Григорий Богослов - Собрание сочинений святителя Григория Богослова

• Название: Собрание сочинений святителя Григория Богослова
• Автор: Григорий Богослов
• Издательство: Сибирская Благозвонница
• Жанр: Религия
• Год: 2010

«Полное собрание творений святых отцов Церкви и церковных писателей» открывают два тома Творений святителя Григория Богослова. В первый том вошли знаменитые 45 Слов святителя, создавшие ему немеркнущую славу не только знаменитого подвижника Православной Церкви, но и великого богослова, прославленного церковного писателя и блестящего оратора. Эти произведения представляют лучшее, что создал Свт. Григорий на ниве церковного богословия. В них отразилась вся сила таланта святителя. Написанные по различным поводам и в разные периоды жизни Св. Григория, они открывают нашему духовному взору возвышенную красоту богословских умозрений, талант полемиста и защитника церковного учения от еретиков, наблюдательного бытописца, дающего важные исторические сведения о своей эпохе, событиях и лицах своего времени. На особом месте стоит ораторский талант Св. Григория, проявившийся в Словах. Уже вскоре после своей святой кончины святитель Григорий был назван «христианским Демосфеном» в честь знаменитого и непревзойденного античного оратора. Многие из представленных 45 Слов были произнесены Св. Григорием в качестве церковных проповедей и своей удивительной силой воздействовали на сердца и умы слушателей. Исключительную роль сыграли знаменитые 5 Слов о богословии, во многом переломившие судьбу противостояния между арианами и православными в Константинополе в 380 г. и послужившие благодатной почвой для созыва в 381 г. Второго Вселенского Собора. В приложении помещено одно из лучших отечественных исследований жизни и учения Св. Григория — книга свящ. Н. Виноградова «Догматическое учение Св. Григория Богослова», а также указатель цитат из Священного Писания. Настоящее издание положит прекрасное начало домашнему собиранию и изучению лучшего достояния из сокровищницы Священного Предания Церкви.

---

Итак, эти, если хотят, пусть идут нашим путем и Христовым; если же нет, то своим. Может быть, они будут там крещены огнем — этим последним крещением, самым трудным и продолжительным, которое поедает вещество, как сено, и потребляет легковесность всякого греха. А мы почтим ныне Крещение Христово и благочестно будем праздновать, не чрево пресыщая, но веселясь духовно. Как же насладимся? Омойтесь, очиститесь (Ис. 1:16). Если вы багряны от греха и не совсем кровавы, то убелитесь, как снег; если же червлены и совершенные мужи кровей, то придите, по крайней мере, в белизну волны. Во всяком же случае будьте очищены и очищайтесь. Бог ничему так не радуется, как исправлению и спасению человека; для этого и все слово, и всякое таинство. Да будете как светила в мире (Фил. 2:15) — живоносная сила для других людей, и совершенными светами представ великому Свету, да научитесь тайнам тамошнего световодства, чище и яснее озаряемые Троицею, от Которой ныне приняли в малой мере один луч из единого Божества, во Христе Иисусе Господе нашем. Ему слава во веки веков. Аминь.

Слово 40, на святое крещение

Вчера торжествовали мы пресветлый день Светов, да и прилично было сделать праздничным день нашего спасения, — гораздо приличнее, нежели плотским друзьям ежегодно праздновать дни брака, рождения, наречения имени, вступления в юношеский возраст, новоселья и другие у людей торжественные дни. Ныне же кратко побеседуем о крещении и о благотворном его действии на нас; хотя вчера не остановилось на этом слово, потому что требовала того краткость времени, а вместе и само слово не хотело обременить вас собой, ибо обременение словом настолько же неприязненно Для слуха, насколько излишняя пища для тела. Между тем предлагаемое стоит внимания, и слово о таких предметах должно слушать не поверхностно, но с усердием, потому что познать силу этого таинства есть уже просвещение.

Писание показывает нам троякое рождение: рождение плотское, рождение через крещение и рождение через воскресение. Первое из них есть дело ночи, рабское и страстное; второе есть дело дня, оно свободно, истребляет страсти, обрезает всякий покров, лежащий на нас от рождения и возводит к горней жизни; третье страшнее и короче первых; оно в одно мгновение соберет всю тварь, чтобы предстала Творцу и дала отчет в здешнем порабощении и образе жизни, плоти ли только она следовала, или совосторгалась с духом и чтила благодать возрождения. Все эти рождения, как оказывается, Христос почтил Собой: первое — первоначальным и жизненным вдохновением; второе — воплощением и крещением, когда крестился Сам; третье — воскресением, которого Сам стал начатком, и как сделался первородным между многими братьями, так благоволил сделаться первенцем из мертвых (Рим. 8:29; Кол. 1:18). Но любомудрствовать о двух рождениях, именно о первом и последнем, неприлично настоящему времени; полюбомудрствуем же о рождении среднем и для нас ныне необходимом, от которого получил наименование и день Светов.

Просвещение есть светлость душ, изменение жизни, обещание доброй совести, которая от Бога (1 Пет. 3:21). Просвещение есть пособие в нашей немощи, отложение плоти, следование Духу, общение со Словом, исправление создания, потопление греха, причастие к свету, рассеяние тьмы. Просвещение есть колесница, возносящая к Богу, сопутствование Христу, подкрепление веры, совершенствование ума, ключ царствия небесного, перемена жизни, снятие рабства, разрешение от уз, претворение состава. Просвещение (нужно ли перечислять многое?) есть лучший и величественнейший из даров Божиих. Как есть именуемое Святая Святых и песни песней, поскольку последние многообъемлющие и особенно важны, так и оно светлее всякого иного, возможного для нас, просвещения.

Но этот дар, как и Податель его Христос, называется многими и различными именами; и это происходит или оттого, что он очень приятен для нас (обыкновенно же питающий к чему–либо сильную любовь с удовольствием слышит и имена любимого), или оттого, что многообразие заключающихся в нем благодеяний произвело у нас и наименования. Мы именуем его даром, благодатью, крещением, помазанием, просвещением, одеждой нетления, банею обновления, печатию, всем, что для нас досточестно. Именуем даром, как подаваемое тем, которые ничего не привносят от себя; благодатью, как подаваемое тем, которые еще и должны; крещением, потому что в воде погребается грех; помазанием, как нечто священническое и царское, потому что помазывались цари и священники; просвещением, как светлость; одеждой, как покровы стыда; банею, как омовение; печатию, как сохранение и знамение господства. Об этом даре сорадуются небеса; его славословят Ангелы, по сродству светлости; он есть образ небесного блаженства; его желаем и мы воспеть, но не можем, сколь должно.

Бог есть свет высочайший, неприступный, невысказанный, ни умом непостигаемый, ни словом неизрекаемый, просвещающий всякую разумную природу, то же в духовном мире, что солнце в чувственном, по мере нашего очищения представляемый, по мере представления возбуждающий к Себе любовь, и по мере любви вновь умопредставляемый, только Сам для Себя созерцаемый и достижимый, а на существующее вне Его мало изливающийся. Говорю же о свете, созерцаемом во Отце, и Сыне, и Святом Духе, Которых богатство в естественности и в едином исторжении светлости.

Второй свет есть ангел — некоторая струя, или причастие первого Света, он находит свое просвещение в стремлении к первому Свету и в служении Ему; и не знаю, по чину ли своего стояния получает просвещение или по мере просвещения приемлет свой чин.

Третий свет есть человек, что известно и язычникам; ибо светом (φως) называют человека, как они по силе внутреннего нашего слова, так и из нас самих те, которые наиболее уподобляются Богу и приближаются к Нему.

Знай и иной свет, которым отражена или пресечена первобытная тьма, — эту первую основу небесной твари, то есть как кругообразные пути звезд, так и горнюю стражу, обнимающую сиянием целый мир. Свет была данная первородному и первоначальная заповедь, потому что заповедь есть светильник и свет (Притч. 6:23), и как свет повеления Твоя на земле (Ис. 26:9), хотя завистливая тьма, вторгшись, произвела грех. Свет также преобразовательный и соразмеренный с силами приемлющих есть написанный Закон, прикрывающий истину и тайну великого Света, почему и лицо Моисеево Им прославляется.

Но и еще многими светами украсим наше слово. Свет был и явившееся Моисею во огне, когда видение это опаляло, но не сжигало купину, чтобы и естество показать, и силу явить. Свет — и путеводившее Израиля в столпе огненном и делавшее приятную пустыню. Свет — восхитившее Илию на огненной колеснице и не опалившее похищаемого. Свет — облиставшее пастырей, когда довременный Свет соединился с временным. Свет — и та красота звезды, предшествовавшей в Вифлеем, чтобы и волхвам указать путь и сопутствовать Свету, который превыше нас и соединился с нами. Свет — явленное ученикам на горе Божество, впрочем нестерпимое для слабого зрения. Свет — ослепившее блеском Павла видение и поражением очей исцелившее тьму душевную. Свет — и тамошняя светлость для очистившихся здесь, когда воссияют праведники как солнце (Мф. 13:43), и станет Бог посреди них, богов и царей, распределяя и разделяя достоинство тамошнего блаженства. Кроме этого, свет, в собственном смысле, есть просвещение Крещения, о котором у нас ныне слово и в котором заключается великое и чудное таинство нашего спасения.

Поскольку вовсе не грешить свойственно Богу — первому и несложному естеству (ибо простота мирна и безмятежна), и также, осмелюсь сказать, естеству ангельскому, или естеству, ближайшему к Богу, по причине самой близости, а грешить есть дело человеческое и свойственно дольней сложности (потому что сложность есть начало мятежа), то Владыка не благорассудил оставить тварь Свою беспомощной и пренебречь ею, когда она в опасности возмутиться против Него. Но как создал несуществовавших, так воссоздал получивших бытие — созданием, которое божественнее и выше прежнего, и которое для начинающих есть печать, а для совершенных возрастом — благодать и восстановление образа падшего через грех, чтобы, от отчаяния делаясь худшими, и непрестанно увлекаемые им в большее зло, по тому же отчаянию совершенно не стали мы вне блага и добродетели, и впав во глубину зол, как сказано, не вознерадели (Притч. 18:3), но чтобы, как совершающие дальний путь, по успокоении от трудов в гостинице, так и мы, по обновлении, с охотой довершили остальной путь.

Эта благодать и сила Крещения не потопляет мир, как издревле, но очищает грех в каждом человеке и совершенно смывает всякую нечистоту и скверну, привнесенную повреждением. Поскольку же мы состоим из двух естеств, то есть из души и тела, из естества видимого и невидимого, то и очищение двоякое, именно: водой и Духом; и одно приемлется видимо и телесно, а другое, в то же время, совершается нетелесно и невидимо; одно есть образное, а другое истинное и очищающее самые глубины; а это, вспомоществуя первому рождению, из ветхих делает нас новыми, из плотских, каковы мы ныне, богоподобными, разваривая без огня и воссозидая без разрушения. Ибо, кратко сказать, под силой Крещения понимать должно завет с Богом о вступлении в другую жизнь и о соблюдении большей чистоты.