Юрий Леж - От рассвета до заката

• Название: От рассвета до заката
• Автор: Юрий Леж
• Жанр: Научная Фантастика

Рассказ примыкает своей тематикой к роману «Перекресток».

---

В повседневной жизни совершенно лишенный пафоса и наносного нарочитого романтизма Антон, замерший на несколько секунд рядом со стальным конем, будто памятник самому себе, неожиданно заговорил негромко и с каким-то ярким, но трудно уловимым чувством в голосе:

— А над городом плывут облака, Закрывая небесный свет. А над городом — серый дым, Городу две тысячи лет…

— Там было про желтый дым, — сказала Ника, слегка касаясь плеча своего друга, будто желая удостовериться в его реальности.

— Да, я знаю, — как-то на удивление мрачновато согласился Карев. — Но здесь — дым серый…

— И городу гораздо больше двух тысяч лет, если верить историкам, — вновь поправила песню блондинка, сделав это просто для того, чтобы не молчать, сейчас все слова казались мелкими, суетными и глупыми, но и молча смотреть на Сумеречный город было невыносимо. — Кажется, теперь я начинаю понимать, почему ты рвался сюда…

— А я и сам до сих пор не понимаю, — откровенно признался Антон, отворачиваясь от городского пейзажа и пытаясь заглянуть в защищенные непроницаемыми, черными очками глаза блондинки. — Просто тянет… как магнитом…

Они молчаливо постояли еще десяток минут, вглядываясь в эту рукотворную бездну, манящую в свои объятия, пока им не стало казаться, будто бездна всматривается в них, если верить высказыванию Ницше.

… Чертовщина какая… Вот уже на третий, нет, кажется, на четвертый круг пошли они по окружной дороге, но ни на вершок не приблизились к Городу…

Вечерело, начинало темнеть, свинцово-серая тень неба, укрывающая теперь почти весь горизонт, кроме узенькой полоски в самом его краю, мрачнела от предчувствия приближающейся ночи. Кое-где вдоль трассы начали вспыхивать яркие огни мачт освещения, но их было слишком мало, чтобы полностью осветить всю дорогу, и Ника рефлекторно сбросила скорость, опасаясь в полумраке наскочить на выщербину в асфальте, кусок кирпича или поломанный и изогнутый в дугу обломок стальной арматуры, в изобилии валяющиеся на внутренней, ближней к городу, части трассы. Внешняя же сторона дороги, казалось, была тщательно подметена добросовестными дворниками. И это поражало и удивляло ничуть не меньше, чем неожиданные ляпы блондинки при каждой безуспешной попытке въезда в Сумеречный город.

Ничто не предвещало каких-то неприятностей, неудобств или пакостей на въезде, даже набухшее, казалось, чуть шевелящееся, как живое, серое облако над городом не выглядело зловещим или угрожающим — простой природный феномен плотного свинцового цвета. Но, как-то так получилось, что после заправки бака «под горловину» из притороченной к мотоциклу запасной канистры, выехав на трассу и, не спеша, разогнавшись в пологую горку перед эстакадой, переброшенной через развязку-лепесток, Ника вдруг свернула с прямого и ясного пути в город к окружной дороге, вправо-вниз.

— Ты куда? — слегка хлопнув девушку по плечу, выкрикнул Антон. — Надо же было прямо!

— Сама знаю, ладно, объедем чуток по окружной, посмотрим, — не оглядываясь, огрызнулась Ника, не желая признаваться, что этот поворот случился не совсем по ее воле. — Свернем где-нибудь еще… с окружной и — прямо в город…

— Как? — занервничав, крикнул Антон, показывая на полуаршинную бетонную стенку, разделяющую внешнюю и внутреннюю часть окружной дороги, но блондинка только отмахнулась на ходу, мол, великое ли дело перебросить мотоцикл через этот барьерчик?

Медленно, не только давая возможность Антону оглядеть противоположную сторону дороги и подступившие к ней пустые, кое-где обветшалые и обрушившиеся дома, но и себе привыкнуть к неожиданному голому и жесткому бетону дорожного покрытия, Ника неторопливо проехала полдесятка верст.

Но, несмотря на лихое, самоуверенное заверение блондинки, свернуть «где-нибудь» не удалось. Сначала миновали три улицы, выходящие на окружную, но перегороженные развалинами упавших на них домов, наверное, еще со времен Катастрофы, потом началась парковая зона из густых зарослей почему-то мрачно черных деревьев и кустов, отделенная от внутренней стороны трассы довольно глубоким рвом-кюветом, в котором то ли плескалась вода, то ли застыло нечто голубовато-призрачное, неподвижное — на скорости, даже небольшой, не разобрать, а потом Нике надоело плестись на десяти верстах в час, и она рванула газ так, что появившиеся после черных деревьев дома, улицы, какие-то непонятные, на первый взгляд промышленные, объекты, цеха, ангары вихрем пролетали мимо.

Притихший за спиной блондинки, слегка недоумевающий и жадно впитывающий мелькающие городские пейзажи Антон, вспомнив рассказанную всего несколько дней назад за ресторанными посиделками малознакомым бывшим офицером из осназа Игорем историю-страшилку, понял, что никакая это была ни страшилка, и очень может быть, что Игорь цитировал тогда, за столиком, прочитанный им когда-то протокол допроса или запись бреда психически ненормального человека, вернувшегося отсюда, с бетонной дороги, мертвой петлей охватывающей Сумеречный город.

Десять-пятнадцать-двадцать-тридцать минут уверенно ведомый твердой рукой блондинки мотоцикл летел вперед по чистой, абсолютной пустой внешней стороне окружной трассы, пока, через три четверти часа, не очутился возле еще одной развилки-лепестка. Сбросив скорость и прижавшись к обочине, Ника остановила машину и, обернувшись к Антону, с отчаянным и тревожным недоумением в голосе спросила:

— Что случилось? Мне показалось, или мы уже объехали полгорода?

— У тебя самой неплохо было спросить, зачем ты свернула на окружную и, главное, куда так рванула ни с того, ни с сего, — скромно ответил Антон, пытаясь понять — зачем же блондинка спрашивает у него очевидные вещи?

— Свернула? рванула? — недоуменно переспросила Ника, срывая с глаз черные противосолнечные очки, которые здесь, в великой безмолвной тени, да еще и на чистой, будто подметенной дороге были совершенно не нужны ни для защиты глаз от солнца, ни для защиты от дорожной пыли. — Ну, рванула-то понятно, увидев такую трассу трудно удержаться на десяти верстах черепашьего хода, а свернула… Вот не помню, а не ты меня по плечу хлопнул, мол, сверни? Или я совсем уж чушь несу?

— Как бы это просто все было, если б ты обыкновенную чушь несла, как положено женщинам, — мечтательно и недовольно сказал Антон. — И что теперь? давай думать? Сможешь вернуться на старое место?

— Что за вопрос? — недоуменно пожала плечами блондинка, к удивлению романиста не обратив никакого внимания на его реплику о женщинах и чуши. — Тут даже разворот искать не надо, все равно ни машин, ни полиции, ни ограничений по скорости, езжай, как хочешь, сейчас стартану — и через четверть часа будем на месте… В смысле там, откуда и уехали…

И в самом деле, через четверть часа они притормозили у той самой дорожной развязки, с которой, кажется, и начали свой путь по кругу. У той, да какой-то странно не похожей на ту. Обветшалая облицовка стен, грязные, обшарпанные непогодой и временем поддерживающие эстакаду колонны, мелкий мусор под колесами, которого не было за все время пути по окружной дороге… Попав сюда впервые со стороны трассы всего час назад, ни Антон, ни Ника ничего подобного не заметили, может быть, просто не обратили внимания, а может быть, развязка состарилась и поднабрала на дорожное полотно какого-то странного мусора за то время, пока они ездили туда-обратно?

— Тебе это все необычным не кажется? — спросила Ника, вертя головой и оглядывая пожелтевшие кусты, чуть прикрывающие от взгляда выезд на трассу.

— Что тут может необычным казаться, если вокруг и так все необычное? — едва ли не пыхтя от напряженных непонятных и невнятных раздумий, рассеянно ответил Антон.

— Ну, и куда теперь? Вверх и через эстакаду? — поинтересовалась мнением спутника блондинка.

— Попробуем? — пожав плечами, отозвался Карев обреченным голосом, будто заранее обрекая предприятие на неудачу.

Поднявшись вверх, от окружной дороги к самому началу въездной эстакады, они будто вынырнули из прохладного, заброшенного погреба в обжигающую жару летнего полудня. Там, всего на пару саженей глубже и на полсотни дальше, в плотном сером мраке неба было не так жарко, да что там — жарко, там было вполне приемлемо не только быстро передвигаться, но и стоять на месте в их совсем не летних одеждах. А сейчас, едва мотоцикл притормозил, разворачиваясь на скользком, разогретом, летнем асфальте перед набором скорости, как липкий, изнуряющий жар раскаленного воздуха вцепился в Антона и Нику.

Впрочем, вполне нормальные, настоящие жара, солнце, легкие кучевые облака, где-то очень далеко плывущие по голубому, ближе к зениту переходящему в белое небу не помогли — после должного небольшого разгона мотоцикл, перед въездом на эстакаду, будто бы сам ушел вправо, не подчиняясь разуму и воле человека за рулем.