Йен Пирс - Тайнопись соучастия (Перст указующий - 3)

• Название: Тайнопись соучастия (Перст указующий - 3)
• Автор: Йен Пирс
• Жанр: История

---

Я беспокоился, что переданные мне бумаги могут быть такого рода: со временем я, наверное, расшифровал бы их, но не в тот срок, какой мне был отведен. Пусть я тщеславен и горжусь моим дарованием, но не без причины. Только один текст заставил меня признать свое поражение, и было это в особых - пусть и важных - обстоятельствах, к которым я обращусь позднее. Но всякий раз, беря зашифрованное письмо, я вновь и вновь страшусь, что на мою долю выпадет горечь поражения, ибо я не непогрешим, а возможные вариативные комбинации - бесконечны. Я сам составлял коды, не поддающиеся расшифровке без необходимых текстов, поэтому не исключено, что и другие могут сочинить такие же. Меня даже удивляет, что то поражение было моим единственным, ибо составить неуязвимый шифр проще, нежели пробить брешь в его броне. По счастью, с письмами мистера Беннета Фортуна мне вновь улыбнулась: писавшие их были не менее простодушны, чем в свое время заговорщики-роялисты. Мало кто, нахожу я, готов извлекать уроки из опыта прошлого. У каждой эпистолы был иной шифр, но все шифры были просты, а послания достаточно длинны, чтобы я мог разгадать тайнопись. И потому к семи утра я вновь явился к мистеру Беннету и представил ему плоды моих трудов.

Он взял их, проглядел переписанный мной набело текст.

- Не могли бы вы коротко изложить их содержание, доктор?

- По всей видимости, это подборка писем, адресованных одному лицу, проживающему как будто в Лондоне, - сказал я - Во всех указана дата, двенадцатое января. В двух есть упоминания об оружии, но в остальных таковые отсутствуют. В одном упоминается Царствие Божье, что, полагаю, исключает папистов и указывает на то, что написавшие их принадлежат к "людям пятой монархии"* ["Люди пятой монархии" - радикальное течение, берущее начало в Малом Парламенте, требовало ряда радикальных социальных реформ (упрощения и удешевления суда, снижения налогов, отделения церкви от государства, уничтожения десятины). - Здесь и далее примеч. перев.] или примыкающим к ним обществам. Судя по некоторым особенностям, два письма могли быть присланы из Эбингдона, что также указывает на их происхождение из среды бунтовщиков.

Он кивнул.

- Ваши выводы?

- Это заслуживает внимания.

- И это все? Несколько легкомысленно.

- Сами по себе письма ничего не доказывают. Если бы я написал их и меня бы арестовали, защищаясь, я бы утверждал, будто речь в них идет о торжествах по случаю свадьбы моей кузины.

Мистер Беннет презрительно фыркнул.

- Я далек от того, чтобы давать вам советы, сударь, но опрометчивая поспешность может причинить ненужные хлопоты. Полагаю, вы получили эти письма тайным путем?

- Это верно, у нас есть осведомитель.

- И потому, если вы проведете облаву, ваш осведомитель потеряет ценность, ведь станет очевидно, что вы знали, где искать. Эти письма, сударь, свидетельствуют о том, что, по-видимому, готовится некое восстание и что вспыхнет оно в нескольких городах страны, а руководить им будут из столицы.

- Вот это меня и тревожит, - сказал он.

- Пусть ваш осведомитель разузнает, где именно готовятся мятежи в провинции, и одиннадцатого января введите туда войска. Полагаю, король располагает полками, на которые можно положиться?

- Есть только несколько тысяч человек, кому можно доверять совершенно.

- Пошлите их. В Лондоне же не предпринимайте ничего, ждите и наблюдайте. Узнайте, кто в этом замешан и сколько их, и держите войска наготове. Удостоверьтесь в том, что двор хорошо охраняется. А потом дайте мятежу вспыхнуть. Его нетрудно будет подавить, ибо он будет отрезан от поддержки, и у вас появятся неопровержимые доказательства государственной измены. Тогда вы сможете действовать, как сочтете необходимым. И снискать похвалы, каких удостоитесь за своевременные меры.

Беннет откинулся на спинку кресла и холодно поглядел меня.

- Моя цель - охранять короля, а не искать похвал.

- Разумеется.

- Для духовного лица вы поразительно осведомлены в такого рода делах. Возможно, вы были ближе к Турлоу, чем я подозревал.

Я пожал плечами:

- Вы спрашивали моего совета, и я дал его. Вам не обязательно к нему прислушиваться.

Он не отпустил меня, и некоторое время я сидел в молчании, а он глядел в окно, пока не соизволил сделать вид, что заметил меня.

- Уходите, сударь, - саркастически сказал он - Не докучайте мне более.

Я повиновался и ушел, думая, что не преуспел в том, чтобы обезоружить человека, который мог причинить мне немалый вред, и время моего пребывания в университете окажется скоротечным. С этим я примирился, насколько смог, я был достаточно состоятелен, ибо получил наследство по материнской линии, и мог не страшиться голодной смерти или нужды, но тем не менее мне нравилось мое место и приносимое им жалованье, и я не испытывал желания лишиться его.

Я разыграл свои карты насколько мог хорошо. Величайшее преимущество расшифровки тайнописи состоит в том, что никто не в силах сказать, верно ли вы ее разгадали. В данном случае истолкование писем (вкупе с моими познаниями) позволило мне без особых усилий доказать мою полезность. Ибо письма ясно свидетельствовали, что так взволновавший мистера Беннета мятеж на деле обернется всего лишь криками и выступлениями нескольких дюжин фанатиков и ни в коей мере не может угрожать королю. Эта свора, разумеется, может верить, будто с Божьей помощью они возьмут Лондон, захватят страну, а то и весь мир; я же вполне ясно понимал, что их так называемое восстание не более чем фарс.

Но с легкой руки Беннета, как я узнал позднее, правительство восприняло его всерьез и начало пугать себя вымышленными бедствиями, будто по всей стране поднимаются на бунт ожесточенные и не получившие платы остатки кромвелевой армии. В конце января (столько времени требуется зимой, чтобы сведения проделали путь из Лондона в Оксфорд) стали поступать известия о том, что свора безумцев "пятой монархии" под предводительством Томаса Веннера попалась в искусно расставленную ловушку и была арестована после переполоха, который продлился целых пять часов.

К тому же за несколько дней перед тем правительство внезапно расквартировало эскадроны кавалерии в Эбингдоне и десятке других городков, и этим мудрым шагом объясняли тот факт, что старые солдаты верноподданно остались дома. На мой взгляд, они никогда и не замышляли ничего, но это не имело значения: впечатление было произведено.

Через пять дней после этого известия я получил письмо которое вызывало меня в Лондон. Я поехал туда на следующей неделе а там меня ожидало распоряжение посетить мистера Беннета который теперь получил дозволение переселиться в апартаменты Уайт-холле, где он был много ближе к королю.

- Полагаю, вы слышали о чудовищной измене, какую в прошлом месяце с успехом искоренило правительство? - спросил он.

Я кивнул.

- Двор был чрезвычайно встревожен, - продолжал он, - и во многих это поколебало уверенность. Включая его величество, который не может долее пребывать в заблуждении, будто он пользуется всеобщей любовью.

- Прискорбно слышать.

- Напротив. Измена зреет в стране повсюду, и моя задача вывести ее. Теперь, по меньшей мере, есть надежда, что мои предостережения будут услышаны.

Я промолчал.

- В прошлую нашу встречу вы дали мне некий совет. Стремительность, с какой был подавлен мятеж, произвела большое впечатление на его величество, и я доволен, что обсудил с вами мою стратегию.

Этим он давал понять, что присвоил себе все заслуги и мне следует помнить, что он единственный мой проводник к королевским милостям. Очень великодушно было с его стороны все мне разъяснить.

Я кивнул:

- Я рад, что мог быть полезен. Вам и его величеству.

- Вот возьмите, - сказал он, протягивая мне какой-то лист. Это оказался документ, утверждающий верного и возлюбленного слугу короля Джона Уоллиса на его посту профессора геометрии в Оксфордском университете, а к нему прилагался другой, каким означенный верный и возлюбленный Джон Уоллис назначался королевским капелланом с жалованьем двести фунтов в год.

- Я глубоко благодарен и надеюсь, что смогу показать себя достойным такой милости, - сказал я.

Беннет разомкнул губы в неприятной улыбке.

- Несомненно, доктор. И прошу вас, не думайте, будто от вас ожидают частых проповедей. Мы решили не принимать мер против бунтовщиков в Эбингдоне, Берфорде или Нортхэмптоне. Наше пожелание - чтобы смутьяны оставались на воле. Мы знаем, кто они, а синица в руке...

- Именно так, - ответил я - Но особой пользы от этого не будет, если вы не получаете постоянно сведений о том, что они делают.

- Совершенно верно. Я уверен, они попытаются снова. Такова натура этих людей: они не могут остановиться, ведь остановиться значит впасть во грех. Они почитают своим святым долгом упорствовать в подстрекательстве.

- Некоторые видят в этом свое право, сударь, - пробормотал я.