Джавахарлал Неру - Открытие Индии

• Название: Открытие Индии
• Автор: Джавахарлал Неру
• Издательство: Издательство инстранной литературы
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1955

Эта книга видного политического и государственного деятеля, одного из лидеров национально-освободительного движения в Индии, ее первого премьер-министра Джавахарлала Неру была написана им в тюрьме в 1944 году, в момент, когда борьба за освобождение страны от колониального владычества близилась к победному завершению. В ней рассказывается об истории, драматических страницах освободительной борьбы, культуре, религии, быте и традициях Индии. Автор размышляет о важнейших проблемах жизни индийского народа.

---

Для Индии того времени это был совершенно новый подход. Ашока с его посольствами и миссионерской деятельностью в иноземных странах был первым, кому суждено было осуществить широкие действия в связи с этим новым подходом. Так Индия начала знакомиться с внешним миром, и, вероятно, именно это привело в первые века христианской эры к обширным колонизационным предприятиям. Эти заморские экспедиции были организованы индусскими правителями и несли с собой брахманскую систему и арийскую культуру. Это был неожиданный поворот для замкнутой религии и культуры, которые постепенно создавали кастовую систему, где каждая каста отделялась от другой. Это могло быть вызвано лишь каким-то мощным стремлением и чем-то таким, что существенно изменило воззрения жителей Индии. Стремление это могло вызываться многими причинами и прежде всего торговлей и потребностями развивавшегося общества. Но воззрения могли отчасти измениться под влиянием буддизма и возникших благодаря ему связей с иноземными государствами. В то время индуизм был достаточно динамичен и полон кипучей энергии, но вначале он не был распространен в других странах. Одним из последствий универсализма новой веры как раз и было то, что она направила поток этой динамической энергии в дальние страны.

Значительная часть ритуализма и обрядности, связанных с ведической, а также и другими, более народными формами религии, исчезла, в особенности принесение в жертву животных. Буддизм и особенно джайнизм развили идею ненасилия, ужо содержавшуюся в Ведах и Упанишадах. Этим религиям были свойственны особое уважение к жизни и доброта к животным. И неизменно за всем этим скрывалось стремление вести праведную и более возвышенную жизнь.

Будда отрицал моральную ценность сурового аскетизма. Но в целом его учение породило пессимистическое отношение к жизни. Это было особенно свойственно хинаяне и даже в еще большей степени — джайнизму. Особое внимание уделялось потусторонности мира, стремлению к освобождению, к избавлению от мирских тягот. Поощрялось половое воздержание и наблюдался рост вегетарианства. Все эти идеи были знакомы Индии еще до Будды, по их значение было иное. Старый арийский идеал придавал большое значение полной и всесторонней жизни. Период ученичества был периодом воздержания и дисциплины, семьянин принимал полное участие в жизненной деятельности и воспринимал семью как часть этой жизни. Затем начинался постепенный отход от этого и большее сосредоточение на служении обществу и самосовершенствовании. Только последняя стадия жизни, с наступлением старости, была стадией сапъяса, или полного разрыва с обычной жизненной деятельностью и привязанностями.

Прежде небольшие группы людей, склонных к аскетизму, жили в лесных поселениях, куда к ним обычно стекались ученики. С появлением буддизма повсюду выросли большие мужские и женские монастыри, к которым постоянно притекало новое пополнение. Само название современной провинции Бихар происходит от слова вихара, то есть монастырь; это показывает, какое большое количество монастырей должно было быть в этом огромном районе. Такие монастыри были также учебными заведениями или были связаны со школами и иногда с университетами.

Большое количество крупных буддийских монастырей имелось не только в Индии, но и во всей Центральной Азии. Известен монастырь в Балхе, насчитывавший тысячу монахов, о которому нас имеется много сведений. Этот монастырь назывался Нава-вихара, то есть новый монастырь, откуда произошла персиапизированная форма названия города Наубахар.

Почему буддизм вызвал в Индии гораздо большую отрешенность от мира, чем в других странах, где он процветал в течение длительного периода времени, например в Китае, Японии и Бирме? На это трудно ответить, подумается, что каждая из этих стран обладала достаточно сильным национальным духом, чтобы перестроить религию на свой лад. В Китае, например, были живы сильные традиции, восходившие к Конфуцию, Лао-цзы и другим философам. Кроме того, Китай и Япония усвоили махаянскую разновидность буддизма, которая отличалась меньшей пессимистичностью, чем хинаяна. Индия также испытала на себе влияние джайнизма, которому больше, чем всем этим учениям и философиям, было присуще отрицание жизни и стремление к потустороннему миру.

Однако влияние буддизма в Индии имело еще одно любопытное последствие для ее социальной системы, которое, казалось, полностью шло вразрез со всем его мировоззрением. Это было связано с кастами, которые буддизм не одобрял, хотя и мирился с их первоначальной основой. Во времена Будды кастовая система была гибкой и еще не приобрела той косности, которой она отличалась позже. Способностям, характеру и роду занятий придавалось больше значения, чем происхождению. Сам Будда часто употребляет выражение «брахман», означающее способного, серьезного и дисциплинированного человека. В «Чхандагга упанишаде» есть широко известный рассказ, показывающий нам, как тогда смотрели на касты и взаимоотношения мужчин и женщин.

Это рассказ о Сатьякаме, мать которого звалась Джабалой. Сатьякама захотел стать учеником мудрого Гаутамы (не Будды) и, покидая свой дом, спросил у матери: «К какой готре (семье или клану) я принадлежу?» Его мать сказала ему: «Я не знаю, дитя мое, от какого рода ты происходишь. В молодости, когда у меня было много хлопот как у служанки (прислуживая гостям в доме моего отца), я зачала тебя. Я не знаю твоего происхождения. Меня звали Джабала, тебя зовут Сатьякама.Говори, что ты Сатьякама Джабала (то есть Сатьякама, сын Джабалы)».

Затем Сатьякама отправился к Гаутаме, и мудрец спросил его о семье. Сатьякама ответил так, как учила его мать. На это учитель сказал: «Никто, кроме истинного брахмана, не сказал бы так. Иди, друг, и принеси топливо. Я посвящу тебя. Ты не поступился истиной».

Вероятно, во времена Будды лишь брахманы представляли собой более или менее замкнутую касту. Кшатрии, или правящий класс, гордились своими групповыми и семейными традициями, но как сословие они держали двери открытыми для принятия отдельных лиц или семей, которые попали в число правителей. Большинство остальных людей были вашья, земледельцами, занятие которых считалось почетным. Существовали и другие касты, основанные на роде занятий. Так называемых людей без касты, неприкасаемых, было, видимо, очень мало; вероятно, к ним относились некоторые обитатели лесов, а также люди, занимавшиеся уборкой трупов, и т. п.

Особое значение, которое буддизм и джайнизм придавали принципу ненасилия, привело к тому, что земледелие стало считаться низким занятием, ибо оно часто было связано с убоем животных. Это занятие, служившее некогда предметом гордости индо-ариев, стало считаться в некоторых районах страны не столь почетным, несмотря на его важнейшее значение, а те, кто непосредственно обрабатывал землю, заняли более низкую ступень на социальной лестнице.

Так буддизм, возникший как бунт против жреческого сословия и ритуализма, а равно и против унижения любого человеческого существа и лишения его возможности совершенствоваться и вести более возвышенную жизнь, невольно привел к деградации большого числа земледельцев. Было бы неправильно винить в этом буддизм, ибо в других странах он не оказал подобного воздействия. Что-то в самой кастовой системе толкало ее в этом направлении. Джайнизм толкнул ее на этот путь благодаря своей страстной приверженности идее ненасилия. Буддизм также неумышленно содействовал этому процессу.

КАК ИНДУИЗМ ПОГЛОТИЛ БУДДИЗМ в ИНДИИ

Восемь или девять лет назад, в бытность мою в Париже, Андре Мальро задал мне в самом начале нашей беседы странный вопрос. Что, спросил он меня, позволило индуизму вытеснить организованный буддизм из Индии свыше тысячи лет назад без какого-либо крупного конфликта? Как удалось индуизму поглотить большую и широко популярную религию без обычных религиозных войн, омрачающих историю столь многих стран? Какой внутренней жизнеспособностью или силой, позволившими совершить этот замечательный подвиг, был наделен тогда индуизм? И обладает ли Индия этой внутренней жизнеспособностью и силой сейчас? Если да, то ее свобода и величие обеспечены.

Этот вопрос был, пожалуй, типичен для французского интеллигента, который был также человеком действия. И все же мало кто в Европе или Америке стал бы ломать себе голову над такими вопросами. Там слишком поглощены текущими проблемами. Эти текущие проблемы занимали и беспокоили также и Мальро, и своим сильным аналитическим умом он искал ответа на них всюду, где он только мог найти его в прошлом и в настоящем, — в мышлении, речи, литературе или, лучше всего, в действии, в игре жизни и смерти.

Для Мальро этот вопрос явно не был просто академическим. Он был полон им и задал его, как только мы встретились. Вопрос его пришелся мне по душе, или вернее, это был вопрос, который постоянно возникал в моем сознании. Но я не мог пайти удовлетворительного ответа ни для Мальро, ни для себя. Ответов и объяснений достаточно, но все они, видимо, не затрагивают сути проблемы.