Юрий Леж - Fugit irreparabile tempus

• Название: Fugit irreparabile tempus
• Автор: Юрий Леж
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Один из частных случаев теоремы Дургэма, сформулированной Робертом Шекли: «Среди вероятностных миров, порождаемых Искаженным Миром, один в точности похож на наш мир во всем, кроме одной-единственной частности, третий похож на наш мир во всем, кроме двух частностей, и так далее». Не ищите прямых аналогий и аллюзий на наш мир, в вероятностном (параллельно-перпендикулярном) мире история шла своим путем, в чем-то отличным, а в чем-то очень похожим на наш. Но вот люди в этом мире ничем не отличаются от нас, так же любят и страдают, ищут истину и отказываются от справедливости, рождаются и умирают, старятся, болеют, переживают… живут полноценной жизнью… Я не стал давать расшифровки аббревиатур в тексте, так же не разъясняю имена некоторых исторических личностей. Считаю, что заинтересовавшиеся читатели самостоятельно смогут найти в интернете и кто такие были Пу И и Чан Кай Ши, чем прославился Эйзенхауэр и кто работал госсекретарем в его президентской администрации.

---

Дед Андрей со скрытым восхищением посмотрел, как ЦПУ один за другим всасывает в себя листы, что бы через пару-другую секунд выплюнуть их уже заполненными крупными, яркими буквами, и потоптался на месте, как он обычно делал, когда не знал, чем занять себя в ближайшие несколько минут. На помощь деду пришел Сережа:

— Да ты не жди тут, оно долго печатать будет, устраивайся давай на любимом месте, я тебе, как готово будет, принесу…

Дед с благодарностью кивнул и вышел, аккуратно притворив за собой дверь. Сережа, посмотрев ему вслед, спохватился и принялся принимать напечатанные листы и складывать их аккуратной стопочкой на краю стола, что бы через четверть часа скрепить и отнести их на веранду, где в удобном кресле расположился на весеннем солнышке дед Андрей.

Вручив деду довольно толстую папку с половиной переведенной книжки, Сережа вернулся в свою комнату, привычно закрыл уши наушниками, включил в вычислителе проигрыватель и под гитарные переборы Кузьмина продолжил свой труд. В конце концов, любопытство деда — это, скорее всего, просто любопытство, а за полный и относительно художественный перевод с него спросят на службе.

Сереже его работа нравилась, он любил не просто переводить, а делать это от души, а как иначе перекладывать с одного языка на другой роман или повесть, пусть она и полна не вполне неприличных подробностей из жизни давно ушедших из жизни лидеров страны. Но от этого качество текста, Сережа не мог не признаться перед самим собой, не страдало.

Попав в разведку по предначертанию деда, бывшего чекиста, сотрудника легендарной «девятки», Сережа прекрасно понимал, что не будет в его жизни великолепной бондианы, прославленной английским же литератором и разведчиком. Не того он склада характера, нет ни авантюрной жилки, ни таланта лицедея, что бы работать за рубежом, неважно — легально ли, нелегально. Но вот о том, что большая часть разведданных черпается и всегда черпалась из открытых источников, Сережа, благодаря деду, да и отцу с матерью тоже, понимал отлично. Значит, кто-то должен сидеть здесь, в сердце страны, переводить довольно нудные и специфические статейки об уровне безработицы на заводах в Детройте, что бы потом, по данным из этих самых статей, головастые люди делали выводы о готовности или неготовности северных американцев к очередной военной авантюре в Индокитае, на Цейлоне или в Африке.

Увлекшись и в самом деле интересной книжкой, открывающей неизвестные ему ранее подробности послевоенной истории, Сережа забыл о времени, об ужине, о том, что где-то на веранде дед изучает плоды его трудов… даже и не понял, как включил прикрепленную к столу маленькую настольную лампу, разгоняя сгустившуюся в комнате темноту. И в себя пришел уже глубокой ночью, в полной тишине спящего дома.

Осторожно просочившись через соседнюю, дедову, комнату на улицу, а потом обратно, Сережа быстренько разделся и нырнул под солдатское одеяло, утомленный, но довольный тем, как успешно он поработал в выходной день. Все-таки, как ни говори, на работе таких условий нет, постоянно кто-то или что-то отвлекает. «Вот бы взять недельку в счет отпуска да закончить с этим переводом в один присест», — было его последняя мысль перед сном…

3

…- Вставай, вставай, — разбудил Сережу ворчливый голос деда. — Машину подгони к дому, время не ждет…

«Время не ждет» было любимой присказкой старика, сам он говорил, что подцепил это выражение в своей далекой юности, из романа Джека Лондона.

Сережа проснулся и с удивлением заметил, что дед стоит возле его постели уже умытый и побритый, в стареньком, не по сезону, легком плащике, под которым подозрительно прямо и угловато топорщатся плечи. «Не иначе, как дед в мундир вырядился, — удивился спросонья Сережа и тут же спохватился: — И куда это он собрался, зная, что мне сегодня на службу? Может, в город, к кому из друзей-знакомых?»

Сережа спросонья напряг память, но никаких особо памятных дат на сегодняшний день, кажется, не выпадало — ни государственных, ни ведомственных, ни семейных. «А и ладно, чего гадать, — решил он, подымаясь наконец с постели. — Хочет дед со мной прокатиться, пусть едет, все равно его не удержишь…»

Собирался на работу Сережа недолго, то и дело подгоняемый строгим взглядом деда Андрея, буквально преследующим внука в ставшем неожиданно тесным дачном домике. Потому молодой человек решил сделать вид, что забыл про завтрак, и перед выходом с территории дачного участка только уточнил у старика:

— А распечатка-то вчерашняя где?

— У меня, у меня, не волнуйся, захвачу с собой обязательно…

И дед продемонстрировал ему старенький скоросшиватель, неизвестно из каких «закромов родины» извлеченный и заполненный листами перевода романа.

Прихватив с собой тяжелую сумку с вычислителем и ЦПУ, Сережка легкой рысцой поспешил к стоянке для автомобилей, сооруженной членами садового товарищества достаточно далеко от участков, что бы не портить собственный отдых запахами выхлопных газов, бензина и машинного масла. Правда, стоянку оборудовали на совесть. Просторную, с футбольное поле, площадку заасфальтировали, и даже навес над ней смастерили из подручных материалов. Навес этот предохранял автомобили от дождя, а вот на зиму снимался, что б не рухнуть под тяжестью снега. Но зимой дачи посещали редко, а те, кто умудрялся жить в маленьком поселке постоянно, давно уже обзавелись капитальными гаражами неподалеку от железнодорожной станции.

Спешил Сережа не напрасно, когда он подгонял машину к своему фамильному домику, возле калиточки уже переминался с ноги на ногу дед. Против ожиданий Сережи дед не забросил на заднее сидение свой скоросшиватель с рукописью, как сделал бы это сам молодой человек, а устроился рядом с водительским местом, продолжая держать в руках старые картонные корочки.

Уже выруливая с проселочной дороги от дачного товарищества на хорошую подмосковную магистраль, Сережа поинтересовался у упрямо молчащего деда:

— Может быть, музыку включить?

— Не надо, — покачал в ответ головой Андрей Семенович. — Ваших новомодных звуков я не люблю, а старого у тебя, небось, и нету…

— Так можно по радио что-нибудь найти, — выкрутился Сережа, в запасе у которого и в самом деле не было тех песен и музыки, которые предпочитал дед.

— Ну, радио давай, — с некоторым сомнением разрешил Андрей Семенович.

По радио шли новости, и Сережа полностью отдался вождению, потому как все новости он, по долгу службы, зачастую знал раньше остальных граждан страны. А вот дед, казалось, внимательно прислушивался к информации о новой выставке в Сокольниках, об организации очередного кинофестиваля, о положении дел в Белуджистане и перспективах реального примирения индийцев с пакистанцами.

Поездка продолжалась совсем недолго, и всего-то через полчаса Сережа аккуратно пристроился к тротуару на окраине небольшого скверика, заполненного резными лавочками и густыми кустами сирени. На противоположной его стороне, у фигурных решетчатых ворот прогуливался дежурный сержант, проверяя пропуска у спешивших на работу сотрудников. Само же здание, в котором обитало аналитическое Управление, находилось в глубине двора, метрах в пятидесяти за воротами: стилизованный под ампир начала века, но построенный из современных материалов, пятиэтажный дом радовал глаз вычурностью декоративных башенок и лепниной. Впрочем, пять надземных этажей были той самой верхушкой айсберга, прячущей под собой основную, подземную часть Управления, заполненную архивами, вычислительной техникой, собственным бомбоубежищем и многочисленными резервными комнатами для сотрудников.

Заглушив двигатель, Сережа скосил глаз на деда. Тот продолжал спокойно и невозмутимо сидеть на своем месте и, казалось, даже не заметил, как они переместились с дачных участков на окраину города.

— Приехал я, дед, — попытался было вернуть старика к жизни Сережа.

— Да и я приехал, — с готовностью откликнулся Андрей Семенович. — Выходим, внучек, выходим…

Ничего не понимая, Сережа вышел из машины и обошел её. Обычно дед сам прытко выскакивал из машины, не ожидая посторонней помощи, а иной раз даже и сердился, если кто-то из родственников пытался открыть перед ним дверцу, но сейчас Андрей Семенович дождался, как это сделает Сережа и очень многозначительно, церемонно покинул свое место. К удивлению внука на улице дед оказался уже без старенького плащика, прикрывающего, как оказалось, военный мундир прежнего старинного образца с полковничьими погонами и солидным иконостасом орденов и медалей. Вообще-то, молодой человек с детских, первых сознательных лет знал какими наградами и за какие заслуги отмечен его предок, но сегодня, в ярком весеннем солнышке, на старом мундире ордена и медали смотрелись как-то по-особому.