Виктор Сафронов - Привет из ада

• Название: Привет из ада
• Автор: Виктор Сафронов
• Жанр: Прочие приключения

Книга является третьим романом серии. С предыдущими её объединяют некоторые песонажи и новые события

---

Биологи, присутствуй они в то время рядом, подняли бы на ноги и ООН, и ЮНЕСКО и даже главную богиню животного мира, а в молодости красивую и обаятельную сексдиву и символ Франции — Бриджид Бордо. Все потому что властная поступь царя зверей — человека отдавалась таким грохотом шумом и гамом, что даже много повидавшие на своем веку стервятники и те покинули родные обжитые места.

Зато царь зверей оторвался по полной программе, причем оторвался в прямом, а не в переносном смысле этого слова. Отрыв произошел от цивилизации и от всех ее надуманных норм связанных с бережным отношением к общему храму — дикой природе.

После постройки удобной и безопасной хижины, на третий день провели спортивное мероприятие по бегу на перегонки с ядовитыми змеями.

Как и предполагали букмекерские конторы, безоговорочную победу одержал Коля Рысак, причем победил с хорошим отрывом. Если бы его не удерживали разноголосые юмористы-диверсанты и примкнувший к ним Кондрат Буряк, получивший прозвище Дядька Кондрат, Коля бежал бы и дальше.

* * *

На следующий день прямо на пьедестале триумфатору в честь вчерашней победы было предложено высказаться, и Коля простыми берущими за душу словами предложил сварить брагу. Лучше бы он этого не предлагал. Так как для этого таинства и последующего веселого пития необходим мешок сахара, дрожжи и большая выварка. В военно-полевых условиях все это в рекрутское снаряжение не входило, а посему отсутствовало.

Однако солдатская смекалка в очередной раз взяла верх над здравым смыслом. Совместными усилиями нашли выход, а вместе с выходом соответственно и вход.

Для качественного приготовления пенной браги следовало найти дерево, мачеткой его срубить внутри ствола, частью вырубить, а частью огнем выжечь ведьмину ступу после туда натолкать экзотических фруктов, размять их оставшейся частью ствола и залить водой. Периодически раствор необходимо перемешивать и накрыв тряпкой радовать его исполнением заклятий, заговоров, мантр, осанн и других введических причитаний.

Когда общими усилиями на пятый день что-то подобное у отряда получилось все радовались. Но не долго.

На шестой день все мухи в округе собрались в гости к ним. За ними стали подтягиваться другие насекомые и представители обитающего мира. После того как в раствор добавили не проверенные в лабораторных условиях плоды и соцветия растений, из которых до прихода в эти края советской власти местные шаманы добывали яд для глушения рыба — вернулись и стервятники. Рассевшись вокруг полянки с дымящимся от газов напитком, они с нескрываемым любопытством стали дожидаться позднего завтрака для себя и своих сородичей.

Дядька Кондрат, посчитав это дурным знаком вылил вонючее содержание ступы под ближайшее дерево, которое тут же сбросило листву, а вместе с ней и несколько десятков падальщиков сидящих на этом дереве.

* * *

— Приказываю, отменить распоряжение бойца Николая Багарта, как вредное… Наносящее непоправимый вред окружающей нас природе… За неподчинение расстрел, — строго посмотрев на окружающих, приказал Гусаров.

Взяв на себя командование дикой дивизией, собранной им самим он мог приказывать.

Строго посмотрев на Рысака, укоризненно добавил: "Что-то ты воин сегодня выглядишь чересчур подозрительно?"

Тот, вместо того, чтобы промолчать, так как начальство с тобой не разговаривает, а делает замечание. Не удержался и простужено захрипел: "При чем здесь я? Такой сегодня день".

Алексей продолжал глаголом жечь закаленные сердца людей.

— Предлагаю замену. Вместо опасных опытов над собой, будем практиковаться на ком-нибудь другом. Пусть те, кто сейчас наблюдает за нами, удобно сидя у пультов мониторов, поймут, что в этой жизни еще остались люди способные на пусть и неординарные, но большие поступки, — он оглядел с ног до головы Рысака. — Если ты против, так прямо сейчас об этом и скажи… Не скрывай и из-за спины удар в спину культурной революции, наносить не смей.

Коля заерзал, задергал расставленными веером пальцами.

— Ты, чё, братан? Да я, всегда, да…

"Единогласно, — согласился Алексей следую нормам демократического централизма и не давая Рысаку возможность закончить клятву"…перед лицом своих товарищей, торжественно…" подвёл жирную и окончательную черту.

* * *

На седьмой день все камеры, а их отыскали девять, хотя, конечно их было больше, но отыскали только девять. Так вот, все они перестали вести съемку и наблюдение. Скрипели, скрипели. Пугали с утра до вечера Колю Рысака и перестали.

Вполне возможно телевизионной аппаратуре надоело, вернее, перестало нравиться то, что ей постоянно показывали и без стеснения демонстрировали. При чем отправление естественной надобности и после этого ковыряние палочкой и разглядывание того, что там выползло это и за зрелище не считалось. Так, легкий каприз любопытного дебила.

Впрочем, вечером при подведении итогов прошедшего дня высказывалось предположение, что вполне вероятно у оператора или как там его нервы не выдержали и сдали, после чего он надолго потерял сознание.

Если правильно разобраться так, кто такое выдержит. Постоянно наблюдать за массовым помешательством и копрофелией в придачу. Каждый постфекальный этап начинался с того, что объективу как какому-нибудь шведу под Полтавой грозили кулаком и знаками давали понять, что вскоре нагадят ему прямо на линзу.

Находчивые, а главное веселые хлопцы подобрались. Шутили без применения тонкого английского юмора. Для вскрытия пластов нового веселья, применяли приемы и методы, позаимствованные у дикарей первобытно-общинного строя.

* * *

Задорные и веселые ребята, ничуть не смущаясь, ставили всевозможные сценки и разыгрывали занимательные и простенькие скетчи. При чем, если что-то не получалось не ленились повторить. Скажем сцену жестокого убийства непокорного, но закостеневшего старослужащего молодым, шагающим в ногу со временем прогрессивным солдатом.

Большим успехом у малохудожественного, но очень народного творчества пользовалась сценка "Ритуальное поедание дерьма и разложившейся падали". Даже у снятого с дерева "Ивана не помнящего родства и своего имени" и то, глядя на все это случались приступы рвоты и просветления. Правда так же быстро и заканчивающиеся.

Развитие творческих этюдов, углубление в их сущность и жизнеутверждение, поиски новых выразительных и достоверных приемов сценического мастерства и перевоплощения, к большому сожалению, пришлось свернуть и прекратить, так как "снятый с дерева" уже перед третьим просмотром норовил пристроиться рядом и позавтракать отходами жизнедеятельности — но только по настоящему без шутовской потехи. А кто-то обещал кино сделать важнейшим из искусств. Видать ошибся.

Когда же у беззащитного, но мускулистого человека с ружьем Гусарова, голодный и хилый, зато очень кровожадный и безоружный Коля Рысак достал щепочкой глаз (вместо него второстепенную роль в постановке играл кусок раскрашенного углем яблока) а после съел его урча и постанывая от удовольствия. В этот момент между пальцами гусаровской руки сводной от ружья и мачетки, из того места, где недавно был глаз, потекло кровавое, черно-белое месиво. А сам потерпевший за счастье народа очень красиво, мучительно преодолевая возникшие в судьбе добровольца-диверсанта трудности, упал во весь свой богатырский рост. Падая, успел крикнуть: "Долой расовые предрассудки! Свободу колмыцкому народу!" (Съемка велась не в цветном изображении, поэтому желтый цвет мякоти не виден, но призывы должны были быть слышны хорошо.)

От всего этого, по-видимому, даже у дурной железяки с проводами внутри не выдержало сердце, и она безвременно скончалась — покинула нас. По крайней мере, красная лампочка перестала подсвечивать местонахождение камер наблюдения. Мало того подсоединенные провода перестали ударять током во время их проверки старым аргентинским способом — это когда два оголенных провода прикладываются к кончику языка. Ох, и громко же орал после каждой такой удачной проверки новообращенный электрик-ксенофоб по имени… Впрочем. Хватит имен.

* * *

За это время случилось еще одно вполне рядовое и заурядное событие.

Пару раз Алексей видел мелькающие тени и вспышки, очень напоминающие блики фотоаппаратов, но решил за фотографом не бегать.

Попросил солдатика, которого в самом начале курортного сезона сняли с дерева и который, до сих пор не говорил своего имени сделать доброе дело. Он вообще ничего не говорил только иногда перед заходом солнца, начинал рыть яму и при этом жутковато смеяться и грозить грязным кулачком своим скрытым врагам. Отсутствие достижений в ораторском искусстве совершенно не мешало ему жрать за троих и дразнить своим аппетитом застенчивого Рысака.