Владимир Васильев - Натиск на Закат

• Название: Натиск на Закат
• Автор: Владимир Васильев
• Жанр: Фэнтези

Аннотация:

В учебниках истории — наглая ложь. Всё было не так. Всё, как грезится парню родом из Полоцка, будет иначе. Человек предполагает, а бог располагает. Даже в былинные времена. Только вот роль бога исполняют таинственные кукловоды.

---

По выраженью лица шевалье, уткнувшегося взором в карту, трудно было понять, постиг ли он смысл сказанных слов. Капитан уже неоднократно замечал, что шевалье Иван иногда мгновенно воспринимал смысл речей залётных чужаков, а иногда не улавливал того, что они ему вещали. А потому, помедлив, гвардии капитан добавил:

— Тебя как христианина, вряд ли волнует чёрная судьба твоего народа?!

— Волнует! Но твоя карта врёт! Не верю твоим сказкам.

Шевалье с пренебрежением бросил атлас капитану, встал и направился к камину. Тихо звякнула его кольчуга, когда он шуровал длинными щипцами в камине. Выпрямился, бросил щипцы. А затем три раза ударил в колокол — и по его сигналу в зал ввалился кто-то из слуг. Из словен, потому как хозяин наказал ему по-словенски:

— Найди гостя Болеслава, что намедни воротился, и тащи его сюда.

Картинно подбоченившись, рыцарь уставился на гобелен и заговорил, но не с капитаном, не с богом, а с предком:

— Нет у вас забот в ирии, и ты, буй тур Никлот, смотришь на нас, сына и внука твоего, безучастно. Жизнь меня, ререга, несла чрез поля широкие, чрез моря глубокие. Не хотел быть белой вороной, а летал как ререг, подобно Годеславу, Изяславу и другим князьям-христианам. От волхвов отвернулся. У смертного одра жены увещевал меня епископ, призвал бить неверных, сказывал, что христиане — братья. Розмыслы мои давно смущают душу. Кругом зрю одну лишь лжу. Дай, отче, знак! Кому мне кланяться земно? Быть ли мне в римской вере иль очистить душу да принести жертву Перуну?

В наступившем минутном молчании каждый думал о своём. О сокровенном.

Из глубокого омута памяти капитана Белова всплыли образы отца и его задушевного друга Вилкова Володимира. Слово «ререг», что слетело с уст шевалье Ивана, казалось бы совершенно забытое слово, Вилков старший упоминал в присказке к сказке о закатных землях и разъяснял, что хоробрые словене называли себя ререгами иль рерьками, то бишь, соколами. А сказка, что он рассказывал детворе, была о Финисте-ясном соколе… Сладкие воспоминания были резко прерваны вопросом шевалье, взиравшего на капитана с недобрым прищуром глаз:

— Что вы за люди? Вчера молились, сегодня убиваете и клянёте христиан?

— Наш Сергий верит в Христа; я, хоть и крещённый, не верю в сказки о Христе. Но знаю: римские католики горят желанием подмять под себя всех славян. Они нам были, есть и всегда будут врагами.

В диалог встрял рядовой Геруа, на устах которого заиграла-таки блаженная улыбка:

— Я в церковь не хожу и попов ненавижу: они сами грешники, так что обхожусь без их наставлений. Живу по принципу: на бога надейся, а сам не плошай. Был в школе у меня в приятелях один жид. Зная, что я не из русских, он таки заявил мне, что жиды — самый великий народ. Они, мол, дали миру христианскую веру, и они совершили Октябрьскую революцию, а русские, как были быдлом, так и остались. Пришлось мне, однако, побить его. Если не по рождению, так по призванию и по документам я русский человек. Должен сказать, что тот Изя был и старше и посильнее меня, так что тогда, как сказал мне мой дед, я совершил первый героический подвиг.

Услышав оценку деда бывалого солдата, капитан улыбнулся, а шевалье Иван потребовал повторить сказанное и, конечно же, в переводе на язык франков. Характерно наморщилось чело бывалого солдата, и его командиру стало ясно, что рядовой Геруа размышляет о трудностях или внезапно возникших препятствиях в вопросах перевода; ну'с, например, не знает он, как объяснить рыцарю слова «герой» и «героический» так, чтобы они поразили воображение шевалье Ивана; ведь капитан настроен иронически ко всякой героике и даже как-то предупреждал о том рядового Героя, ныне прозванного бравым солдатом.

Не успел Геруа пересказать быль из своего прошлого: скрипнула дверь — и слуга впустил молодца с пригожим лицом. Тот мгновенно привлёк к себе внимание хозяина и разведчиков. Геруа вздохнул с облегчением: не придётся изыскивать в памяти слова из родного, но подзабытого языка.

По привычке, въевшейся за годы службы в разведке, его командир составил словесное описание молодца: лицо без особых примет, улыбчивое, обаятельное и потому располагающее к нему людей; цвет волос русый, стрижен под горшок, с усами и небольшой бородой; одежда скромная, неприметная и чистая; рубаха льняная, штаны заправлены в сапожки; а сапоги-то щегольские, из тонкой кожи; взгляд смелый, без подобострастия; короче — хороший парень, из купцов.

Парень тот хороший общался с хозяином исключительно на местной фене, причём по инициативе шевалье Ивана. Иногда они поглядывали в сторону капитана и рядового. В основном, говорил купец. Шевалье покачивал головой, а мимика — то удивление, то гнев, то сострадание — выдавала его отношение к речам гостя. Долго беседовали. Наконец, шевалье и купец встали и направились к выходу. Проходя мимо капитана, шевалье глухо произнёс:

— Вернусь. Карту принесу.

И пяти минут не прошло, как он вернулся с каким-то небольшим свёртком. Вслед за ним в зал вбежала четвёрка парней с верёвками, и, ни слова ни говоря, они набросились на капитана и рядового с очевидным намерением связать гвардейцев. «Ребята, да вы же моих уроков самбо не проходили» — только эта фраза и мелькнула в голове командира роты разведчиков, а после этих слов замелькали не мысли, а отточенные движения и удары капитана. В мгновение ока уложив двоих неприятелей, он бросил взгляд на рядового, но тому помощь не потребовалась. Бравый солдат на отлично справился с задачей. Веревки, что принесли вои, пригодились: капитан и рядовой молниеносно связали противников.

— И что это значит? — задал командир вопрос шевалье Ивану.

Раздосадованный шевалье смотрел угрюмо.

— Ждём объяснений. С какой стати ты велел повязать нас? Мы спасли тебя от людей шерифа. Какая муха тебя укусила?

— Вы страшные находники! — воскликнул шевалье. — Вы убили моих людей?

Связанные ратники лежали, не подавая ни жалоб, ни стонов. «Вроде бы не хлипкие ребята, но росточком маловаты и костью мелковаты, причём все вояки здесь таковы, исключая шевалье. Видели — отметили. Вероятно, одной овсянкой питаются» — всю эту цепочку соображений, мелькнувших в голове «сира капитана», шевалье, конечно, не смог прочитать. Слава Богу за то, что Он не наделил людей способностями к телепатии! Впрочем, эти соображения отразились в кривой ухмылке Белова. Шевалье молчал. Молчал и капитан.

Взглянув на бравого солдата, командир гвардейцев одобрительно кивнул ему и мгновенно сочинил трафаретный текст, который надлежало зачитать вечером перед строем разведчиков: «Противодействие рядового Геруа, самбиста, не имеющего спортивных регалий, но чётко применившего некоторые приёмы в условиях, приближённых к боевым, успешно подавило действия ратников в башне шевалье. Аккуратно и до разумного предела. Уложил вояк в пыль… Ладно, остальное вечером на построении придумаю и скажу».

Капитан не спешил отвечать Ивану Никлотовичу, поскольку удивился странному отсутствию логики в мышлении шевалье. Скорее всего, шевалье просто придуривался, тянул время и желал подыскать какое-нибудь далёкое от истины объяснение своему поведению. «Да, ради бога, пусть подыскивает! Раньше или позже, но вытряхнем из него правдивые показания» — с таким намерением, выдержав паузу, гвардии капитан соизволил ответить:

— Если б убили, не стали бы связывать. Весьма удивлён! У нас в Каменных горах не принято нападать на людей, гостящих в наших домах.

Усмехнулся и шевалье Иван. Зловещая усмешка, затаившаяся в его глазах и губах, была замешена на необъяснимой горечи и страдании.

— Вам бы только играть и убивать нас! В тот миг, когда вы явили карту, понял, что вы никакие не пилигримы и не воины. Думаю, вы из божьего ордена убийц, и, как водится, вещаете нам небылицы. Нет вам веры! Руйские волхвы словили одного из ваших. Выпытали. Признался серый ворог! Поведал тот волчара, что он из божьего ордена христиан, как и Папа Римский Александр, как и серый кардинал Гильдебрандт, как и Гийом Бастард. Поведал даже тайное имя ордена. Все вы из Ордена Божьего Храма. Все вы серые храмовники, что объявились в прошлое лето! Слышал и видел ваших из Ордена Божьего Храма. Знаю, что вы находники. Ведома и затея ваша: хотите под себя подмять все народы от восхода до заката. Спросили волхвы Перуна и исполнили его веление: посадили храмовника на кол. То-то было веселие средь народа! За веселием горе пришло. Нелюди Бастарда сожгли град Хастинг и порубили всех людей Болеслава. Уж как они радовались, увидев родной для наших варинов и русов английский берег! Но все сложили головы под мечами нелюдей Бастарда, чтоб дать возможность Болеславу бежать! На нём нынче большая забота о семьях погибших. Вы, лживые серые лисы, пришли за своей смертью. Видел вас вчера: как один, вы все осеняли себя крестом. Не я, так другие прибьют вас на нашей славной английской земле. И не помогут вам ваши автоматы!