Рихард Дюбель - Хранители Кодекса Люцифера

• Название: Хранители Кодекса Люцифера
• Автор: Рихард Дюбель
• Издательство: Книжковий Клуб «Клуб Сімейного Дозвілля»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-966-14-0490-7

XVII век. В Праге умер кайзер Рудольф. Разгорается борьба за трон, заговорщики готовы на все, но их интересует не только власть над страной. Библия дьявола, спрятанная в сокровищнице Рудольфа, – вот истинная цель.

На страницах этой книги скрыта вся мудрость Бога и хитрость сатаны. Таинственные монахи-хранители должны защитить манускрипт, но…

В борьбу за книгу вмешивается прекрасная и дьявольски опасная женщина.

Где же спрятан древний документ? Какие секреты защищают от людей хранители загадочного Кодекса – библии дьявола?

---

– Детка, – всхлипнула она. – Мне нужна твоя помощь. Твоя и твоего мужа!

Какое-то время тому назад, сейчас казавшееся тысячелетней давностью, Леона сообщила Агнесс, что, возможно, за всю жизнь у Агнесс и Киприана будет один-единственный час, в течение которого они будут вместе, и что такой час может поддерживать человека всю его жизнь. А затем она заставила Агнесс получить этот час. Леона никогда не сомневалась в том, что Киприан всегда поступает как должно и всегда готов спасать девушек из лап драконов.

Александра набрала в легкие воздуха, чтобы ответить старушке, но Агнесс предупредительно покачала головой.

– Что произошло?

– Мой ребенок… моя Изольда… Они забрали у меня моего ребенка!

– Что?!

– Она ведь совсем ничего не понимает. О, Господи, защити моего ребенка! Ах, Агнесс, помоги мне, помоги мне…

Агнесс сглотнула и стала гладить мокрое от слез и покрасневшее от мороза морщинистое лицо. Жар, исходящий от кожи, просто пугал ее. Ей казалось, что невозможно так гореть и оставаться в живых. Агнесс пристально посмотрела на обмотанные платками ноги Леоны. Она что, бежала сюда, в Прагу, из самого Брюна? Расстояние по меньшей мере шести-семи дней пути покрыла пешком? По такой-то погоде?!

– Мы отведем тебя наверх, – мягко предложила она. Леона вцепилась в нее.

– Где Киприан?

– Он уехал, – приложив сверхчеловеческое усилие, ответила Агнесс.

Леона обмякла.

– Леона, расскажи мне, что произошло. С Изольдой что-то случилось?

Сначала нерешительно, бессвязно, но затем все торопливее и жарче Леона поведала Агнесс историю, которая на несколько минут заставила ее позабыть о своем мучительном страхе за Киприана. Это был рассказ о такой подлости, какую может выдумать только жизнь, и Агнесс сразу же ей поверила. Ей прекрасно было известно, на что способен человек: нет такой человеческой фантазии, которую бы реальность не превзошла играючи. По мере того как рассказывала Леона, перед внутренним взором Агнесс вставали все подробности происшедшего.

Она видела себя на месте Леоны, когда та пришла домой после похода на рынок. Крошечный домик поблизости городских стен, в котором они обитали с Изольдой, был пуст. Изольде было строго-настрого запрещено выходить из дому без сопровождения Леоны. Леона всегда боялась, что красота девушки вкупе с наивностью остановившегося в развитии пятилетнего ребенка могут вовлечь ее в беду, если рядом не будет никого, кто мог бы следить за ней. Правило это Изольда вовсе не считала ограничением, в этом Леона была совершенно уверена, насколько вообще можно быть уверенной в чувствах Изольды, всегда оставлявших место неизвестности. Но Леона была убеждена, что речь идет только о благе девушки. У Изольды была одна причуда: она любила сидеть у окна и смотреть на улицу. Если рассказать ей, что однажды к ней придут гости, или если на улице происходило нечто интересное, она с радостью соглашалась посидеть у окна и подождать Леону. Она могла целые дни проводить вот так и получала от этого огромное удовольствие. Ожидание прихода обещанного события, казалось, все время сидело в ней, а предвкушение этого полностью заменяло девушке настоящие происшествия.

Но Изольды не было ни у окна в комнате на первом этаже, ни в их общей спальне на втором. Она исчезла. Ее также не оказалось ни в одном месте города, куда они ходили вместе, не говоря уже о приюте, из которого Леона ее в свое время забрала. Соседи ничего не заметили. День был базарный, и если они и оставались у себя дома, то занимались тем, что пополняли запасы или готовили. Похоже, ясным было лишь одно: Изольда должна была уйти по собственной воле. Конечно, членораздельно говорить она не умела, но могла закричать, если что-то шло наперекор ее обычно спокойному нраву. А уж если она кричала что было сил, то стражи наверху, у городских ворот, начинали высматривать, откуда же приближаются орды татар.

Три дня Леона не получала никаких известий. Она попыталась обратиться к городскому судье, а затем к главе правительства земли, но оба и слушать ее не стали. На третий день в ее дом неожиданно ввалились трое мужчин. Повинуясь инстинкту, Леона попыталась спастись бегством, но какой-то человек, стороживший черный ход, загнал ее обратно в дом. Тем временем к мужчинам присоединилась важная дама с закрытым вуалью лицом. Посетители принесли с собой одно из грошовых украшений Изольды, чтобы доказать, что девушка находится в их власти.

– Ты должна ненавидеть меня, детка, – прошептала Леона, При этом она так сильно дрожала, что было слышно, как у нее стучат зубы.

Агнесс прижала старушку к себе.

– Конечно же, не должна. С чего бы это?

Несколько раз Леона пыталась снова заговорить, и наконец ей это удалось.

– Потому что я предала тебя, – выдавила она.

Агнесс и Александра обменялись обеспокоенными взглядами.

– Эта дама сказала мне, что с Изольдой ничего дурного не случится. Она, мол, всего лишь гарантия моего… моего сотрудничества.

– В чем?

– Женщина стала расспрашивать меня о Праге. О том времени, когда я жила здесь. Затем они ушли. Дама пообещала, что они вернутся и приведут с собой Изольду, – в том случае, если я им все рассказала.

– Все? В каком это смысле?

– Через пару недель они снова пришли, как раз когда я уже сума сходить стала от беспокойства. Я снова была вынуждена отвечать на их вопросы.

– И снова о Праге?

– Нет, о… о… кардинале!

– И когда это все началось? – вмешалась в разговор Александра.

– Почти год назад, – всхлипнула Леона. – Снег как раз начинал таять.

– Что? Целый год? Но почему ты пришла к нам только сейчас?

– Так они ж говорили мне, что сделают что-нибудь с Изольдой, если я их выдам. И они… и они…

– Ну что еще?

Глаза Леоны расширились.

– Однажды они положили передо мной платок. В него было что-то завернуто. Меня заставили развернуть его. Я увидела засохшую кровь… а потом… там лежал палец, о святая Дева Мария, отрезанный палец!

У Александры перехватило горло. Леона сделала нервный жест рукой.

– Нет, это не… Изольды, но они мне сказали, что, если я только посмею раскрыть их тайну, палец уже будет ее, и я… я… и я все время думала, кому же он принадлежал раньше… Он был такой маленький, такой худенький… как у девочки.

На этот раз глаза Агнесс и Александры, которые снова переглянулись, горели от гнева. Леона громко всхлипнула.

– О боже, о боже, все это время я только и делала, что думала, кому бы мог принадлежать этот палец!

– Но почему ты не отправила послание с Андреем? Он ведь навестил тебя, когда заезжал в Брюн?

Леона отчаянно замотала головой.

– Я не осмелилась. Я притворилась, что меня нет дома, когда он постучал ко мне в дверь.

– Леона, – позвала ее Агнесс, – Леона, посмотри на меня. Как ты думаешь, кто эти люди?

– Я не знаю. Сначала я думала, что они связаны с протестантами, потому что они расспрашивали меня о кардинале, В Моравии католики и протестанты не так открыто враждуют, как в Богемии, но они все равно ненавидят друг друга.

– А почему ты так больше не считаешь? – не отставала от нее Агнесс.

В тот же момент вопрос задала и Александра:

– Что же вынудило тебя прийти теперь к нам?

Мать и дочь переглянулись. Агнесс увидела в Александре ту твердость, которую дочь могла унаследовать только от своего отца. Киприан всегда умудрялся своими вопросами подходить к самой сути. Сочувствие, которое Агнесс испытывала к Леоне, заменившей ей мать, было слишком сильным, чтобы позволить ей мыслить ясно. И тогда она вновь содрогнулась от ужаса, ибо подумала о Киприане. Ответ Леоны прорвался сквозь ураган чувств, бушующих у нее в душе.

– Потому что они… они… они в конце стали расспрашивать меня о вас. Они хотели знать все. Прости меня, детка, прости меня. Я всех вас предала!

– Что? – чуть слышно спросила Агнесс.

– Я так боялась за Изольду!

– О нас? – протяжно переспросила Александра. – Они расспрашивали тебя о нас?!

– О тебе, малышка Александра… и о мальчиках… и об Агнесс… Киприане… Андрее…

– Бог ты мой! – воскликнула Агнесс, еще до конца не осознав, что могут означать слова Леоны. Она лишь ощутила, как давно охвативший ее холод после этого признания усилился. – Бог ты мой!

– Ты из-за этого пришла к нам? Чтобы сказать, что они расспрашивали тебя о нас? – Интонации Александры заставили Леону вздрогнуть, и на какое-то мгновение Агнесс захотелось защитить свою старую горничную от собственной дочери.

– Нет, – бессильно ответила Леона. – Я пришла, потому что с самого начала осени ничего не слышала о даме в вуали и ее охране и потому что на Рождество в лесах к северу от Брюна снова нашли убитую девушку, и… – Ее опять сотрясли беззвучные, полные глубокого отчаяния всхлипывания. – Я испугалась, что это убийство и таинственная дама могут быть как-то связаны… и что Изольда… что Изольда… что я им больше не нужна, а значит, она им тоже больше уже не нужна… – Старушка повернулась к Агнесс и вцепилась в нее: – Помоги мне, детка, помоги мне! Киприан должен найти мою Изольду!