Сергей Девкин - Дзи. Чужая судьба.

• Название: Дзи. Чужая судьба.
• Автор: Сергей Девкин
• Жанр: Фэнтези

Долг, верность, служение — эти слова уже давно не воспринимаются всерьез большинством людей не только на планете Земля, но и в могущественной Империи восходного края из иного мира. Но что делать, если ты был воспитан для того, чтобы следовать забытым принципам? Что делать, если ты украл чужое имя и власть ради блага других? Что делать, если веришь, что можно жить без сделок с совестью и не пятная собственной чести? Того, кто идет по Пути Догмы Служения не интересуют ответы на эти вопросы. Он уже знает их. И верит этому знанию.

---

— Не думаю. Так зачем ты пришла,.. Фуёко?

— Предложить тебе помощь, Сяо, чтобы потом, возможно, сыграть еще раз.

— А если я откажусь.

— Умрешь, но не подумай, что это угроза. Констатация. Долго твои соплеменники не продержатся, карабакуру почти победили, но в этом почти и кроется твоя надежда.

— Что конкретно ты можешь сказать? — последние остатки сна покинули дзи, а он сам неосознанно подобрался как перед опасной схваткой.

— То, ради чего все это затеяла Старшая Сестра, начало происходить. От Анхэ к вам идет армия Императора, а силы карликов у Сианя скоро будут разбиты тайпэном Анто Гьянем. Марширующие по Шляху войска скопились в Сычуяне еще к началу весны в ожидании подходящего полководца, а твои гонцы достигли этого города как раз одновременно с ним. Еще две недели и здесь будет пять тысяч отборной императорской пехоты, с которой карабакуру уже не получиться сладить, но они вполне могут взять и сжечь Ланьчжоу немного раньше.

— Ты сказала, что есть спасение?

— Есть. Мои сестры этой ночью покинут лагерь карликов. Они больше не нужны нам, исполнив, пусть и не в полной мере, все, что нам требовалось. Наш уход посеет смятение среди командования коротышек, а уж как ты это используешь, будет только твоим делом.

— А если в войске карликов начнутся волнения? — предположил Ли, вспоминая свой недавний разговор с дзито.

— Волнения какого рода? — заинтересованно потянулась вперед Фуёко.

— Сомнения в силе и удачливости верховного вождя. Достаточные, чтобы он был вынужден согласиться на Поединок Судьбы с предводителем людей.

— Да, — изумрудные искры мягко сверкнули. — Это хороший ход. Его можно будет провернуть, будет достаточно лишь бросить пару слов там и тут. Главное, чтобы это говорила та, кому многие из карабакуру доверяют как себе.

— Значит, ты поможешь? Просто из–за возможности сыграть еще раз? — уточнил Ли.

— Может быть, и не только из–за нее…

Темный силуэт оборотня, как капля алхимической ртути, медленно перетек на край постели. Гладкие светлые когти коснулись груди дзи своими заостренными гранями.

— Только не смей проигрывать этому низкорослому завоевателю мира. Ненавижу делать бесполезные усилия.

Рыжий вихрь, украшенный языками малахитового огня, резко выплеснулся из холодного мрака прямо в лицо «тайпэну Ханю». Вздрогнув, Ли открыл глаза и понял, что проснулся. За деревянными ставнями спальни разгоралось тусклое пасмурное утро.

— И кто такая Фуёко? — подчеркнуто бесстрастным тоном спросила Каори, сидевшая рядом уже одетой и пристально вглядывавшаяся в лицо молодого дзи.

— Ночной кошмар, — как это часто бывало в разговорах с Каори, Ли почти не соврал. — Который, похоже, может обернуться реальностью. Прости, но мне нужно идти.

Выходя из дома дзито и подзывая зевающего Удея, Ли бросил взгляд на свежий снег, внезапно выпавший прошедшей ночью и укрывший двор тонким белым одеялом. Лисьих следов он так и не заметил, но память слишком хорошо сохранила вкус того странного и терпкого поцелуя.

Великая Твердь и бескрайнее Небо рушились на его глазах, рассыпаясь мириадами бесполезных осколков, оставшихся от былых мечтаний. Можно было сколько угодно уговаривать себя, что это не так, но это не меняло суровой действительности. С того момента, как предательство оборотней стало явным и недвусмысленным, Гупте лишь ждал, когда его собственные приближенные явятся в шатер верховного вождя с требованием подарить победу беснующейся армии или отдать свою голову на прокорм ненасытной озлобленной толпе.

Новость о том, что люди вывесили на башнях знамена, призывающие его к переговорам, стала настоящим сюрпризом, весьма неожиданным и, как это ни странно, спасительным одновременно. Когда же Гупте сообщили о том, что Хань желает обсуждать условия Поединка Судьбы, верховный вождь даже не сразу понял, что ему надлежит сделать.

Еще вчера он рассмеялся бы человеку в лицо и потребовал бы на коленях умолять о сохранении жизни. Ланьчжоу уже был в руках Гупте, и лишь малое усилие отделяло его от полной победы и богатых трофеев. А сейчас он готов был выть от безысходной ярости, ибо только предложение императорского пса могло спасти его статус в глазах остальных. Десять тысяч не похороненных воинов под стенами людского города взывали к отмщению, и только принеся его своими руками, Гупте мог надеяться на снисхождение и прощение своих ошибок теми, ради кого он и истратил столько сил, отдав перевертышам в залог свой разум и остатки души.

Они встретились у восточных ворот на широкой полосе Степного Шляха, один на один на виду у всего войска карабакуру и бесчисленных свидетелей, взирающих с городских стен. Это была их третья встреча, но впервые Гупте видел своего врага так близко, и впервые смог заглянуть ему в глаза. Нет, в Хане не было ничего от легендарных воинов древности или от благородных героев народных сказаний, он был обычным человеком, и Гупте с трудом сдерживался, чтобы не выхватить меч из ножен и не начать схватку уже сейчас.

Выслушав предложение человека, Гупте нехотя кивнул, дабы показать, что его согласие, лишь знак доброй воли, но не более того.

— Мы будем биться без доспехов, Хань, — выдвинул первое условие верховный вождь.

Человек согласился.

— И дабы окончательно уровнять шансы, ты возьмешь длинный кинжал, а не меч.

Гупте понимал, что от второго требования противник может и отказаться, но тогда никто не будет бросать ему в спину косые взгляды и обвинять в трусости. Если Хань сам откажется от того, что предлагает, то вождю карабакуру не в чем будет упрекнуть себя, а воины с легкостью согласятся на еще один последний штурм.

Но, похоже, императорский тайпэн понимал все это ничуть не хуже, и его согласие вновь было получено без единого возражения.

— Этим же вечером, здесь, на этом месте, — продолжал давить Гупте, в тайне борясь между надеждой на отказ и желанием услышать утвердительный ответ.

— Годиться, — сухо бросил Хань.

— Победитель забирает жизнь побежденного и поступает с ней по своему желанию!

— Хорошо.

— В случае моего поражения, все воины народа холмов покинут окрестности города беспрепятственно, и их не будут преследовать.

— Разумеется. Равно как и в случае твоей победы, вы возьмете лишь оговоренный выкуп золотом, серебром, специями и иными товарами.

— Конечно, — соврал Гупте. — И не забудь о железных изделиях.

— Все будет подготовлено и передано сразу же по окончании Поединка. Если ты победишь, разумеется.

— Когда я одержу верх, так будет точнее.

Развернувшись, карабакуру зашагал прочь. Половина его разума хотела радостно вопить и прыгать, а другая заледенела в осознании того, что теперь на кон поставлено все, чего он добился с того момента, как впервые увидел свет этого мира.

Как изменчива порой бывает Судьба. Все события и неприятности прошедших дней, все труды и старания, усилия и героизм тысяч людей — все это было сведено сейчас лишь к простому поединку между двумя непримиримыми врагами. Все, что случалось и происходило, было лишь прелюдией необходимой для того, чтобы состоялась эта последняя дуэль, в которой разом решались все накопившиеся вопросы, претензии и страхи. Вернее решались для всех, кроме «тайпэна Ханя» и его дальнейшей судьбы.

Къёкецуки дружным дуэтом обругали Ли за отказ использовать в схватке фамильный меч семейства Юэ. Конечно, в чем–то они были правы. Кумицо были лжецами по самой своей природе, и длинная стрела с красным оперением могла в любой момент пронзить безоружного и бездоспешного дзи, как только он вышел бы из городских ворот. И все же, Ли решил довериться своей интуиции, почему–то твердо уверенной в том, что разговор с рыжей лисицей во сне не был ее очередной игрой, созданной из переплетения обмана и тайных мотивов.

Дзи вышел на заснеженную дорогу, облаченный лишь в свободные штаны. Казалось, когда–то необозримо давно, в другой жизни, он также выходил во двор дзи–додзё по утрам, чтобы постигать мудрость мастера Азая и наставления мастера Яна. Но никогда прежде, не решалось так многое, как сейчас. Все, что Ли успел получить в своей новой короткой жизни, оставалось у него за спиной, и хотя дзи прекрасно знал, что его Путь прервется в скором времени, так или иначе, лишь победа давала шанс на то, чтобы оставить после себя что–то большее, чем просто клеймо лжеца и клятвопреступника. Например, целый город, ослабленный и голодный, но все еще живой и с надеждой на восстановление былых сил.

Противник поджидал его в условленном месте. Свободная рубаха из жесткой материи была распахнута на груди у карлика, демонстрируя мощные мускулы, по меркам его народа, и густой черный волос, покрывавший даже плечи и живот карабакуру.

Короткий кривой меч и длинный плоский цзун–хэ не были равноценным оружием, но рост и длина рук действительно позволяли Ли чувствовать себя на равных. Впрочем, в озлобленном взгляде его противника читалось лишь звериное желание убивать. Как–то в детстве, дзи уже видел такие глаза. В курятник при ремесленном дворе ворвался хорек, вырезавший больше половины птиц за какие–то жалкие полчаса. Его поймали, наколов на вилы, но Ли навсегда запомнил маленькие налитые кровью глазки того безумного зверька.