Ярослав Бабкин - Каменистая дорога

• Название: Каменистая дорога
• Автор: Ярослав Бабкин
• Жанр: Стимпанк

Оптимистичый стимпанк…

---

Катер высадил её на спускавшуюся к воде от набережной гранитную лестницу. Поднявшись наверх, девушка не без удивления разглядела в тумане знакомые очертания. Это был самый конец Клеверца, недалеко от того самого переулка, куда несколько дней назад привёз её Юл. В какой-то момент она даже подумала, что они туда и направляются, но быстро поняла свою ошибку. Её провели мимо шикарного здания с большой позолоченной кошкой на подсвеченном красными отблесками ламп фасаде, потом за угол вдоль набережной. Прямо к одной из задних дверей. Мусора под ногами здесь почти не валялось, да и крыс особо видно не было. Хотя укрытая туманом река с одной стороны, и гладкая кирпичная стена с наглухо задраенными ставнями с другой, придавали обстановке некоторую мрачность.

Один из сопровождавших открыл дверь принесённым с собой ключом. Внутри оказался длинный и совершенно пустой коридор. Лана зашагала по вытертой ковровой дорожке, скрывавшей вымощенный керамической плиткой пол. Ковёр полностью заглушал шаги, и девушка шла почти в полной тишине. Лишь где-то вдали, за отделанными красным деревом стенами, звучала приглушённая музыка, иногда дополняемая едва слышными голосами.

Нельзя сказать, что Лана наслаждалась положением некоего ценного предмета, который постоянно куда-то несут, кому-то передают и изредка помещают в красивый и удобный сундучок. Но её умеренно богатый жизненный опыт, вкупе с рассудительностью, утверждали, что прежде чем начинать возмущаться, сопротивляться или бежать, стоит хотя бы понять, что происходит. Тем паче вид окружавших её людей наводил на мысли, что сопротивляться им, скорее всего, бесполезно, а убежать от них — затруднительно. Особенно в совершенно ей неизвестном и чужом городе. Отчего она сочла разумным пока больше смотреть и меньше действовать. В конце концов, а вдруг все эти люди хотят ей только добра? Не могут же все, абсолютно все вокруг, быть законченными негодяями и мерзавцами? В подобное она решительно не верила. Поэтому и шагала себе по ковровой дорожке в ожидании грядущих событий.

Коридор закончился площадкой с винтовой лестницей того же красного дерева и несколькими дверьми. Возле лестницы их ждала добродушная и несколько старомодная дама средних лет в бархатном платье с бахромой и оборками. Её почти безупречный образ состоятельной тётушки из провинции нарушали лишь золотые передние зубы, придававшие даме несколько пиратский облик.

— А вот и вы. Я уж начала было волноваться.

Она внимательно осмотрела Лану и протянула ей чёрную шёлковую полумаску.

— Надень это, милочка. Не надо, чтобы тебя все видели.

Девушка понятия не имела, отчего её не должны видеть, но маску взяла. В этом было что-то неожиданно романтическое.

Хозяйка деловым тоном уточнила.

— Господа уже собираются. Осталось дождаться последних. Как только все будут на месте, я проведу тебя к ним в алую комнату. А пока придётся немного подождать. Иди за мной.

Она довольно прытко для своего возраста и комплекции засеменила вверх по лестнице. Лана последовала за ней.

Лестница оказалась неожиданно длинной. По подсчётам девушки в здании было не меньше шести этажей. По дороге им несколько раз встречались молодые и довольно легкомысленно одетые женщины, переговаривавшиеся о чём-то на площадках. Увидев приближавшуюся хозяйку, они замолкали и провожали Лану пристальными и любопытными взглядами.

На самом верху дама открыла небольшую крашеную дверь и провела Лану в удивительно бедную и пыльную комнату. Девушку поразил контраст между простой, но весьма солидной и основательной отделкой лестницы, и затрапезностью этого места. Голые кирпичные стены были когда-то наскоро выкрашены, но уже напрочь запылились, многие стёкла потрескались и кое-где повыпадали из рассохшихся переплётов. Если бы не наглухо закрытые ставни, в комнате бы зверски дуло. Всю обстановку помещения составляли выставленные рядами серые металлические койки с соломенными матрацами и два весьма пожилых и ободранных комода.

— Подождёшь здесь, — констатировала дама и вышла, закрыв за собой дверь; Лана отчётливо расслышала, как щёлкнул ключ.

А вот теперь ей стало немного не по себе. Попросту говоря — страшно. Осторожно, на цыпочках, подойдя к двери, она попробовала её открыть. Безуспешно. Осмотрев окна, Лана быстро убедилась, что ставни крепкие и тоже заперты. В дальнем углу комнаты обнаружилась ещё одна дверь. Но она была не то, что заперта, а аж заколочена крест-накрест досками.

Девушка в задумчивости прошлась вдоль комнаты. При внимательном рассмотрении на кирпичных стенах обнаружились выцарапанные чем-то острым надписи. Глубокой осмысленности они не несли, и состояли в основном из слов, которые Лана почти все, конечно же, знала, но впервые наблюдала, так сказать, в записанном виде. Её удивило, что многие из них на самом деле писались не так, как ей казалось были должны, исходя из звучания. Впрочем, борейская орфография всегда отличалась изрядным числом специфических особенностей, вызывавших нескрываемую ярость многих поколений школяров и столь же нескрываемую гордость тех, кому, в конце концов, удалось вызубрить все эти сводки правил и длинные таблицы исключений. Из нацарапанного на стенах выходило, что печатной частью словаря эти таблицы далеко не ограничивались…

Закончив изучение письменного наследия прежних обитателей комнаты, среди которого обнаружилось даже несколько кратеньких вирш, и пара банальных, но вполне логичных умозаключений, Лана опустилась на одну из коек и задумалась.

Из этих, если честно довольно бесплодных, раздумий её вывели зазвучавшие совсем рядом голоса. Они доносились из-за заколоченной досками двери. Лана осторожно подошла ближе. Беседовали две женщины. У одной был бархатистый, довольно низкий, голос, вторая едва заметно шепелявила.

— … этот Ягмунт совсем рехнулся.

— А с виду вполне приличный человек.

— С виду приличный, а на самом деле… ты знаешь, что он мне предлагал?

— Фто?

Дальше Лана расслышала только невнятный шёпот.

— Во даёт! А ты?

— Конечно, я его послала. А он нажаловался мадам, и меня оштрафовали на недельный заработок. Вот козлина…

Звон умывальника, плеск воды.

— Опять заходил тот малый. Ферзлер.

— Один? А то профлый раз он был с каким-то другом. Совсем шальным. Такое впечатление, что его полгода без женщин держали… в тюрьме, небось, сидел.

— Мож просто денег не было?

— Не знаю. Но ошень мне не понравился. У меня уже чутьё. От таких, как этот Ферзлеров дружок, надо держаться подальше. Дольше проживёшь.

— А мне показался нормальным…

— Не, он того, с манерами человек. Но вот глаза. Они всегда выдают.

Стукнуло что-то деревянное, похоже на створку шкафчика. Снова зажурчала вода.

— А что сам Ферзлер?

— Вавный стал как генерал. Деньгами сорит. Надувает щёки и намекает, что теперь с большими людьми на дружеской ноге… придурок. Будто мы здесь больших людей сами не видели.

— Ты держись от него подальше. Высокий шкаф громче падает. Сейчас он с большими людьми на дружеской ноге, а завтра, глядишь, его из канала с петлёй на шее вылавливают. Знаем, видели.

— Та ладно… Кому он нужен? Дай полотенце.

— Вот, возьми. Ты не говори. Видала, сколько важных господ к нам сегодня понаехало?

— И что?

— Что-что, а то, что они все сидят и чего-то ждут. Не иначе замышляют… Да ещё мои знакомые в квартале говорят, что Брадобрей что-то серьёзное задумал, людей ищет. Опять же мадам не просто так лишних костоломов на каждом входе поставила. Вот помяни моё слово, неспроста это…

Снова хлопнула дверца, зазвучали удаляющиеся шаги и голоса стихли.

Лана тихо отошла к койке и повторно задумалась.

Она уже почти дозрела до идеи обыскать ящики комодов на предмет чего-нибудь дверевзламывающего, режуще-колющего или хотя бы просто тупого и тяжёлого, когда в замке щёлкнул ключ. Девушка подскочила и инстинктивно попятилась. Однако в дверях была только хозяйка.

— Пора, милочка, идём.

Лана сглотнула и ещё чуть попятилась.

— Не бойся. Они тебя не тронут. Они только хотят посмотреть. Всё будет хорошо.

У хозяйки явно был дар убеждения. Или склонность к гипнозу… Лана действительно слегка успокоилась и покорно вышла из комнаты.

Теперь они шли вниз, а потом в одну из боковых дверей. Девушку снова потряс контраст. За дверью оказался просторный холл, от обилия позолоты и хрусталя в котором резало глаз. Бархатные гардины, рельефно-тканые портьеры, расписные вазы с неизвестными Лане тропическими цветами и растениями, полированная инкрустированная мебель и мозаичные зеркально-гладкие полы с пышными коврами — ничего подобного она никогда раньше не только не видела, но даже и вообразить себе не могла. На какое-то мгновение она забыла, что должна куда-то идти и просто брела, раскрыв рот и глазея по сторонам.