Рут Сабертон - Кэти Картер ищет принца

• Название: Кэти Картер ищет принца
• Автор: Рут Сабертон
• Издательство: Астрель
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-45649-7

Все — ради любимого мужчины!

Учиться готовить, не имея к этому никакого призвания? Пытаться стать образцовой хозяйкой дома? Терпеть хамство будущей свекрови? Жить на двух листочках салата в день, чтобы обрести идеальные формы?

Ради любви — настоящей любви! — молодая учительница и начинающая писательница Кэти пойдет и не на такие жертвы, ведь она наконец встретила своего «принца на белом коне» — красавца и преуспевающего финансиста Джеймса…

Но дни идут, и чем дальше, тем чаще Кэти одолевают сомнения: а того ли она выбрала?

Разве принцы живут по указке своих мамочек? Разве бывают занудами? Срывают на любимых зло и усталость после неудачного дня в офисе?

Может, она просто придумала себе «идеального» Джеймса, не имеющего никакого отношения к Джеймсу реальному?

И… что теперь?

Удерживать синицу в руках — или снова искать журавля в небе?

---

Я мало кому рассказала про опухоль, но реакция говорит о людях многое. Олли, например, держался молодцом. Он выслушивал меня, кормил всякими лакомствами, вытирал слезы, когда я плакала, брал напрокат душещипательные фильмы, позволял смотреть платные каналы… ну и так далее. Мэдс заплакала и сказала, что Ричард непременно помолится за мое выздоровление. Джуэл страшно разволновалась, но все же попыталась меня утешить («Грудь — это такие пустяки, детка. Кому она нужна, только мешается»). А Фрэнки отказался даже произносить слово «рак» — он был просто в шоке.

Я ерзаю на кушетке и морщусь, ощутив острую боль в груди. Не могу надеть лифчик, что само по себе кошмар. Вдобавок под грудью у меня маленький шов, прикрытый толстым слоем марли. Я выгляжу просто нелепо, как будто мне приставили лишнюю грудь.

И все же я не жалуюсь. Никогда не думала, что настанет день, когда я обрадуюсь швам и бинтам, но жизнь полна сюрпризов. Вечером во вторник мне позвонил мистер Уортингтон, консультант из Наффилдской онкологической клиники, и сказал, что в среду у него освободилось утро. Когда я объяснила, что у меня нет частной страховки, он спокойно заметил, что все уже уплачено и меня ждут.

О добрая Джуэл. Сущая фея-крестная. Надо позвонить и сказать спасибо, хотя трудно выразить словами, насколько я благодарна. В последние два дня она не отвечала на звонки, и благодарность буквально перехлестывает через край. Тетушка сделала самый желанный подарок в моей жизни. То есть опухоль никуда не делась, и это очень неприятно, но по крайней мере не придется ждать две недели.

Быть может, у меня все-таки есть персональный ангел-хранитель.

Я рассказала Олли, что Джуэл, судя по всему, заплатила частному врачу и что я ей невероятно обязана. Олли ответил, что всякий, кто любит меня, не затруднился бы помочь, — конечно, это мило, но не вполне правда. Мои родители меня любят, но они безумные и вдобавок чертовски бедные, а что касается Джеймса… ну, чем реже о нем вспоминать, тем лучше.

Телефон по-прежнему молчит. Я бреду на кухню, ставлю чайник, рассеянно жую орехи, выбрасываю старые продукты в мусорное ведро… Олли так добр, что я по крайней мере должна навести порядок у него на кухне. Он даже поехал со мной в больницу, когда мне делали биопсию, а это выходит за рамки дружбы.

Было забавно. Разумеется, в следующий раз я предпочту нечто менее болезненное — например, удаление зуба без анестезии… впрочем, надеюсь, никакого следующего раза не будет. Я замираю, продолжая помешивать чай. Приходит ужасная мысль о том, что, возможно, меня еще не раз ждут неприятные медицинские ощущения. Надо признать, я изрядная трусиха и не переношу боль. Бог весть что будет, если придется рожать, — наверное, понадобится общий наркоз. Я упала в обморок, даже когда мне прокалывали уши!

Олли все это знает — вот почему он поехал со мной в Наффилд. И слава Богу: потому что я всю ночь лазила в Интернете и волновалась все сильнее, так что на рассвете превратилась в тварь дрожащую. Без Олли, который приготовил завтрак и отвез меня в клинику, я бы, возможно, до сих пор кругами ездила по кольцевой, тщетно пытаясь набраться смелости.

Выбрасываю чайный пакетик и смотрю на часы. Половина третьего. Надеюсь, исследование закончено и я вот-вот узнаю результаты. Сердце колотится; меня настолько переполняет адреналин, что руки трясутся. А может, я выпила слишком много кофе…

— Звони же, блин, — говорю я телефону.

В онкологической клинике Наффилд сплошь канареечно-желтые тона и пастельные занавески. Стоит миновать дверь и столик дежурной, и исчезает вся привычная больничная мебель, а ты видишь компанию женщин, которые сидят на мягких кушетках, попивают кофе и листают глянцевые журналы. Глаза у всех ледяные. В углу тихо булькает кофеварка, но, не считая этого, стоит почтительная тишина, точь-в-точь как в церкви. Приехав в Наффилд, я ожидала, что вот-вот появится Ричард Ломэкс, в церковном облачении, окутанный запахом ладана.

Мы с Олли устроились на уютной кушетке персикового цвета и начали ждать. Мимо проходили медсестры с объемистыми папками, а иногда — люди, в которых можно было опознать врачей только по висящим на шее стетоскопам. Мужчины держали своих спутниц за руки и бормотали нечто ободряющее в отчаянной попытке сбросить напряжение.

Олли листал журнал. Знаменитости с безукоризненными улыбками самодовольно смотрели со страниц, и на их лицах было написано: «Позавидуй мне!» Впрочем, я завидовала всем, кто не сидел сейчас в этой до жути безмолвной комнате.

— Кэти Картер? — Рядом со мной возникла пожилая женщина с умным ясным взглядом, как у миссис Тиггивинкл.[8] — Я доктор Моррис. Я осмотрю вас.

Интересно, что я должна была ответить? «О Боже»? Она произнесла это так, словно меня ожидал массаж.

— Пожалуйста, проходите, и приступим, — сказала она.

Каждая клеточка моего тела взывала о бегстве. Непривычное ощущение для человека, который считает здоровой пищей апельсин в шоколаде.

— Ваш муж может сопровождать вас, — добавила доктор Моррис, ободряюще улыбнувшись Олли. — Это вполне допустимо.

Она подумала, что мы вместе! Ну разве не смешно? Олли встали чуть ли не бегом бросился в смотровую. Кажется, груди стали его навязчивой идеей, мрачно подумала я.

— Он не муж, — поправила я. В тишине мои слова прозвучали пронзительно. — Просто приятель.

Я вовсе не собиралась раздеваться в его присутствии.

— Тогда я подожду здесь, — предложил Олли.

— Ступай и купи булочку. — Я пыталась говорить радостно и бодро, но голос при этом звучал словно на грани истерики. — Все будет в порядке.

— Я подожду здесь, — произнес Олли терпеливо, словно разговаривал со строптивым подростком.

Войдя в смотровую и устроившись на кушетке, я чуть не расплакалась. На самом деле больше всего мне хотелось, чтобы Олли пошел со мной, взял за руку и рассказал какой-нибудь дурацкий анекдот, чтобы я расслабилась, но разве это не обязанности бойфренда? Наблюдать за тем, как меня режут, — нелегкое испытание, и не следовало ожидать, что он немедленно согласится. Даже попросить о таком значило бы превратить нашу дружбу в нечто весьма сомнительное.

Все в моей жизни перевернулось и изменилось, твердая почва превратилась в зыбучие пески, и я была далеко не в восторге от происходящего.

— Ложитесь на кушетку. — Доктор Моррис включила нечто вроде огромного телевизора. — Снимите лифчик и футболку.

Я сделала, как она велела. Мою грудь намазали холодным гелем, и медсестра выключила свет. Не хватало только музыки.

— Это ультразвук, — объяснила врач, водя каким-то прибором по моему телу. — Он позволяет увидеть, что творится внутри груди, и в точности понять, с чем мы имеем дело. В вашем возрасте нет смысла делать маммограмму, потому что ткань слишком плотная, ничего толком не разглядишь…

Я посмотрела на экран и увидела нечто вроде снежной бури. Недоставало лишь Санта-Клауса и эльфов.

— Вот, — сказала доктор Моррис, когда среди волнистых серых линий показалось темное пятно. — Вот ваша опухоль.

Она слегка сдвинула прибор и нахмурилась.

— Что?.. — спросила я, чувствуя, как заколотилось сердце.

— Боюсь, это не циста. В нее поступает кровь.

Я в ужасе села. Во мне поселился Дракула?

— Значит, — продолжала доктор Моррис, — придется взять образец ткани и понять, какова природа опухоли.

— Вы думаете, это рак? — прошептала я.

— Я ничего не могу сказать, всего лишь глядя на экран.

Свет вновь зажегся, и медсестра принялась рыться в шкафу, складывая в раковину шуршащие зеленые пакеты, в которых лежало нечто до ужаса напоминающее иглы.

— Опухоль выглядит гладкой, так что, возможно, у вас фиброаденома…

Я столько раз прочитала проклятые брошюры, что стала настоящим экспертом. Фиброаденома — доброкачественная опухоль, которая возникает в груди. Я перестала молиться о выигрыше в лотерею и взамен взмолилась, чтобы у меня действительно оказалась фиброаденома, а не рак.

— Значит, пятьдесят на пятьдесят, — сказала я. — Возможно, все в порядке…

— Но лучше проверить, — сказала медсестра, чем-то смазывая мою грудь. — Постарайтесь расслабиться.

А, нуда.

— Мы обезболим вашу грудь. Сделаем местную анестезию. — Доктор Моррис сосредоточенно наполняла шприц. — Потом я произведу маленький разрез и возьму образец ткани. Вы услышите щелчок, как будто от степлера. Это будет значить, что я захватила несколько клеток.

— Вы боитесь уколов? — спросила медсестра, которая, судя по всему, увидела ужас на моем лице.

Что за глупый вопрос? А кто их любит? Я падаю в обморок от одной лишь мысли об уколах и уже несколько лет не была у дантиста, потому что мне страшно. Наверное, во рту образовался настоящий Стонхендж.

— А можно общий наркоз или что-то в этом роде?.. — спросила я, и по спине пополз холодный пот. Какой кошмар: я буду в сознании, когда меня разрежут. Лучше уж благополучно проспать все это время.