Игорь Пыхалов - Реванш Сталина. Вернуть русские земли!

• Название: Реванш Сталина. Вернуть русские земли!
• Автор: Игорь Пыхалов
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4438-0261-9

Растранжирить наследства, нажитое поколениями предков, легко и просто Куда сложнее вернуть утраченное

В результате революции 1917 года и последовавших за ней иностранной интервенции и Гражданской войны Россия утратила целый ряд территорий На месте национальных окраин Империи возникли государства-лимитрофы — Польша, Финляндия, Эстония, Латвия и Литва. — где главной идеологией стала воинствующая русофобия

Выступая как рачительный хозяин, за время своего правления Сталин сумел вериуть в состав державы значительную часть утраченных земель. Об зтом рассказывает новая книга петербургского историка Игоря Пыхалова, автора бестселлеров «Великая оболганная война» и «За что Сталин выселял народы».

---

Что касается Желиговского, то он был официально «прощён» польскими властями. Более того, в 1925–1926 гг. бывший «бунтовщик» занимал должность военного министра Польши[431]. И неудивительно — как писал позднее Пилсудский в своих мемуарах, «мятеж» и захват Вильно был осуществлён по его личному указанию, чтобы поставить Антанту перед свершившимся фактом.

Благополучный исход этой польской авантюры вызывал желание повторить удачный опыт. Так, в 1924 году Котовский направил докладную записку на имя Фрунзе, бывшего в то время заместителем наркома по военным и морским делам и одновременно начальником Штаба РККА, в которой излагал план освобождения оккупированной румынами Бессарабии. Он предлагал «поднять мятеж» во вверенном ему 2-м кавалерийском корпусе и, переправившись через Днестр в Бессарабию, в течение нескольких дней разгромить румынские войска при поддержке восставшего населения. При этом советское правительство объявит Котовского вне закона, а он создаст в Бессарабии новую власть, которая выскажется за её воссоединение с СССР[432].

На первый взгляд, этот план имел все шансы на успех — низкие боевые качества румынской армии были общеизвестны, население Бессарабии уже успело хлебнуть прелестей «румынизации», а имя Котовского пользовалось там бешеной популярностью. Однако он не учитывал самого главного — исповедуемой Западом политики двойных стандартов. Если на шалости своих клевретов вроде Пилсудского державы Антанты смотрели сквозь пальцы, то аналогичные действия СССР использовали бы как предлог для начала войны с нашей страной.

Но вернёмся к советско-польским отношениям. Каковы же были условия мира, закреплённые затем в подписанном 18 марта 1921 года Рижском договоре?

Используя лексику Ленина, их можно смело назвать «похабными». Польше отдавались обширные территории, населённые украинским и белорусским населением. Под предлогом «участия Польши в экономической жизни Российской Империи» Варшаве выплачивалось 30 миллионов рублей золотом[433] (тот факт, что Империя тоже участвовала в экономической жизни Царства Польского, вкладывая туда немалые средства, благополучно игнорировался). При этом Польша освобождалась от ответственности за долги и иные обязательства бывшей Российской Империи[434].

С декабря 1921 по 1 июня 1924 года Польше было передано оборудование 28 заводов и много разрозненного оборудования, эвакуированного с её территории в годы Первой мировой войны[435]. Кроме того, передавалось железнодорожное имущество: 300 паровозов, 260 пассажирских и 8100 товарных вагонов[436]. Наконец, осуществлялась столь любимая нашими доморощенными ревнителями общечеловеческих ценностей реституция: Польше возвращались культурные и исторические ценности, вывезенные с территории бывшей Речи Посполитой начиная с 1 января 1772 года[437].

Впрочем, аналогичный набор неравноправных, грабительских условий — сдача спорных территорий, выплата денежных сумм за «участие в экономической жизни Российской Империи», передача оборудования, выдача культурных ценностей — присутствовал и в других договорах Советской России с отколовшимися частями Империи. А ведь эти соглашения заключались при гораздо менее драматических обстоятельствах. Давайте посмотрим, что получил бы Пилсудский, вздумай он в апреле 1920 года договориться с большевиками по-хорошему.

Начнём с территориального вопроса. Вот что говорил по этому поводу Ленин, выступая на совещании председателей уездных, волостных и сельских исполнительных комитетов Московской губернии:

«Когда в конце апреля текущего года поляки стояли на фронте от 50 до 150 вёрст восточнее той линии, которую они сейчас посчитали как линию предварительного мира, несмотря на то, что эта линия была тогда явно несправедливой, мы торжественно предлагали им от имени ВЦИК мир… Случилось так, как случалось уже неоднократно: наше прямое, открытое заявление о том, что мы предлагаем полякам мир на той линии, на которой они стояли, было сочтено за признак слабости…

В течение более чем месяца и всё последнее время наши войска отступали и терпели поражения, ибо они были непомерно утомлены и истощены тем неслыханным маршем, который они сделали на расстоянии от Полоцка до Варшавы. Но несмотря на это тяжёлое положение, я повторяю, мир оказался подписанным на условиях менее выгодных для Польши, чем тогдашние условия»[438].

Итак, невзирая на военное поражение, территорий полякам в итоге отдали меньше.

Как насчёт платы за «участие в экономической жизни»? Другим странам-«лимитрофам» тоже платили. Так, Литве было выдано 3 млн рублей золотом[439], Латвии — 4 млн[440], а Эстонии — целых 15 млн[441]. Учитывая размеры Польши и её способность доставить намного большие неприятности Москве, чем какая-нибудь мелкая Эстония, можно смело предположить, что от Пилсудского Ленин откупился бы суммой никак не меньшей, чем 30 млн рублей, а скорее всего гораздо большей. А также щедро наделил бы его железнодорожным и прочим имуществом.

Что же касается культурных ценностей, то ещё 17(30) января 1918 года был подписан декрет «Об охране предметов старины и искусства, принадлежащих польскому народу», в котором говорилось:

«Предметы старины и искусства, библиотеки, архивы, картины и вообще музейные предметы, где бы они ни находились, принимаются как национальная собственность польского народа под охрану власти Рабочего и Крестьянского Правительства в лице Комиссариата по Польским Делам и “Общества охранения древностей" до передачи их польским народным музеям»[442].

Приходится признать, что поведи себя поляки весной 1920 года более благоразумно — и нам грозил бы ещё более похабный мир, чем получился в итоге. Летние успехи Красной Армии позволяли сделать исключение из череды позорных договоров, однако благодаря «гению» Тухачевского этот шанс оказался неиспользованным.

Итак, то, что большевики проиграли польско-советскую войну, достаточно очевидно. Тем не менее, можно ли считать поляков победителями? Как известно, критерием победы является заключение мира на лучших условиях, чем до начала войны. Этому признаку Польша никак не соответствует. Едва ли не единственным «завоеванием» поляков стало чувство морального удовлетворения от «чуда на Висле». Однако это достижение весьма сомнительного свойства, особенно если вспомнить, к каким катастрофическим последствиям для «кичливых ляхов» привела в 1939 году завышенная оценка ими военных возможностей своей страны.

Пользуясь услугами петлюровцев, поляки не переставали считать их таким же «быдлом», как и прочих украинцев. Соответственным было и обращение с оказавшимися на своей территории «союзниками». Вот свидетельство генерал-хорунжего петлюровской армии Юрко Тютюнника:

«После долгих мытарств нас перевезли в Вадовцы за Краковом и разместили в лагере. Сам город Вадовцы и лагерь находятся в болотистой нездоровой местности. Бараки для людей построены ещё австрийцами для пленных. Они довольно-таки подгнили, печи поразваливались, окна выбиты. В них пришлось жить. Понемногу своими собственными силами стали поправлять бараки. Но и после "ремонта" бараки оставались хуже, чем коровник у хорошего хозяина.

Первый день кормили гороховой "зупою". На другой день обещали дать мясо. Но вместо мяса стали кормить нас кониной, которой привезли почти целый вагон… И после поляки стали резать у нас же отобранных больных и бракованных коней и варили их для нас.

Постепенно у ослабевших людей стали развиваться туберкулёз и другие болезни. Больных изолировать было некуда. Вообще санитарное дело в лагерях было поставлено ниже всякой критики»[443].

20 марта 1921 года поляки проиграли плебисцит о государственной принадлежности Верхней Силезии: за оставление области в пределах Германии было отдано 707 605 голосов, в то время как за присоединение к Польше — 479 359[444]. В ответ 3 мая 1921 года было инсценировано третье польское восстание. Неудивительно, что многие оголодавшие на конине сторонники украинской самостийности с радостью согласились стать на время «польскими повстанцами» — за 2,5 доллара в день плюс бесплатный проезд к «месту работы»[445]. В результате спорная территория была разделена между Германией и Польшей, причём в польской части оказались 53 из 67 угольных шахт, 21 из 37 доменных печей, 9 из 14 прокатных станов и добыча 226 тыс. т цинка из годовой добычи в 266 тыс. т, или 70 % всей довоенной добычи цинка в Германии[446].

Однако вскоре для петлюровцев нашлась и работа по профилю. Летом 1921 года начался сильнейший голод в Поволжье. Голодала и Украина. Решив, что настал благоприятный момент для свержения власти большевиков, Антанта подталкивала к активным действиям против Советской России Польшу, Румынию и Финляндию. Планировалось организовать вторжения на советскую территорию отрядов националистов. Подняв восстания и заручившись поддержкой местного населения, они должны были сформировать марионеточные правительства, по просьбе которых в нашу страну «на законных основаниях» вступили бы регулярные войска интервентов.