Джавахарлал Неру - Открытие Индии

• Название: Открытие Индии
• Автор: Джавахарлал Неру
• Издательство: Издательство инстранной литературы
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1955

Эта книга видного политического и государственного деятеля, одного из лидеров национально-освободительного движения в Индии, ее первого премьер-министра Джавахарлала Неру была написана им в тюрьме в 1944 году, в момент, когда борьба за освобождение страны от колониального владычества близилась к победному завершению. В ней рассказывается об истории, драматических страницах освободительной борьбы, культуре, религии, быте и традициях Индии. Автор размышляет о важнейших проблемах жизни индийского народа.

---

Феодалы-помещики и им подобные, прибывшие из Англии править индийцами, смотрели на весь мир глазами помещиков. Для них Индия была огромным поместьем, принадлежавшим Ост-Индской компании, а сам помещик был наилучшим и естественным представителем своего поместья и своих арендаторов. Эта точка зрения сохранилась и после того, как Ост-Индская компания передала свое индийское поместье британской короне, получив при этом очень крупную компенсацию за счет Индии. (Так образовался государственный долг Индии. Это была продажная цена Индии, уплаченная Индией же.) Английское правительство в Индии стало тогда помещиком (или агентом помещика). Фактически оно считало себя «Индией» точно так же, как герцог Девонширский олицетворяет в глазах ему подобных весь Девоншир. Миллионы людей, которые жили и действовали в Индии, превратились в своего рода арендаторов помещика, обязанных выплачивать ему ренту и земельный налог и продолжать занимать свои места в нормальном феодальном строе. Их посягательство на этот строй считалось оскорблением самих моральных устоев вселенной и протестом против ниспосланного богом испытания.

Это несколько метафизическое представление англичан о характере владычества в Индии не подверглось радикальным изменениям, хотя теперь оно выражается по-иному. Старый метод открытого взимания непомерной арендной платы уступил место более изощренным и хитроумным приемам. Стали признавать, что помещик должен быть благосклонен к своим арендаторам и должен стараться защищать их ищересы. Существовало даже мнение, что некоторые из более лояльных и преданных арендаторов должны допускаться к управлению поместьем на положении подчиненных. Но никакое посягательство ка систему крупного землевладения не могло допускаться. Поместье должно продолжать функционировать, как и раньше, даже при переходе в другие руки. Когда ход событий делал такие изменения неизбежными, то обусловливалось, что все преданные служащие поместья остаются, все старые и новые друзья, приверженцы и иждивенцы помещика должны быть обеспечены, престарелые пенсионеры должны попрежнему получать свои пенсии, а сам старый помещик должен быть теперь благожелательным патроном и советчиком поместья, и, таким образом, все попытки провести существенные изменения пресекаются.

Эта тенденция отождествлять Индию с собственными интересами наиболее сильно проявлялась в высших административных кругах, которые полностью состояли из англичан. В последующие годы эти круги превратились в то тесное и крепко спаянное сообщество,которое носило название «Индийской гражданской службы» — «самого цепкого профсоюза в мире», как его назвал один из английских писателей. Эти люди управляли Индией, они олицетворяли Индию, и все, что ущемляло их интересы, неизбежно считалось вредным для Индии. От чиновников Индийской гражданской службы и того подобия истории и отчетов о текущих событиях, которые к ним поступали, эта идея распространилась в той или иной степени в различные слои английского народа. Правящий класс, естественно, разделял ее в полной мере, даже английские рабочий и фермер в какой-то степени подпали под ее влияние и, несмотря на подчиненное положение у себя на родине, испытывали гордость владельцев и властелинов. Тот же рабочий или фермер, приехав в Индию, неизбежно был бы причислен здесь к правящему классу. Он был совершенно не осведомлен об истории и культуре Индии и принимал господствующую идеологию англичан в Индии, ибо у него не было другого мерила для сравнения или оценки. В лучшем случае он был преисполнен смутного благожелательства, но такого, которое не выходит за строгие рамки данной системы. В течение сотни лет эта идеология проникла во все слои английского народа и, как таковая, превратилась в национальную традицию, в застывшее и почти неизменное понятие, определявшее отношение англичан к Индии и незаметно наложившее отпечаток даже на их взгляды на внутреннюю политику. В наши дни руководители английской лейбористской партии — эта своеобразная группа, не имеющая пи установившихся норм, ни принципов, ни больших познаний о внешнем мире,— являются обычно самыми упорными защитниками существующего порядка в Индии. Иногда их охватывает какое-то неясное чувство беспокойства при мысли о проявляющемся противоречии между внутренней и колониальной политикой Англии, между их заявлениями и действиями, но, считая себя прежде всего практичными людьми со здравым смыслом, они сурово подавляют все, что тревожит их совесть. Люди практического склада должны неизбежно руководствоваться установленными и хорошо известными фактами, существующей обстановкой, а не бросаться очертя голову в неизвестность попросту во имя какого-то принципа или непроверенной теории.

Вице-короли, прибывающие в Индию непосредственно из Англии, должны приспособляться к структуре Индийской гражданской службы и опираться на нее. Как представители имущего и правящего класса Англии, они без труда усваивают укоренившиеся взгляды чиновников Индийской гражданской службы, а их единственное в своем роде положение неограниченных властелинов, не имеющее аналогии где-либо еще, приводит к незаметным изменениям в манере держаться и говорить. Всякая власть портит, а абсолютная власть портит абсолютно, и никто на земном шаре не имел и не имеет теперь такой безграничной власти над таким огромным количеством людей, как английский вице-король в Индии. Вице-король говорит в таком тоне, какого не может позволить себе ни премьер-министр Англии, ни президент Соединенных Штатов. Пожалуй, его можно сравнивать только с Гитлером. И это относится не только к вице-королю, но и к членам его совета — англичанам, к губернаторам и даже к мелкой сошке — секретарям департаментов или начальникам округов. Они разговаривают с высоты своего величия и недосягаемости, преисполненные не только непоколебимой уверенности в правоте своих слов и действий, но и в том, что эти слова и действия должны быть восприняты как закон, что бы ни думали простые смертные по этому поводу, ибо их же есть сила и слава77.

Некоторые члены совета при вице-короле назначаются непосредственно в Англии и не принадлежат к аппарату Индийской гражданской службы. Их поведение и высказывания обычно заметно отличаются от манеры чиновников Гражданской службы. Они довольно легко находят свое место в этой структуру, но не могут полностью усвоить тот тон превосходства и самодовольства, который присущ людям, облеченным властью. Еще хуже удается это индийцам — членам совета (сравнительно недавнее нововведение), которые явно играют роль статистов, независимо от их числа или способностей. Индийцы — чиновники Гражданской службы, какое бы положение они ни занимали в официальной иерархии, не имеют доступа в этот магический круг. Некоторые из них пытаются, как обезьяны, перенимать манеры своих коллег, но не особенно успешно; они становятся скорее напыщенными и смешными.

Новое поколение английских чиновников Индийской гражданской службы, с моей точки зрения, несколько отличается по взглядам и складу от своих предшественников. Они не так легко приспосабливаются к старой структуре, но вся власть и политика исходят от старшего поколения, а роль новичков невелика. Они вынуждены принять установленный порядок или, что иногда сличалось, подать в отставку и возвратиться на родину.

Я припоминаю, что, когда я был подростком, газеты, принадлежавшие англичанам в Индии, были заполнены официальными сообщениями и выступлениями, служебными новостями, сведениями о перемещениях и повышениях по службе, о времяпрепровождении английского общества, о бегах, балах, любительских спектаклях и матчах в поло. В них почти пи словом не упоминался индийский народ, его политическая, культурная, общественная или экономическая жизнь. Читая эти газеты, едва ли можно было заподозрить, что все это существовало.

В Бомбее раньше происходили четырехсторонние состязания в крикет между командами индусов, мусульман, парсов и европейцев. Европейская команда именовалась командой Бомбейского президентства, а остальные — просто командами индийской, мусульманской и парсийской. Бомбей, таким образом, был, по существу, представлен европейцами; остальные, как можно было предположить, являлись чужеземными элементами, которые признавались только на время матча. Эти четырехсторонние состязания практикуются и поныне, хотя по этому поводу было немало споров и требований не подбирать команды по религиозному признаку. Насколько мне известно, команда «Бомбейского президентства» сейчас именуется «Европейской».

Английские клубы в Индии обычно носят территориальные названия — Бенгальский клуб, Аллахабадский клуб и т. п. Доступ в них открыт только британцам, или вернее европейцам. Нельзя возражать против территориального разграничения этих клубов или даже против того, что какая-либо группа людей организует свой клуб и не хочет допускать в него посторонних. Однако территориальные названия, приданные этим клубам, обусловлены старой привычкой англичан считать, что они и есть та подлинная Индия, с которой следует считаться, подлинная Бенгалия, подлинный Аллахабад. Остальные — лишь придаток, по-своему полезный, если они знают свое место, а в противном случае — только помеха. Запрет для не-европейцев является в гораздо большей степени расовым принципом, нежели оправданной мерой со стороны людей одинаковой культуры, которые хотят провести вместе часы досуга, развлечься и побеседовать без вмешательства посторонних элементов. Я лично не возражаю против чисто английских или чисто европейских клубов, и очень немногие индийцы захотели бы вступить в них, но когда эта социальная исключительность явно основана на расизме и на стремлении правящего класса неизменно подчеркивать свое превосходство и недосягаемость, она приобретает иной характер. В Бомбее имеется хорошо известный клуб, который не разрешал и, насколько мне известно, ие разрешает индийцу (за исключением слуг) входить даже в приемную, если бы даже этот индиец был владетельным князем или промышленным магнатом.