Стивен Кинг - Худей!

• Название: Худей!
• Автор: Стивен Кинг
• Издательство: Джой
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1993
• ISBN: 5-85507-002-7

Довольный жизнью адвокат из маленького городка сбил машиной старуху из цыганского табора — и не понес наказания за содеянное. Тогда «цыганский барон» покарал его сам — и покарал так, что смерть в сравнении с этим проклятием была бы милостью…

---

— Ничего особенного, дорогая, — ответила Хейди и сразу нашла себе занятие, упаковывая вещи. — Ты не хочешь перекусить?

— Нет, спасибо. Что происходит, папочка?

Мгновение на кончике его языка трепетала фраза: «Ты наблюдаешь классическую сцену. Она называется „Изгнание Нежелательных“.» Но Хейди пристально смотрела на него, ее рот был сжат, и она явно давала понять, что сейчас не время для неуместного легкомыслия.

— Ничего особенного, — сказал он, — небольшое разногласие.

По правде «ничего особенного» и было правдой. Не спускались с привязи собаки, никаких размахиваний дубинками, ни «черных марий», подъезжавших к опушке. Почти театральным жестом возмущения жонглер сбросил руку старшего товарища и снова принялся жонглировать. Однако злость подгадила его рефлексы, и теперь это оказалось жалкое представление. Две булавы упали на землю почти одновременно. Одна ударила его по ноге, а кто-то из ребятишек засмеялся.

Напарник Хопли нетерпеливо пошел вперед. Хопли нисколько не выведенный из равновесия, придержал его так же как старший цыган придержал жонглера, а потом Хопли прислонился к сосне, засунув большие пальцы обеих рук за широкий пояс. Он сказал что-то другому копу, и тот вытащил из кармана записную книжечку, послюнявив палец, полистал книжечку, направился к ближайшей машине — переделанному из катафалка Кадиллаку начала шестидесятых и начал с преувеличенной тщательностью записывать номер. Закончив, он перешел к микроавтобусу — фольксвагену.

Старший цыган в комбинезоне подошел к Хопли и стал убежденно что-то доказывать. Хопли пожал плечами и отвернулся.

Патрульный перешел к старому седану Форда. Цыган, оставив Хопли, подошел ко второму полицейскому и горячо заговорил, размахивая руками. Вилли Халлек потерял к этой сцене тот малый интерес, что заставил его сначала следить за происходящим. Цыгане, совершившие ошибку, остановившись в Фэрвью по дороге из Ниоткуда в Никуда, перестали его интересовать.

Жонглер, резко повернувшись, пошел к микроавтобусу, оставив булавы валяться на траве (микроавтобус стоял сразу за грузовиком с нарисованными козерогом и цыганкой). Старший цыган нагнулся поднять булавы, не переставая убеждать Хопли. Хопли снова пожал плечами, и хотя Вилли Халлек никоим образом не владел телепатией, он знал, что Хопли наслаждается происходящим. Для Вилли это было несомненно, как и то, что у Хейди с Линдой за ужином не будет аппетита.

Молодая женщина, стрелявшая шариками в мишень, пыталась заговорить с жонглером, но он сердито отмахнулся и зашел в микроавтобус. Мгновение девушка смотрела на старшего цыгана, чьи руки были заняты булавами, потом пошла в автобус. Халлек мог выбросить из головы остальных, но ее не мог не замечать. Ее волосы были длинными и от природы курчавились. Ничто их не сдерживало. Волосы ниспадали ей на лопатки черным, почти варварским потоком. Блуза и простая юбка в складку произошли из дешевого магазина, но тело выглядело так же экзотически, как у редкой кошки — пантеры, снежного леопарда. Когда она поднималась в фургон, складка ее юбки на миг раздвинулась, и Вилли увидел, изящное очертание ее бедра. В этот момент он страстно возжелал ее, увидел себя на ней в самый черный час ночи. Такое желание показалось ему очень древним. Взглянув на Хейди, Вилли увидел, как плотно сжаты ее губы (они аж побелели), а глаза стали напоминать тусклые монеты. Она не заметила взгляда мужа, но видела разрез той юбки, видела, что приоткрыл он, и прекрасно все поняла.

Коп с блокнотом наблюдал, пока девушка не скрылась, потом закрыл блокнот, положил его в карман и присоединился к Хопли. Цыганки созывали своих детей обратно к каравану. Старший цыган с охапкой булав снова подошел к Хопли и что-то сказал. Хопли покачал головой с выражением окончательной непреклонности. Этим все и кончилось.

Вторая патрульная машина Фэрвью подрулила к опушке. На ней лениво вращалась мигалка. Старший цыган взглянул на нее, потом оглядел луг Фэрвью с детской площадкой, набитой дорогостоящим оборудованием, и концертной открытой эстрадой. Ленточки все еще качались на молодых побегах деревьев — остатки пасхальных забав прошлого воскресенья.

Старший цыган вернулся к своей машине, которая стояла во главе каравана. Когда взревел ее мотор, одновременно включились и остальные. Большинство машин закашляло и захлебнулось. Халлек прикинул, сколько поршней недостает в моторах, и увидел сизые облака выхлопов. Первая машина тронулась, рыча и отхаркиваясь. Остальные последовали за ней лавиной, не обращая внимание на движение, мимо луга шло шоссе к городу.

— Они все включили огни! — воскликнула Линда. — Похоже на похороны.

— Осталась еще пара Ринг-Дингов, — быстро сказала Хейди.

— Съешь один.

— Больше не хочу, желудок забит до отказа, мамочка. А эти люди…

— У тебя никогда не будет 38-дюймового бюста, если ты не станешь есть, — сказала ей Хейди.

— Я решила, что больше не хочу 38-дюймового бюста, — сказала Линда в манере взрослой дамы. Этот тон всегда разил Халлека наповал. — В наше время в моде большая задница.

— Линда Джоан Халлек!

— Я съем один Ринг-Динг, — объявил Халлек.

Хейди бросила на него краткий холодный взгляд.

— Ах… вот чего тебе хотелось, — и перебросила Ринг-Динг Вилли, сама же закурила свой «Вантиж 100». Вилли закончил тем, что съел оба Ринг-Динга. Хейди выкурила полпачки сигарет, прежде чем концерт на летней эстраде закончился. Она игнорировала все неуклюжие попытки Вилли растормошить ее. Но по дороге домой она оттаяла, цыгане были забыты. По крайней мере до ночи.

* * *

Когда он зашел в спальню Линды поцеловать ее на ночь, она спросила:

— Полиция выгоняла тех парней из города, да, папочка?

Вилли вспомнил, как внимательно посмотрел на дочь, чувствуя раздражение, но в то же время был польщен ее вопросом. Когда ей хотелось узнать, сколько калорий в немецком шоколадном торте, она шла к Хейди, но за более нелицеприятной информацией приходила к нему, и он понимал, что это неоправданно.

Вилли присел на постель Линды, думая, что она еще совсем маленькая и слишком уверена, что отец находится по ту сторону черты, где стоят только славные парни. Ей могло быть больно. А ложь могла отвести эту боль. Но ложь по поводу вещей, похожих на то, что случилось сегодня на лугу Фэрвью, могла иметь и обратное действие.

Вилли ясно помнил, как отец в детстве говорил ему, что онанизм приведет к заиканию. Его отец казался отличным во всех отношениях человеком, но Вилли никогда не простил ему той лжи. Линда уже заставила Вилли пройти суровый курс; они перебрали гомосексуалистов, онанизм, венерические болезни и то, что бога могло и не существовать. Необходимо заиметь ребенка, чтобы понять, насколько утомительной может оказаться правда.

Неожиданно Вилли подумал о Джинелли. Что сказал бы Джинелли своей дочери, окажись он на его месте? «Мы должны удалить из нашего славного городка нежелательные элементы». Ведь все затеяно было лишь с одной целью: выдворить из города нежелательных гостей. Но в таком объяснении таилось гораздо больше правды, чем ей по силам осознать.

— Да. Мне кажется, их хотели выгнать. Но они же цыгане, родная моя. Бродяги.

— Мама сказала, что они мошенники.

— Многие из них занимаются мошенническими играми и дают лживые предсказания. Когда они приезжают в город типа Фэрвью, полиция приказывает им ехать дальше. Обычно они закатывают представление, делают вид, что взбешены… Но на самом деле это для них ничего не значит.

Щелк! Маленький флажок взметнулся в его голове. Ложь № 1.

— Обычно они раздают плакатики с указанием, где будут находиться. Они обычно договариваются и платят какому-либо фермеру, который владеет полем за городом. Спустя несколько дней они уезжают.

— Зачем они вообще приезжают? Чем они занимаются?

— Ну… всегда есть люди, которые хотят узнать свою судьбу. И потом есть еще игры, где есть шанс выиграть. Азартные. Как правило, они, цыгане, действительно мошенничают.

«Или кто-то захочет по-быстрому и экзотично поиметь цыганку», — подумал Халлек. Он снова увидел разрез юбки девушки, когда она шагнула в фургон. «Как она двигалась?» И сам же ответил: «Как океан, готовящийся к шторму».

— Люди покупают у них наркотики?

«В наши дни необязательно покупать наркотики у цыган, дорогая. Их всегда можно приобрести на школьном дворе».

— Гашиш, наверное, — сказал он, — или опиум.

Еще подростком Вилли Халлек приехал в эту часть Коннектикута и с тех пор жил тут — в Фэрвью и соседнем Нортпорте. У же лет двадцать пять он не видел цыган… с тех пор как ребенком рос в Северной Калифорнии и потерял пять долларов. Он копил их три месяца на подарок матери, а потерял за минуту на Колесе Судьбы. На Колесе Судьбы не позволяли играть детям до шестнадцати лет, но, конечно, если у тебя есть монета или зеленая бумажка, ты всегда можешь поставить. Некоторые вещи не меняются никогда, и главное среди них присказка: «когда горят деньги, все встают». Если бы раньше его спросили, он бы пожал плечами и ответил, что путешествующих цыганских караванов больше не существует. Но, конечно, кочующее племя никогда не вымрет. Они не оставляли нигде корней — человеческое перекати-поле, заключали какие-то сделки и исчезали из города с долларами — засаленными бумажками. Они пытались выжить. Гитлер пытался уничтожить их вместе с евреями и гомосексуалистами, но они переживут тысячу Гитлеров — так полагал Вилли.