Генри Мортон - Шотландия: Путешествия по Британии

• Название: Шотландия: Путешествия по Британии
• Автор: Генри Мортон
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-35499-3

Шотландию для мира открыли два великих уроженца этих мест — поэт Роберт Бернс и романист Вальтер Скотт, а повторное «открытие» Шотландии состоялось уже в XX столетии — и в немалой степени заслуга этого «открытия» принадлежит Генри Волламу Мортону. В Шотландии Мортон побывал дважды; и если первая поездка была во многом «поверхностной», то во второй раз путешественник попытался сполна проникнуться шотландским духом — и это ему удалось. Всюду, куда бы ни приводила дорога или горная тропа, Генри Мортон осматривался по сторонам с неподдельным и благожелательным интересом, какого, казалось бы, трудно ожидать от англичанина в Шотландии, с интересом, который сумел передать в своих книгах и которому последние немало обязаны своей непреходящей популярностью.

---

— О, мне так жаль! — сочувственно улыбнулась маленькая шотландская старушка.

— Вы правда мне сочувствуете? — серьезно спросил толстяк. Затем, видимо, уверовав в ее искренность, он смахнул невидимую слезу с глаз, наклонился — настолько осторожно, насколько это было возможно в его состоянии — и бережно пожал старушке руку. В этот миг он, очевидно, вспомнил о своем приятеле. Он выпрямился и огляделся. Увидел, что его друг что-то проникновенно декламирует второй даме, и мгновенно позабыл о собственном горе. В его сонных голубых глазах вспыхнул озорной огонек. Толстяк вдруг превратился в огромного проказливого мальчишку! Оставив старушку и дальше прозябать в углу, он поскакал вприпрыжку к своему приятелю.

Тут двери внезапно распахнулись и впустили внутрь целую толпу припозднившихся гостей — наверное, это были участники вечерней сессии фестиваля. Толстяк горестно переглянулся со своим спутником. Видно было, что такое неожиданное многолюдье пришлось им не по вкусу. Друзья взялись за руки и, двигаясь удивительно невпопад, покинули залу.

Должен отметить, что на протяжении всей этой эскапады — о которой они, скорее всего, и не вспомнят утром, а если вспомнят, то будут горячо отпираться — два подвыпивших шотландца вели себя с удивительным достоинством. Их поведение отличала та грация, которой им, возможно, недостает в иные, более серьезные моменты жизни. Виски не унизил горцев, не сбросил в канаву. Напротив, благодаря ему эти двое обрели крылья.

Хотя мало кто из участников фестиваля позволяет себе напиться до такого блаженного состояния, следует признать: Мод и выпивка неотделимы. Трудно представить себе непьющий Мод. Да и любая встреча горцев не обходится без горячительных напитков: какое же веселье без стаканчика — другого виски! И вот тут-то с людьми происходит удивительная метаморфоза: обычно суровые и молчаливые горцы обнаруживают, легкий и веселый нрав. Если человек был стеснительным, он превращается в компанейского парня. Если страдает комплексом неполноценности, становится уверенным в себе мужчиной. Неисправимые молчуны обретают замечательный голос и артистизм. А самое любопытное заключалось в том, что женщины — которые обычно не принимали участия в выпивке — и не думали сердиться и хмуриться. Думается, именно благодаря такой женской реакции все вечеринки в Хайленде — независимо от количества выпитого»— проходят на высокой ноте, никогда не вырождаясь в пьяное безобразие.

На Моде я познакомился с мужчиной, которого вначале принял за мелкого землевладельца. В килте он выглядел так, будто носил его всю жизнь. Представьте себе мое удивление, когда выяснилось, что мой новый знакомый проживает в Лондоне и является выдающимся профессионалом в своей области.

— Большую часть времени я обычный зануда, — признался мужчина. — Но раз в год я позволяю себе выбраться на Мод. Я надеваю килт, приезжаю сюда и напрочь забываю о Лондоне. Здесь я встречаюсь со своими земляками, теми, кто знает меня еще со школы. В моих жилах течет гэльская кровь, и мне это нравится! Однако все имеет свой конец. На следующей неделе я снова буду в Лондоне… И клянусь, дружище, вы меня не узнаете.

— Другими словами, вы возвращаетесь к родным корням.

— Именно так! — воскликнул мужчина. — Я возвращаюсь на свои родные вересковые пустоши. Видите ли, внутри каждого горца — независимо от того места, которое он занимает в обществе — живет этакий гордый и непокорный дикарь. Этот парень просто обожает чувствовать ветер на голых коленях, ему нравится запах горящего торфа. Ему просто необходимо идти наперекор, пускаться во все тяжкие — хотя бы выпить лишнюю рюмку виски.

— Если я напишу об этом в своей книжке, боюсь, на меня обрушится лавина возмущенных протестов!

— Но вы все равно напишите, потому что все это — правда… Слайнт!

10

Ближе к вечеру Мод превращается в одну большую вечеринку. Дневные творческие конкурсы завершены. Самодеятельные хоры отпели свои песни, отдельные исполнители закончили выступления — те самые, над которыми работали целый год. Жюри пребывает в мрачной задумчивости, ему предстоит сделать нелегкий выбор. А всех остальных ждет распрекрасная ночь, потому что впереди — ceilidh.

Это слово, которое произносится как «кейли», является одним из самых прекрасных в гэльском языке. Оно переводится как «встреча друзей», и вам — чтобы в полной мере понять значение этого слова — следует представить, будто живете вы в маленькой хижине на одном из западных холмов. Ближайшие соседи находятся за четыре мили, на другом склоне горы. И все ваши друзья разбросаны по стране, прозябают в тех же условиях, что и вы. Единственная возможность встретиться с ними — это вот такой ceilidh, то есть встреча у очага, где жарко горят торфяные брикеты. Здесь каждый из присутствующих получит возможность высказаться, проявить себя: хочешь — пой песню, хочешь — рассказывай историю. Лучшие поэты кланов дают волю воображению; звучат легенды, которые на протяжении веков передавались от отцов к детям; слух собравшихся услаждают самые романтичные баллады. У нас в Англии не существует ничего, приближающегося по своим масштабам и значению к ceilidh. Объясняется это иным типом общественного уложения: встреча с друзьями никогда не составляла проблем для англичанина, вот и не возникло необходимости в редких — как по времени, так и по атмосфере — мероприятиях. Шотландский ceilidh является способом приобщения к совокупной сумме народных воспоминаний. И в основе этого праздника лежат вековые традиции клана и трепетное отношение к родному дому.

Каждый вечер единый Мод распадается на целый ряд отдельных ceilidh. Ничего не подозревающий путешественник входит в отель и попадает в самый разгар дружеской пирушки. Со всех сторон его окружают веселые, разгоряченные лица: кто-то сидит у огня, кто-то расположился прямо на полу. Добровольный аккомпаниатор играет на фортепиано, и участники праздника по очереди поднимаются со своих мест и исполняют какую-нибудь песню. Здесь царит атмосфера всеобщей любви и дружелюбия, и любой, попавший на ceilidh, немедленно решит, что шотландские горцы — самый милый и великодушный народ во всем мире.

Нечто, похожее на здешние ceilidh, существует и у ирландцев (сказываются общие традиции жизни в горах). Однако ирландские гэлы приправляют свое остроумие изрядной долей язвительности, что совершенно чуждо жителям Хайленда. В Ирландии очень забавным считается посмеяться над чужими чувствами, а самые остроумные шутки касаются чьих-то недостатков. Согласитесь, это сильно отличается от шотландских ceilidh, где правят бал доброта и великодушие. Шотландские горцы собираются вместе для того, чтобы порадоваться самим и порадовать других.

А сколько энергии и жизненных сил обнаруживают участники ceilidh! Конкурсанты Мода могут всю ночь провести, переходя из одной компании в другую — так что до постели добираются лишь под утро, часа в 4–5. И при этом они умудряются не опоздать к раннему завтраку, а в 9 утра уже выходят на сцену!

Но вот настает последний день фестиваля.

Какое уныние воцаряется на улицах Форт-Уильяма! Такое впечатление, будто погас свет, а вместе с ним угас и живой дух Хайленда. Песни, которые прежде звучали день и ночь, смолкают, им на смену приходят разговоры о работе, о том, как и на чем добираться домой. Некоторым — тем, кто живет на Внешних Гебридах — предстоит путешествие на пароходе. Другие отправятся по железной дороге или автомобильным шоссе: их ждет долгий путь в родную деревушку, затерянную в горах Хайленда. Так или иначе, но вечеринка окончена.

Подобно детям, не желающим расставаться с веселой игрой, они бестолково топчутся на месте, переходят от одной группки к другой. Звучат слова прощания, обещания приехать на следующий год. Несколько дней все эти люди были членами одной веселой, беззаботной семьи, и вот теперь настал момент расставания — неизбывная трагедия всех гэлов. Есть что-то трогательное и одновременно величественное в том, как они прощаются, поднимают последние тосты, обмениваются теплыми (последними!) рукопожатиями.

— Ну бывай, Дональд, встретимся в следующем году.

— Да, дружище, до следующего года.

Они прощаются по-гэльски и расходятся в разные стороны.

Форт-Уильям, заметно уставший после пережитых треволнений, возвращается к своей обычной жизни.

Глава седьмая. Гленгарри и охота на оленя

Я пересекаю Корриярик, читаю старый судебный отчет по делу сэра Джона Коупа, посещаю монастырь в Форт-Огастесе, прихожу в Гленгарри, присутствую при смерти оленя, наблюдаю закат с Мам-Раттахан и отправляюсь на охоту на оленей без ружья.

1

На мой взгляд, нет ничего скучнее, чем вникать в технические подробности чужого путешествия. Поэтому не буду утомлять читателей, просто скажу (и прошу принять на веру), что по окончании Мода я отправился на восток, к озеру Лагган. Поскольку в мои планы входило побродить по Корриярику, то машину я отослал в Форт-Огастес (упоминаю об этом, чтобы какой-нибудь дотошный читатель не удивился, как это я намеревался пересечь Корриярик на машине).