Павел Буркин - Полночь мира (=Пепел Сколена)

• Название: Полночь мира (=Пепел Сколена)
• Автор: Павел Буркин
• Жанр: Фэнтези

"Только пепел остался от великого Сколена" - напишут об этом времени выжившие. Страшная катастрофа разрушила великую державу, ее остатки раздирают на части бывшие наместники и ничтожные правители. Не стало великих воинов и императоров, города лежат в развалинах, голод и болезни косят уцелевших. Время железа и крови, предательств и героизма. Судьба страны оказалась в руках безвестной девушки, бросившей вызов кровавому королю Амори. Но чем станет ее жизнь и борьба - зарей новой жизни или мучительной агонией сколенского народа - зависит от человека из совсем другого мира.

---

  - Не извольте сомневаться, господа, сейчас принесут...

  - Хорошо, - усмехнулся командир. - Есть комната, где нас никто не побеспокоит? Надо поговорить, дело государственной важности. Ответишь на пару вопросов - получишь еще "арангур".

  Трактирщик расплылся в улыбке, щедрость ранних гостей вдохновляла и преисполняла верноподданническими чувствами.

  - Готов послужить королю! - торжественно произнес он. И повел командира рыцарей в крошечную каморку под самой крышей. Летом там было душно, но сейчас комнатка еще хранила весеннюю прохладу.

  - Потише, уважаемый, - поморщился рыцарь. - Это тайное дело. Нам надо поймать государственную преступницу, обвиняемую в краже крупных денег. Девушка лет шестнадцати-семнадцати, волосы светлые, рост три с половиной локтя, глаза серые, одета в дорожный плащ. При ней оружие - меч старосколенской ковки. Приметный. Если вы поможете ее поймать, получите тридцать "арангуров".

  - Я... Вы опоздали, - самодовольно усмехнулся трактирщик. - Она пришла вечером, но здесь ее уже нет. Я догадался, что она преступница...

  - И где она теперь? - поинтересовался рыцарь. - Нам приказано доставить ее в Макебалы и там допросить.

  - Говорю вам, нечего тут ловить, господа рыцари. Сожалею, но...

  - Она казнена? В тюрьме?

  - Казнить ее вроде не успели. А насчет тюрьмы... Наш наместник берет себе пригожих девчонок, сперва сам с ними забавляется, потом в бордель отдает. А я, хе-хе, поставщик. Мы можем сторговаться, знатным господам могу уступить дешевле.

  - Спасибо за совет. Время теперь есть. Но нельзя ли ее оттуда...

  - Наместник девок не отдает. Конечно, если вы ему заплатите, хотя бы сто "арангуров"...

  - А где девчонок держат?

  - Да разве ж я знаю, ваши благородия. Вот если дадите хотя бы двадцать, узнаю... О-ох, зачем же так, господа...

  Рыцарь не дослушал. Здоровенный, мозолистый, наверняка от частого употребления, кулак без замаха, но садистски точно ударил в самое солнышко. Трактирщик выпучил глаза, раскрыв рот в немом крике, но прежде, чем смог восстановить дыхание, "рыцарь" уже в полную силу двинул в ухо и саданул обутой в сапог ногой в коленную чашечку.

  На этот раз трактирщик успел выдавить из себя невнятный хрип, полный боли и страха.

  - Ну что, подстилка алкская, так и будешь недотрогу изображать? Я ведь знаю, что ты знаешь... Да я тебя сейчас на части резать буду. Начну с ушей и носа...

  Рыцарь и правда вытянул из потертых ножен длинный, увесистый кинжал. Железные пальцы ухватили белхалга за ухо.

  - Ладно, скажу все, - пролепетал белхалг Дир. - Знаю я, где они. Вы все равно туда не доберетесь, они в подвале особняка наместника, а там охраны толпа...

  - Да плевал я на охрану! - Еще жестокий удар, на сей раз в ухо, сбил трактирщика с ног.

  - Это алки, не сколенцы. Вам их убийство не простят, будь вы хоть королевские посланцы.

  Последние слова рыцаря развеселили. Криво ухмыльнулся в бороду - но не удержался, наподдал жрецу-изгнаннику по заднице сапогом. На штанах остался пыльный отпечаток.

  - В том и дело, что я не посланец. Слышь ты, тухлятина, плевал я на вашего короля, я сам себе король. Тород ван Данбар - слышал про такого, паскуда белхалгская?

  Вот теперь трактирщик вообще помертвел. Если эти сколенские живодеры, не стесняясь, представляются... Ну, а раз нет выбора... Потирая бок, Дир ван Баван попытался встать...

  Яростный удар по почкам свалил трактирщика обратно. Вдогон на бока обрушилось еще несколько яростных пинков. В боку что-то хрустнуло, и дышать стало адски больно. Рвота с хлюпаньем вырвалась из горла, растекаясь по полу. Тород несколько раз пнул трактирщика в живот - и рывком поставил на ноги.

  - Не бойся, тебя пока не режут. Может, вообще останешься жить. Хотя таких на кол надо сажать... Пошли.

  - Куда?

  - Не догадываешься, крысеныш? К наместнику веди нас. Наверняка вы с ним подельники, он тебя послушает. Скажешь, мол, партия девочек появилась, аж из Крамара. Девчонки сладенькие, и притом дешевые...

  - Он запретил мне появляться днем...

  - Скажи, это срочно, иначе товар уйдет. Мол, денег у тебя не хватит, из казны бы добавить... Ну, наплети что-нибудь. Не охота в твоей поганой крови мараться.

  Нож несильно, но больно ткнул в ягодицу. Трактирщик вздрогнул.

  - Да, конечно-конечно, Тород-катэ...

  - Вы обознались, Дир-катэ, - издевательски-вежливо произнес Тород. - Мое имя Веррельм ван Лаости из Кехельма. Десятник королевской вестовой службы, к вашим услугам.

  - Конечно, Веррельм-катэ...

  - Отлично. Пошли обратно. Не будем терять времени.

  - А как же... баранина, вино?

  - Прикажи сложить в мешок, а кувшин не распечатывать. Господа рыцари спешат, им нужно съестное в дорогу. А теперь веди к сиру наместнику...

  Спала Эвинна крепко - так крепко, что не видела даже сновидений: сказалась усталость от дальней дороги. Сытный ужин и мягкая постель напрочь лишил ее привычной осторожности. Хозяин положил ее в самом лучшем месте - на печи. От печки шло сухое, уютное, умиротворяющее тепло, напоминавшее о детстве в Гремящем Ручье. Потом была сырая землянка на болотах, обледенелые горные перевалы, темные подвалы горных крепостей и тесная храмовая келья. Сейчас она словно вернулась во времена, когда у них с мамой, братом и сестрой был дом, построенный отцом, и казалось, что беды и горести неустроенного мира мать может отвести рукой. Да и как иначе - ведь она самая добрая, самая ласковая, самая прекрасная. Никакое зло не посмеет замахнуться на ее красоту... Кроме семижды проклятого Тьерри. Но Тьерри давно уже мучается в ледяном царстве Ирлифа, где Великая Ночь нашла вечное пристанище, и не воскреснет. Можно спать и видеть сладкие сны...

  - ...Хорошо спалось, сколенская свинья? - вырвал из сна мужской голос.

  Эвинна приоткрыла глаза. И первое, что увидела - это нацеленный ей в лицо, холодно мерцающий наконечник копья. Высокий, но какой-то узкий в плечах и по-мальчишески угловатый воин держал в руках древко. Еще один нацелил оружие в грудь, а последний, едва не касаясь сталью одеяла - в живот. Выучка Эльфера не подвела: Эвинна сразу оценила безнадежность положения. Быстро из одеяла не выпутаешься, а даже если выпутаешься - с троими сразу и без оружия ей не сладить.

  - Поднимайся, только медленно. Руки на виду держи, - командовал тот же алк. - А то могу ведь и не сдержаться...

  Эвинна почла за лучшее послушаться - на Севере она видела, к чему приводит непослушание. Фодиры с кетадринами любого научат простой истине: самое страшное чудовище на свете - человек. Особенно если у него оружие и он уверен в безнаказанности. "Тут точно есть дело для Воина Правды".

  Вояки быстро и умело скрутили ей руки за спиной, в рот сунули какую-то вонючую сырую тряпку. От вони кружилась голова, к горлу подступала тошнота. С этой дрянью во рту думать не получалось. Низенький крепыш, глумливо ухмыляясь, выдвинул из ножен меч и, пробормотав что-то про подарок наместнику, прихватил с собой. Еще один солдат отвесил Эвинне пинка, заставив ее упасть на пол. Помня о подобных развлечениях у фодиров, Эвинна съежилась в ожидании побоев, и не только побоев, но командир алков скомандовал:

  - Отставить, Манфер! Поднять ее, за мной шагом марш!

  Поддерживая, и в то же время не давая дернуться в сторону, алки вывели Эвинну во двор. Там ждала небольшая, видавшая виды карета, запряженная парой смирных гнедых кобылок. Возница щелкнул кнутом - карета медленно, переваливаясь на ухабах, покатилась по ночной улочке. Ехать было недалеко, тюрьма находилась всего через квартал. Массивные и на сей раз исправные ворота приоткрылись без паролей или команд - ночные выезды тут в порядке вещей.

  Тюрьма встретила сырой, гнилой духотой, тошнотворным запахом гниющей в тарелке еды, скрипом ржавых петель (может, их специально не смазывали без нужды: бесшумно дверь камеры не откроешь), раздающимися из-за дверей стонами, временами переходящими в отчаянные вопли.

  - По какому праву меня схватили? - строго спросила Эвинна. - Я буду жаловаться на беззаконие самом наместнику, если надо, дойду и до короля!

  - Почему не до Алка Морского сразу?! - глумливо возразил командир. - Молчи, если не хочешь у палача оказаться. А завтра - мой тебе совет - постарайся ублажить сира наместника. Если он останется недоволен, тебя порежут на части. Живой.

  Почему-то Эвинна не усомнилась в том, что они исполнят угрозу. "С ними говорить бесполезно, что скажут, то и сделают! А наместнику надо сказать пару ласковых!"

  Ночь выдалась такая, какой не пожелаешь врагу. Из камеры по соседству всю ночь неслись душераздирающие вопли. Кричала женщина. Иногда сквозь толстенную дубовую дверь пробивался пьяный хохот мучителей. Разок двери открылись - чтобы выпустить двух стражников с пленником, пол которого с виду уже не определялся. Его, или ее, поддерживали брезгливо морщащиеся солдаты. Лицо человека представляло жуткую кровавую маску, на месте глаз зияли два кровоточащих, с торчащими, неряшливо обрезанными жилками, провала. На спине и плечах не было живого места, между ног все мокро блестело от крови, да и сами ноги еще дымились, распространяя смрад горелого мяса. Больше всего он напоминал огромный недожаренный окорок, голова на шее с ободранной кожей бессильно моталась - то ли несчастный уже мертв, то ли без сознания - хотя кто способен выдержать такие муки и остаться в живых? И кем надо быть, чтобы сотворить такое с любым злодеем?