Ирина Щербакова - Пути следования: Российские школьники о миграциях, эвакуациях и депортациях ХХ века

• Название: Пути следования: Российские школьники о миграциях, эвакуациях и депортациях ХХ века
• Автор: Ирина Щербакова
• Жанр: История

В сборник «Пути следования» вошли работы российских школьников, поступившие на Всероссийский исторический конкурс общества «Мемориал» в 2009–2011 годах. Исследования ребят, включенные в сборник, рассказывают о перемещениях и переездах жителей России в XX веке, чаще всего совершавшихся не по своей воле.

---

«5 апреля 1935 г.

Председатель: Челноков Секретарь: Иванова

СЛУШАЛИ: О помощи, получаемой отдельными членами артели из-за границы. РЕЗОЛЮЦИЯ: Мы, рабочие и служащие поселка Ветью… считаем такую подачку позором для нашего поселка, учитывая, что продуктами питания наши рабочие обеспечены вполне удовлетворительно – на базе широкой свободной советской торговли и бурного роста продуктов широкого потребления, а также на базе повышения квалификации рядовых рабочих и служащих – заработная плата прошлых лет увеличена в два раза.

На основе этого ПОСТАНОВЛЯЕМ: Впредь единогласно отказываемся из заграницы получать помощь, считая как ненужную, навязанную подачку эксплуататорами иностранных государств, и изъявляем добровольное согласие все поступающие переводы в наш поселок из заграницы переводить в пользу обороны страны СССР, в чем и расписуемся (подписи)».

Мы познакомились со справками НКВД по Коми области за апрель и июнь 1935 года8. В них идет речь о немцах-трудпоселенцах, которые якобы сотрудничают с заграницей и получают валюту, многочисленные посылки. В чем обвинялись ссыльные немцы? В том, что писали о принудительном труде, о голоде, о смерти детей. Их подозревали в связях с фашистскими и антисоветскими организациями за рубежом. В качестве примера в справке приведены фрагменты из писем, в частности обвиняемого Меркеля: «Мы, немцы, высланные на Север, работаем в лесу, голодаем, едим траву, опухли с голоду и просим выслать нам помощь». Ни одного слова неправды не видно в этих словах. Все, как было на самом деле. Возможно, немец Меркель – один из тех, кто воспользовался адресом бабушки Альвины, ведь он тоже был из восьмого спецпоселка, как установили мы по спискам реабилитированных из мартиролога «Покаяние».

Сын спецпоселка

В 1931 году Василий Лох начал учиться. «Школы не было, мы занимались в углу барака. Первую учительницу звали Мария Андреевна, она читала нам книги на уроках. В 1933 году в 8-м поселке построили клуб, в нем разместили и школу».

22 октября 1938 года СНК СССР принял постановление о том, что дети трудпоселенцев при достижении шестнадцатилетнего возраста освобождаются из трудпоселков. Они получали паспорта, если «лично ничем не опорочены».

Василий Лох в 1938 году оказался в Визинге. Здесь были учительские курсы, которые готовили учителей начальных классов. Но работать в обычных школах ему, спецпереселенцу, было нельзя. Он преподавал детям спецпереселенцев.

Дочери Альвины Филипповны учились в спецпоселковой школе. Эрика закончила только начальную школу и сразу после нее начала работать. А младшая, Эльза, получила семилетнее образование. Однако осуществить свою мечту– стать фельдшером – ей помешала война.

Война

Этот период жизни члены семьи Лох вспоминают с тяжелым чувством: непосильный труд и голод, враждебное отношение представителей других национальностей.

Василий Иванович Лох не сразу был мобилизован в трудармию. До середины 1942 года он работал учителем начальных классов в поселке Веж Корткеросского района. Он вспоминает: «26 августа я был мобилизован по военспецзаказу. Делали хомуты, приклады для автоматов, для которых приходилось корчевать березы. В сорокаградусный мороз, чтобы их выкорчевать, жгли костры. Отозван из труд армии был в октябре 1944 года».

Это был нечеловеческий труд, с шести часов утра до девяти-десяти вечера. Кормили очень плохо, на работу водили под конвоем. Отец Василия Ивановича, Иван Иванович Лох (1891 г. р.), так и не вернулся домой, и никто не знает, где его могила. Его брат, Андрей Иванович, вернувшись в Немецкий поселок в 1943 году, вскоре умер от истощения. Он похоронен на спецпоселковом кладбище рядом с родителями. Другой дядя Василия Ивановича, Александр Иванович (1907 г. р.), возвратился домой инвалидом.

А женщины семьи Лох считались мобилизованными в рабочие колонны по месту жительства. Занимались они лесозаготовкой, делали ружболванки (это заготовки для прикладов), валили авиасосну, которая шла на строительство самолетов.

Рассказывает Тамара Александровна: «Бабушка Альвина, вспоминая военные годы, не произносила слова „трудармия“. Во всяком случае, это не отразилось в памяти. А вот рассказ о том, как валили лес, особенно зимой, по пояс в снегу, я хорошо помню. Дадут им делянку, на которой лес, как спички, пилят поперечной, а то и лучковой пилой, а кубатуры нет, план не выполняется. Значит, опять голодный паек. Голодали сильно. Весной, чуть растает снег, на колхозном поле выкапывали прошлогоднюю гнилую картошку. Потом из нее лепешки готовили. Они казались такими вкусными, что мама всегда говорила бабушке Альвине: „Вот война кончится, и мы каждый день будем печь пирожки из такой картошки“».

Василий Иванович Лох после трудармии в октябре 1944 года был направлен в спецпоселок Емельстан учителем начальных классов.

Дело № 4304 «бывшей кулачки»

Мы держим в руках личное дело № 4304 спецпоселенки Лох Альвины Филипповны. Сверху, в графе «Категория учета», крупно выведено: «Бывшая кулачка». К такой категории раскулаченные, как мы уже установили, относились с 1944 по 1954 год. 26 ноября 1948 года российских немцев в очередной раз подвергли репрессии, теперь уже по национальному признаку.

Перед нами одна из грозных расписок, которые имеются в деле № 4304. «Мне, выселенке, Лох Альвине Филипповне, 1902 года рождения, проживающей на 173-м квартале Ношульского мехлесопункта, предъявлен Указ Верховного Совета СССР от 26 ноября 1948 года о том, что я выселена на спецпоселение навечно, без права возврата к месту прежнего жительства, и за самовольный выезд или побег с места обязательного поселения буду осуждена на 20 лет каторжных работ». Расписку «отобрал» оперуполномоченный Прилузского РО МВД 4 января 1949 года. Дрожащей рукой бабушки Альвины выведена фамилия. Ну почему вечное поселение, почему нет права возврата к месту прежнего жительства? А его попросту нет. Нет той республики немцев Поволжья, из которой семья была выселена в 1930 году.

В другой расписке, от 12 ноября 1949 года, которую «отобрал» (так в тексте) комендант Чёрнышского мехлесопункта, зафиксирована обязанность спецпоселенки А. Ф. Лох периодически лично являться на регистрацию «в место и время, которые мне будут указывать органы МВД. Я предупреждена, что в случае самовольного выезда с места поселения буду привлечена к уголовной ответственности на срок до 10 лет лишения свободы, а за несвоевременную явку на регистрацию подлежу административному взысканию, согласно постановлению СНК СССР № 35 от 8 января 1945 года».

В 1954 году повеял ветер перемен. В стране начиналась хрущевская «оттепель». 20 августа 1954 года был подписан приказ МВД СССР за № 00713 об освобождении от спецпоселения бывших раскулаченных и немцев, репрессированных по национальному признаку.

11 октября 1954 года Лох Альвина Филипповна наконец получила справку об освобождении от спецпоселения. 24 года, с 1 февраля 1930 по 11 октября 1954 года, члены этой немецкой семьи находились под жестким прессом государства. А завершилось все так тихо, прозаично: вызвали в спецкомендатуру, вручили справку.

Наше исследование подошло к концу. Какие чувства мы испытываем? Прежде всего, хочется сказать: «Обидно! Обидно за то, что лучших своих тружеников, умеющих и любящих трудиться, государство обрекло на такие испытания и унижения».

Устные и письменные свидетельства, с которыми мы работали, ранили душу, мы негодовали и возмущались. Перед нами постоянно возникал вопрос: зачем? К чему такие невероятные жертвы?

Примечания

1 Как наших дедов забирали…: Российские школьники о терроре 30-х годов: Сб. работ победителей Всероссийского конкурса исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия – XX век». М.: РОССПЭН, 2007. С. 316–320.

2 Там же.

3 Из докладной записки ПП ОГПУ по Северному краю руководству ОГПУ об итогах приема и расселения кулацких семей в крае по состоянию на 28 марта 1930 года //Мартиролог «Покаяние». Сыктывкар, 2001. Т. 4. Ч. 1. С. 166.

4 Трудовое использование спецпереселенцев //Там же. С. 79.

5 Докладная записка Председателя правления Облпотребсоюза Секретарю Обкома ВКП(б) о состоянии питания спецпереселенцев в спецпоселкахСыктывдинского района //Там же. С. 448–450.

6 http://cuban. orthodoxy.ru/staniza2/M2.htm

7 Мартиролог «Покаяние». Т. 4. Ч. 1. С. 669.

8 Спецсправка № 2465/4Управления НКВД по Коми области о вскрытых контрреволюционных группах среди высланного кулачества и их связях с заграницей от 22 апреля 1935 года //Там же. С. 663.

«По национальному признаку»

Судьба репрессированных финнов

Валентина Гайдук

Школа № 2, г. Лихославль, Тверская область,

научный руководитель С.В. Зверева

В последнее время к нам в Лихославльский район часто приезжали финские делегации. Мне стало любопытно, что их у нас интересовало, и я постаралась найти ответ. Выяснилось, что семьи граждан финской национальности долгое время проживали на территории Тверской области, причем попадали сюда при разных обстоятельствах. Большинство – вследствие репрессий. Эти люди испытали на своем веку много горя и лишений.

Получить даже эти сведения оказалось не так уж просто, потому что тема почти не изучена, но именно поэтому она меня так увлекла. Посоветовавшись с преподавателем, я решила написать исследовательскую работу, целью которой стало знакомство с судьбами финнов, проживавших на территории Лихославльского района Тверской области.