Convallaria Majalis - А был ли мальчик (част 1-6)

• Название: А был ли мальчик (част 1-6)
• Автор: Convallaria Majalis
• Жанр: Фэнтези

---

Дамблдор хочет, чтобы я сражалась с Риддлом за все магическое сообщество. Уверена, он убедил себя в том, что сам когда-то вышел против Гриндевальда, руководствуясь именно этой благой целью, а вовсе не постыдным желанием заполучить один из Даров Смерти.

И я буду бороться с Риддлом -- но только потому, что хочу нормальной жизни для своих близких. На остальных мне, по большому счету, плевать с Астрономической башни. Но, коль так сложились обстоятельства, спасем и остальных.

*Все знакомы с историей Елены и Париса? Ежели нет -- позор вам и срочно читать "Илиаду". Хотя бы в кратком пересказе.

Глава 13

Оставался последний крестраж -- и пять дней до конца мая. Двадцать шестого числа в полдень я сидела на подконнике и занималась совершенно бессмысленным делом -- расстреливала Пивза жеваной бумагой из коктейльной трубочки. Трубочка была припасена еще с завтрака, а что до бумаги, то мне подвернулся уродливый маггловский блокнот, в незапамятные времена подаренный мне кем-то из плохо меня знающих. Может, соседки по комнате, может, кто-то из сокурсников -- друзья никогда бы не подарили мне розовое чудо с надушенными страницами и блестящей обложкой. Неважно. Словом, я нашла уродцу достойное применение и теперь Пивз, надежно спеленатый чарами, вычитанными в какой-то старой книженции, злобно верещал, суля мне страшные кары. Я припомнила дождик из чернил трех- или четырехгодичной давности, испортивший гермионину блузку, и запулила комочком бумаги прямо в нос полтергейсту.

Будь я красноглазым маньяком с манией величия, куда бы я запрятала кольцо?

Риддл помешан на символизме. Риддл -- коллекционер в душе, но он собирает преступления, оставляя себе на память сувениры как свидетельства о них. Какое преступление может быть связано с кольцом? Какое место?

Мимо меня прошли двое студентов, не обратив ровным счетом никакого внимания ни на Пивза, ни на мою скромную персону. Обрывок их разговора заставил меня насторожиться:

-- ... там, откуда все началось! Это же так просто!

И тут меня осенило. Это же так просто: спрятать кольцо там, откуда все началось, спрятать его в доме своего отца или своей матери!

Вскочив с подоконника, я расстреляла Пивза целой очередью из комочков и чуть ли не вприпрыжку кинулась к Дамблдору. Он что-то в последнее время загрустил, наверное, крестражи больше не находятся... И с чего бы это?

Не знаете, нет?

Сперва я заглянула к папе за паролем -- старый наверняка уже сменился. При виде моей озаренной мордашки папа даже соизволил улыбнуться, отчего несчастные студенты(а сейчас как раз был урок, Северус стращал второй курс Рейвенкло и Гриффиндора) впали в ступор.

Пароль, как обычно, был сладким -- "Берти Боттс". Гаргулья беспрекословно пропустила меня, и я увидела дикую картину: Дамблдор, откинувшись на спинку кресла, задумчиво созерцал потолок. Его ноги в полосатых ало-зеленых носках были задраны на стол, а рука то и дело ныряла в огромное ведерко с вышеупомянутыми конфетками. Длинная борода была заброшена за спину(очевидно, чтобы не мешала еть варенье -- вазочка с ним стояла тут же, на столе, рядом с чайным сервизом), очки сьехали набок... "Оставь меня, старушка, я в печали..."

-- Кхе-кхем! -- вполне достоверно изобразила я кашель памятной всем нам Амбридж, не к ночи будь помянута. Дамблдор немедленно подпрыгнул, рассыпал "Берти Боттс" и, поскользнувшись на конфетке, чувствительно приложился пятой точкой о пол. Сделав вид, будто я ничего не заметила, и деликатно отведя глаза в сторону, я заявила:

-- Я знаю, где искать один из крестражей! Риддл совршенно точно должен был спрятать кольцо там, где все началось -- в доме матери, или же в доме своего отца.

Дамблдор от неожиданности снова навернулся, и в бесплодной опытке схватиться за что-то утащил за собой в свободное падение кресло, вазочку с вареньем и заварничек. Чашка с недопитым чаем угрожающе звякнула о блюдце, но устояла.

-- Интересная мысль, -- пробормотал старик, отплевываясь от заварки и одновременно счищая рукавом варенье с очков. Абрикосовое, м-м-м... Я бы не отказалась.

Вспомнив наконец, что он -- колдун, а не хухры-мухры, его светлейшество взмахнули палочкой и убрали погром. Потом, покряхтывая, встали и сунули ноги в туфли.

Пользуясь случаем, я глянула на его палочку -- ничего особенного, совершенно прямая, без узоров, из светлой древесины. Интересно было бы в руках подержать...

-- Скажите, директор, ведь Риддл разыскал своих родичей? Он не мог не разыскать их, раз так был увлечен идеями об избранности чистокровных! Он должен был интересоваться собственным происхождением!

Дамблдор не испугался моего энтузиазма и, приняв величественную позу, начал вещать:

-- Разумеется, Том отыскал их. И Риддлов, и Гонтов. Риддл ведь был одержим своей родословной. Да оно и понятно — Риддл вырос в сиротском приюте и, естественно, стремился узнать, как он туда попал. Он тщетно пытался найти какие-либо следы Тома Реддла Старшего — на щитах Зала Славы, в списках прежних старост школы, даже в книгах по истории волшебства. В конце концов ему пришлось смириться с мыслью, что его отец никогда в Хогвартсе не учился. Думаю, тогда-то он и отказался от прежнего имени, выдумал лорда Волдеморта и занялся исследованием материнской линии. Риддл мог опереться на одно-единственное имя — Марволо. От приютского начальства он знал, что так звали отца его матери. После долгого изучения старых, посвященных родословным волшебников книг он выяснил, что у рода Слизерина существуют потомки. В шестнадцатилетнем возрасте, летом, он оставил сиротский приют, в который всегда возвращался на каникулы, и отправился на поиски своих родственников Гонтов. От дяди он узнал свою историю, и воспылал ненавистью ко всем ее участникам. Старик Марволо, его дед по матери, был уже мертв к тому времени, но вот семейство Риддлов по-прежнему жило в своем красивом доме на холе, и пьяница-дядя еще здравствовал. Он расправился с ними, убив Риддлов и заставив своего дядю поверить в то, что это совершил он. Несчастный Морфин Гонт был осужден на пожизненное заключение в Азкабане. У меня есть его воспоминание, вот, взгляни сама.

Опять воспоминание... Ну ладно, давай свой Омут.

Я оказалась внутри жалкой лачуги, такой грязной, будно ее обитатели сроду не слыхали о венике и мокрой тряпке. На столе вперемешку с грязной посудой лежали гниющие обьедки, пол был земляной, с выбитыми тут и там ямами. Пустые бутылки стояли и лежали на всех горизонтальных поверхностях, закопченная печка явно не топилась несколько лет. Живущие в лачуге пауки в меру своих скромных сил пытались прикрыть убожество плотной паутиной, но это не слишком-то им удалось. Единственным источником света были лунные лучи, с трудом проникающие в лачугу сквозь мутное оконное стекло.

Хозяин хижины, до того заросший спутанной бородой и волосами, что лица было не разобрать, храпел в кресле у печки. В одной руке у него была палочка, в другой -- нож. Скрипнула дверь, и на пороге появился красивый юноша, в которо я сразу узнала молодого Риддла.

-- Ты! -- вскинулся спавший секунду назад хозяин лачуги и ринулся выпроваживать гостя.

-- Стой.

Он замер, как вкопанный, не добежав всего два-три шага.

-- Где Марволо?

-- Умер. А ты -- ее сын, сын Меропы, -- хрипло прокашлял Морфин, а это был именно он. -- Ты говоришь на парселтанге.

-- Говорю, -- Том с нескрываемым отвращением обвел взглядом жалкое дядино обиталище и осведомился:

-- За кого ты меня принял?

-- За маггла. Того маггла, что на холме живет. Моя дура-сеструха с ним спуталась, думала, женится на ней. Как же! И сама сгинула, и медальон унесла. Потаскуха! Грязная потаскуха!

Вглядевшись в лицо Тома, Морфин заявил:

-- А ты -- выродок, сын потаскухи и маггла! Где медальон?

-- Империо, -- ответил Риддл, как-то лениво поднимая палочку.

Меня окутало мраком и выбросило из воспоминания.

-- Вот, -- удовлетворенно резюмировал Дамблдор. -- Видишь? Он тогда впервые применил непростительные. Сперва Империус, а потом и Аваду. Так что твое предположение кажется мне не лишенным смысла. Хотя вряд ли кольцо спрятано в доме Риддлов -- он слишком презирал магглов и все, что с ними связано.

-- Наверное, -- согласилась я. -- Значит, нам стоит проверить дом Гонтов. Вы ведь возьмете меня с собой, правда?

Дамблдор испытующе глянул на меня, я изобразила собачью преданность и покорность. Едва ли хвостиком не повиляла. То-то старикан бы удивился, отрасти я хвост... Чего доброго, еще помер бы от избытка чувств.

-- Правда, -- наконец сказал он.

Я изобразила восторг.

Глава 14

Деревушка называлась Литтл-Хэнглтон, и была она маленькой, бедной и полностью маггловской. Как сообщил мне Дамблдор, Гонты были единственные колдуны, жившие тут когда-либо.

Дом Риддлов возвышался над всеми остальными домами, как Хагрид -- над простыми людьми. Холм, на котором он был построен, торчал сбоку от деревушки, словно прыщ на носу подростка. И, полагаю, точно так же не доставлял радости: слухи о доме на холме ходили самые ужасные. Тот факт, что обитателей его нашли однажды мертвыми с гримасой ужаса на лице, дал пищу многочисленным слухам, вплоть до утверждений, что Риддлы занимались оккультизмом. Как бы там ни было, желющих влезть в дом и хорошенько там все перетряхнуть не находилось. Единственное, что сделали жители Литтл-Хэнглтона -- заколотили крест-накрест окна и двери, полагая, что таким образом зло, обитающее в доме, до них не доберется.