справедливость, мадам, или конкретный результат? — усмехнулся версалец.

— И то, и другое. Потому отдайте лучше командование эскадрой кому-нибудь из своих капитанов. Ему же и пригодятся вице-адмиральские полномочия. А мы, с вашего позволения, останемся в роли союзников. Мы, пираты, видите ли, ненавидим покорность больше, чем испанцев. — Галка поднялась, давая понять, что разговор окончен.

— Жаль, — проговорил де Шаверни, отвернувшись к окну. — Если бы не ваша строптивость, вы были бы отличным капитаном.

— Я неплохой пират, и это меня вполне устраивает. — На завуалированную угрозу адмирала Галка ответила той же монетой. После чего, с испорченным настроением, покинула губернаторский дом.

«Все, — думала она. — Теперь у него останется только два варианта: либо отвязывается от меня со своей гербовой бумажкой, либо… начинает действовать. Что ж, подождем».

И ждать пришлось недолго.

Утро следующего дня выдалось на редкость тихим. Поверхность бухты превратилась в почти идеальное зеркало, нарушаемое лишь легкой рябью у берегов и бортов кораблей. Галка как всегда поднялась с первыми лучами солнца и сразу принялась за дело. Нужно было выдать Пьеру необходимую сумму для закупки хорошего пороха. Поругаться с оружейником, поставившим ядра не того калибра. Проверить, как идет установка новых орудий на свежевыкрашенные и переоснащенные линкоры. Посмотреть — зрелище еще то, Шекспира бы сюда, — как Пьер обучает нанятых канониров обращению с его «любимицами». Как вообще новые команды освоились на таких громадных кораблях. Это были в основном флибустьеры, либо по той или иной причине оставшиеся без кораблей, либо списанные на берег из-за конфликтов с капитанами. Требютор, сам неглупый человек, старался не нанимать ни явных дураков, ни мечемахателей без тормозов, ни полностью безразличных к условиям жизни на корабле свинтусов. А Галке как раз и нужны были люди, не лишенные чувства собственного достоинства. И на корабле будет порядок, и капитан, кто бы он ни был, при такой команде не начнет тиранствовать… Была еще одна проблема: Влад. То есть Галка ничего не имела против его службы на «Экюеле». Просто в свете последних событий, планов на будущее и странноватого поведения месье д'Ожерона — спасибо Причарду, тоже в людях редко ошибается — она начинала беспокоиться за соседа по двору. Тут недолго дождаться какого-нибудь сюрприза, на которые так горазды люди, приближенные к вершинам власти. Положив себе заняться этой проблемой вплотную, Галка распорядилась спустить шлюпку.

— А где Жером? — спросила она, зная, что с утра должна быть его вахта.

— Еще не вернулся с берега, кэп, — ответил хмурый Хайме — из-за опоздания Меченого до сих пор не ложился спать и оттого был не в меру злой. — Опять загулял, черт его дери. В каждом порту по бабе, если не по целой их толпе. Придется оббегать всех потаскушек города, чтобы найти нашего бесценного громилу.