Карен Темплтон-Берджер - В атмосфере любви

• Название: В атмосфере любви
• Автор: Карен Темплтон-Берджер
• Издательство: Издательский Дом на Страстном
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-7847-0018-9

Обескураженная неудачными попытками сделать артистическую карьеру, Гвин возвращается в родной городок. Встреча с Алеком, кумиром ее полудетских грез, будит в ней это, как ей казалось, давно угасшее чувство. Она старается подавить его — ведь ей предстоит, собравшись с силами, повторить свой «поход на Бродвей».

Алек, добрая душа, вечно кого-то опекает — будь то птица со сломанным крылом или осиротевшая соседская малышка. А ему самому никто не нужен. Его удел — работа, книги, одиночество. Почему же близость Гвин, которую он привык считать младшей сестренкой, так волнует его?..

* * *

Гвин поссорилась с дедушкой из-за своего желания стать актрисой. Она пока не снискала славы, однако бросать любимую профессию не хочет. И уж тем более не представляет себя в роли хозяйки небольшой гостиницы в провинциальном городке. О браке она тоже не помышляет. Однако…

Как он изменился, подумала Гвин, увидев Алека Уэйнрайта. Она вернулась домой — и что же? Вместо долговязого мальчишки, которого она знала с детства, перед ней стоял молодой мужчина — красивый, притягательно-сексуальный, сильный и надежный.

Алек уговаривает Гвин задержаться в родном городке. Неужели ее отношение к замужеству начинает меняться? Ей ведь как раз представился шанс проявить себя в театре. А может, она сумеет получить все?

---

— Она пыталась говорить с невозмутимым видом, но на самом деле была очень смущена. — Лави снова прыснула со смеху. — Сказала, что у вас двоих были лица, как у новобрачных во время медового месяца. А потом ты как-то пошла к Алеку, а когда вернулась, от тебя пахло его одеколоном. И пуговицы на блузке были застегнуты неправильно.

Гвин покраснела еще больше. В тот вечер она действительно обнаружила неправильно застегнутые пуговицы, но надеялась, что остальные этого не заметили. Она недооценила орлиную зоркость старых глаз.

— Мне она ничего не сказала.

— А почему она должна была тебе что-то говорить? Это ведь твое дело.

— О-хо-хо, ты плохо знаешь Мэгги.

Лави пожала плечами.

— Одним словом, кошка выбралась из корзины и обратно ее не спрячешь.

Гвин и сама об этом догадывалась. И все же… Она снова опустилась на кровать.

— Знаешь, Лави, я думала, что справлюсь с этим. Но это невозможно. И как людям такое удается?

— Что именно?

— Заводить короткие романы. Поддерживать легкие отношения. Секс без взаимных обязательств.

Лави плюхнулась рядом с ней на кровать и сказала, глядя на нее в зеркало:

— Видишь ли, детка, на мой непросвещенный взгляд, большинство людей просто отъявленно лгут. — Она шлепнула Гвин по бедру. — Давай-ка займемся твоим лицом. Это потребует времени.

— Что ты собираешься делать?

— У тебя в бровях столько лишних волосков, что хватит на целую шубу.

Она подняла Гвин с кровати, подтащила к туалетному столику и заставила сесть. Потом разложила на столике косметику, как медсестра раскладывает хирургические инструменты. Гвин поморщилась от этой аналогии и тяжело вздохнула.

— Я купила самый светлый тональный крем, какой смогла найти. — С ее отливающих медью губ сорвался смешок. — Продавщица посмотрела на меня так, словно я сошла с ума. Еще бы, ведь у меня кожа примерно на двадцать оттенков темнее, чем этот тон. Повернись-ка и подними подбородок.

Гвин послушно выполнила указание, стараясь не морщиться, пока Лави размазывала крем по ее лицу.

— Ты действительно думаешь, что он относится к этому серьезнее, чем кажется? — с трудом проговорила она через плотно сжатые губы. — Я говорю об Алеке.

— Понимаю, что не о Гаррисоне Форде. — Лави на секунду прекратила пытку и поймала взгляд Гвин. — А ты подумай о том, что он сделал для тебя. Тогда и ответишь на свой вопрос, хорошо? А теперь посиди спокойно, я займусь твоими бровями. И не забывай, что красота требует жертв.

— Что? Ой!

По крайней мере, решила Гвин, прикусив губу, слезы, которые появились у нее на глазах, вполне можно отнести на счет неприятной процедуры выщипывания бровей.

Час спустя она стояла перед зеркалом в своей спальне в мансарде и не верила своим глазам.

У нее появились груди. Целых две штуки. И бедра. И губы, и высокие скулы, и глаза, как у Маты Хари. От нее даже пахло, как от женщины. Невероятно!

Гвин взяла свою сумочку, черное бархатное пальто, которое тоже одолжила ей Лави, и небольшой чемоданчик с минимумом вещей, необходимых для того, чтобы провести несколько дней в Нью-Йорке.

Это Алек предложил, чтобы она поехала в Нью-Йорк прямо из Бостона. За остальными вещами можно будет вернуться после прослушивания, когда она найдет себе жилье. А пока, на несколько дней, она могла остановиться у своей подруги Триш в Бруклине.

Они обсудили все это и приняли решение — так цивилизованно, так логично и разумно. Так по-взрослому. Гвин убеждала себя, что благодарна Алеку за то, что он так продуманно все организовал.

До отъезда оставалось еще двадцать минут, когда Гвин спустилась в вестибюль, чувствуя себя почти как гостья, которая собирается заплатить по счету. Впрочем, гости здесь обычно не носили слишком нарядную одежду, поскольку приезжали отдохнуть в глуши и на природе от городской суеты.

Близнецы, которые как раз собрались ехать к Мадлен Бакстер на бридж, заохали, заахали и захихикали, вставляя замечание типа «будь я моложе». Мэгги раскрыла рот и поспешно скрылась в кухне.

Поппи с хмурым лицом сидел в своей гостиной. Встретив его суровый взгляд, Гвин поспешила надеть пальто, чтобы не смущать старика своим видом. Она догадывалась, что он, по выражению Алека, уже все подсчитал, сделал выводы и остался не слишком доволен результатом. Поппи не одобрял сексуальной свободы, особенно, как догадывалась Гвин, когда речь шла о его внучке. Но и ему было совершенно ясно, что та собирается провести в отеле ночь с мужчиной. Тот факт, что отель назывался «Ритц», а мужчина носит имя Алек, служил слабым утешением. Неодобрение деда холодком витало в воздухе гостиной.

— Значит, уезжаешь? — спросил он.

— Поппи… Я должна сделать это. — Почему это простое заявление прозвучало как мольба?

— Объясни, зачем ты тащишь за собой Алека?

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ладно, юная леди, придется объяснить тебе это. Ты моя внучка, Гвиннет, а Алек очень близкий мне человек. Что тебе делать, ты сама решаешь. Имеешь право, не спорю. Но не надо впутывать в это Алека…

— Она и не впутывала.

Услышав голос Алека, оба обернулись. В этом голосе, как всегда спокойном и ровном, сейчас прозвучали интонации, которых Гвин не слышала раньше. Алек был в темно-сером костюме в тонкую полоску, белой рубашке и консервативном полосатом галстуке. Солидный. Уверенный. Предсказуемый. И очень красивый. Неудивительно, что она так любит его.

Он подошел к Гвин и обнял ее за талию.

— Мы не ожидали вашего одобрения, Поппи, и поэтому не стали ничего говорить. Это наши отношения — мои и Гвин, — и мы сами будем разбираться в них. — Он заглянул в глаза Гвин и продолжил: — Я хочу видеть Гвин счастливой, а потому всегда буду поддерживать ее. — Он снова посмотрел на Поппи. — Разве вы не желаете ей того же?

Несколько секунд мужчины молча смотрели друг на друга. Потом дед отвел глаза.

— Тогда… позаботься о ней. Настолько, насколько она позволит.

— Гвин сама способна о себе позаботиться, Поппи, — мягко сказал Алек и сжал в своей теплой ладони ее холодные пальцы. — Идем, нам пора.

— Подожди, Алек…

Тот озадаченно посмотрел на нее, потом его лицо прояснилось, словно он все понял.

— Не торопись, — прошептал он, коснувшись губами ее виска.

Когда шаги Алека затихли в коридоре, Гвин подошла к деду. Опустившись на колени, она взяла его за руку.

— Поппи… — Он медленно повернул голову так, что ей предстал его суровый профиль. — Я не собираюсь уезжать насовсем. Даже… даже если я перееду в Нью-Йорк, то буду приезжать домой так часто, как смогу. Чтобы увидеться с тобой, с Мэгги и с… — Комок в горле не дал ей договорить.

Дед посмотрел на нее и положил ей на голову морщинистую руку. С минуту дед и внучка сидели тихо, он лишь молча гладил ее по голове.

— Самая дурацкая прическа, какую я встречал у женщины, — сказал он, заставив ее улыбнуться. — Ты знаешь, я ждал чего-нибудь такого с того самого времени, как ты приехала к нам. Если существовал хоть один способ сделать что-то шиворот-навыворот, ты всегда выбирала именно его. И чем больше возникало проблем, тем больше это тебя подогревало. Так почему я должен удивляться, что ты делаешь то же самое со своим сердцем? — Гвин не могла говорить и молча смотрела на деда. — Когда ты наконец признаешься себе, что любишь его?

— О Поппи, — выдохнула она. — Я давным-давно знаю это.

— Да, мы с бабушкой так и думали. И предполагали, что вы оба будете отчаянно сопротивляться, пока не поймете, что от судьбы не уйти. Ты скажешь ему?

Гвин с усилием улыбнулась.

— Еще не решила.

— Если хочешь знать мое мнение — хотя наверняка не хочешь, — ему было бы интересно это узнать.

Она помолчала, потом все же отважилась сказать:

— Видишь ли, Поппи, я не уверена, что он чувствует то же самое.

— Ну это просто бред какой-то…

— Вот как, Поппи? А разве ты ведешь себя не точно так же? — Она увидела, как напряглись его плечи и подбородок. — Вы с Мэгги уже неделю обходите друг друга стороной. Почему?

Дед отвернулся.

— Не понимаю, о чем ты говоришь…

— Я тоже могу сказать тебе: это бред, Поппи. Не хочу нарушать обещание, но поскольку я не знаю, когда приеду снова… — Ангус бросил на нее вопросительный, полный надежды взгляд. Гвин поднялась на ноги, не выпуская руки деда, и проговорила: — Перефразируя слова умудренного опытом человека, адресованные мне, могу сказать, что ей тоже было бы интересно узнать.

Наклонившись, она поцеловала его в лоб, пожала крепкую жилистую руку и вышла, оставив старика в раздумьях.