Кеннет Андерсен - Амулет Судьбы

• Название: Амулет Судьбы
• Автор: Кеннет Андерсен
• Издательство: ОЛМА Медиа Групп
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 2012
• ISBN: ISBN 97S-5-373-04518-6

Когда в твою душу попала капля зла, трудно остаться добрым.

Вопреки своему желанию, Филипп Ангел снова оказывается в Аду — на этот раз eго призывают на помощь. Исчезает таинственный амулет Мортимера — Господина Смерть — Амулет Судьбы, и из-за этого на земле начинают появляться Бессмертные. Филипп соглашается помочь, но только при одном условии.

На кону — жизнь самого близкого ему человека.

Вторая книга серии «Преемник».

---

От этих слов Филиппа словно током ударило, и голова пошла кругом.

«Не спеши радоваться, — предупреждал внутренний голос, казалось, в голове не было ни одной мысли. — Возможно, это снова он. Вторая попытка».

— Так вы его отец. Вот оно что. Проходите, пожалуйста. Он в гостиной. — В коридоре послышались шаги, Филипп поднялся с дивана, он едва держался на ногах, когда в комнату вошел мужчина, назвавшийся Виктором Ангелом.

Казалось, сердце в груди Филиппа остановилось. Перед ним стоял вовсе не притворявшийся отцом грешник или кто-либо другой, кто сошел бы за его отца лишь потому, что Филиппу так хотелось, чтобы это было правдой. Это был его настоящий отец, мужчина с фотографии из маминой спальни. На этот раз он узнал его, действительно узнал — гладко выбритое лицо, рыжие волосы, глаза, пристально смотревшие на него, которые сейчас наполнились слезами, — никакого сомнения. Никакого сомнения.

И все же Филипп в нерешительности стоял на месте. Выжидал, как поведет себя незнакомец. Если это его отец, настоящий отец, то он…

— Филипп! — воскликнул он и с дрожащей улыбкой на губах бросился к сыну. Шаги были уверенными, он обхватил сына, Филипп оторвался от земли в крепких объятиях своего погибшего отца, шептавшего в самое ухо, как ему не хватало его, боже, как он скучал!

— Это ты, — сказал Филипп, прижимаясь к груди отца. — Это ты.

— Да, это я, Филипп. На этот раз я, — отец немного отстранился, ласково погладил Филиппа по голове, осмотрел с ног до головы. — Какой ты взрослый. Даже не верится.

Он прав. Даже не верится. Все так невероятно.

— Как ты узнал, что я здесь?

— Мне рассказал привратник. Я так боялся опоздать. Я слышал о твоих добрых делах. Нет слов. У меня нет слов, как я горжусь тобой!

— Я был не один, — сказал он, смущенно кивая в сторону сидевшей на диване Сатины. — Со мной была Сатина.

Отец посмотрел на Сатину, и что-то странное промелькнуло в его глазах. Словно мгновенная вспышка. Все произошло так быстро, что Филипп не успел этого осознать. Вспышка погасла, а улыбка сделалась еще шире.

— Так это Сатина, — произнес отец, подходя к ней ближе. Он отклонился от огня, горевшего в камине, и протянул Сатине руку: — Я много о тебе слышал.

— Надеюсь, ничего хорошего, — ответила Сатина, пожимая его руку.

Виктор рассмеялся. Радостный, добрый смех заразил их всех. Разумеется, за исключением Мортимера. Филипп, в первый раз в жизни услышавший смех отца, подумал, что таким он и был в его мечтах.

— Ясненько. Не волнуйся, я никому об этом не скажу.

Виктор снова повернулся к Филиппу. Открыл рот, чтобы что-то сказать. Снова закрыл его.

— Мне так много нужно тебе рассказать, — начал он немного погодя. — И так много нужно услышать. Мы можем побыть наедине?

Филипп взглянул на Мортимера, тот кивнул и предложил спуститься в подвал. Главное, ничего там не трогать.

Отец и сын покинули гостиную, и с горящей свечой в руке Филипп направился вниз по лестнице, болтая с отцом обо всем, что он пережил и что совершил. Слова лились так свободно, вспомнились все подробности, как будто мысли и чувства обрели голос, и на душе стало легче, словно с плеч упало огромное бремя. Никто не умел слушать лучше, чем отец.

Они оказались в подземном зале с множеством мерцающих стеклянных сосудов, и отцу пришлось замедлить шаг, чтобы оправиться от этого впечатляющего зрелища. Затем он снова обратился к Филиппу.

— Как долго я ждал, — начал он с улыбкой на лице. — Как долго ждал я этой ночи.

— Когда я услышал, что это ты… — Филипп тихо покачал головой. — Я сначала не поверил Однажды другой человек… уже выдавал себя за тебя.

— Знаю. Я слышал об этом. Мне жаль, что тебе пришлось через такое пройти. Наверное, это было ужасно.

— Я догадывался, что это не ты. В глубине души догадывался. Он был совсем не таким, каким должен был быть. Совсем не таким… Совсем не таким, как ты, — Филипп замолчал, разглядывая мужчину в белом балахоне. Своего отца. Это слово казалось таким непривычным.

— Все эти годы, Филипп. Нам столько нужно восполнить. Каждую ночь я сожалел, что не могу изменить случившегося и что мы… что я не мог быть с тобой рядом.

— Хотя ты не был рядом, я чувствовал твое присутствие, — подхватил Филипп, — когда мне нужно было с кем-то поделиться.

— Как жаль, что я не слышал всего, что ты говорил мне. Как жаль, что мы не были вместе. Как сейчас.

— И мне жаль, — Филипп помолчал немного, потом продолжил совсем тихо. И очень печально: — Мне нужно возвращаться. Мортимер завтра ждет Виту. Так что… пора домой.

Отец кивнул и какое-то время не произносил ни слова. Затем спросил:

— А где твои песочные часы?

— Зачем тебе?

— Хочу посмотреть на них. Увидеть, что ждать в будущем.

Филипп не понял, о чем речь, но все же пошел вперед по длинному проходу. Виктор Ангел последовал за ним.

— На самом деле, они не стоят, — сказал Филипп, когда они добрались до его сосуда. Он бросил беглый взгляд на мамины часы, убедившись, что в них много песка, много жизни. Заметил, что песок поменял цвет — из желтого он превратился в лазурный, — и почувствовал неописуемое облегчение. Затем указал отцу на часы, лежавшие на боку: — Вот мои.

— Завтра их поднимут, — с грустью в голосе заметил отец, и у Филиппа защемило сердце. — В них много песка. Ты доживешь до старости, мой мальчик. Знаешь, что это означает?

Он прекрасно знал, но промолчал. Это означало, что пройдет много, очень много лет, прежде чем он опять увидится с отцом, и сейчас, когда он снова обрел его, эта мысль казалась невыносимой.

Долгое время тишину нарушал только шелест песка. Словно далекий шепот в голове. Если бы что-то можно было изменить.

— Филипп? — Тоже шепот. Сначала показалось, что голос у него внутри. Но это был отец. Грустные голубые глаза поблескивали в свете стеклянных сосудов.

— Да, отец?

— Все можно изменить. Есть выбор.

— Правда?

— Останься.

Филипп выпучил глаза:

— Что ты говоришь?

— Останься, — повторил отец, и в его взгляде не осталось и следа грусти. Только блеск. — Останься со мной. Вернемся в Рай. Будем там вместе. Вдвоем. Ты и я. Нам будет хорошо. Мы будем счастливы. В Раю все счастливы.

Филипп слушал его. Молча. Слушал бархатный голос отца.

— Тринадцать лет мы были разлучены. Тринадцать долгих лет, и вот наконец снова обрели друг друга. Если ты вернешься, мы не увидимся еще целую вечность. Но ворота Рая открыты для тебя, Филипп. Я договорился обо всем.

Слова продолжались в его мыслях, вкрадчиво ластились как кошка: «…обо всем договорился… вместе… ты и я… нам будет хорошо… счастливы… счастливы…»

— Твое место здесь, Филипп, по эту сторону, и ты прекрасно это знаешь. Ты сам говорил это. Столько раз ты рассказывал мне об этом. Я не слышал всего, но кое-что помню. Жизнь сурова. Очень жестока к мальчику, который просто хочет добра. Тебе никогда не было лучше, чем сейчас, после смерти. Разве я не прав?

Филипп медленно кивнул.

— Да…

— Так к чему уходить?

Действительно, к чему? Разве не этого он так хотел? Не об этом мечтал в самых сокровенных мечтах? Сейчас все могло стать реальностью, и ему так хотелось, так страстно хотелось быть рядом с отцом, который оказался точь-в-точь таким, как в его воображении. Зачем возвращаться домой, когда смерть может дать ему все, чего у него никогда не было при жизни?

— И Сатина, — шептал отец, и бархатный голос обволакивал Филиппа, укачивал его. — Ты сможешь видеться с ней сколько угодно.

Отец подошел ближе, Филипп заглянул в его любящие глаза и увидел в них воплощение всех своих желаний.

— Только скажи «да», большего не требуется.

Филипп был словно под гипнозом ласково улыбавшихся глубоких синих глаз. Таких синих. Как море, в котором можно утонуть.

— Пойдем со мной Филипп. Прошу тебя!

И тот же искушающий шепот у него в голове: «Скажи…»

— Не хочу потерять тебя снова.

«…да»

— А как же мама? — спросил Филипп. Голос был слабым и хриплым, его заглушали тяжелые удары сердца, стук крови в ушах, навязчивый шепот.

— Разбей ее часы.

— Что? — Филипп судорожно заморгал, отстранился от отца, от его синих глаз, странно поблескивавших в свете песочных часов.

— Разбей их, и мы снова будем втроем. Разбей их, и мы встретим маму у белых ворот.

— Но…

— Разбей, как однажды была разбита наша семья, и мы создадим ее заново. Мы станем той семьей, которой должны были стать, — это был уже не шепот. Шипение. — Разбей его немедленно!

— Н-нет, я не могу…

Филипп оторвал взгляд от синих глаз, и тотчас почувствовал, как что-то вязкое и противное выскользнуло из его головы. Мысли расслабились, словно мышцы, которые долго были в напряжении, и внезапно Филипп осознал, что какое-то время стоял, затаив дыхание. Его взгляд упал на тень Виктора, извивавшуюся на полу в мерцающем свете подвала. Она была похожа на змею. Казалось, что она…