Дж. Джонс - Пустое зеркало

• Название: Пустое зеркало
• Автор: Дж. Джонс
• Издательство: АСТ, Астрель, ВКТ
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-072791-9, 978-5-271-35786-2, 978-5-226-04052-8

1898 год. «Золотая Вена» наслаждается бурной светской жизнью и расцветом изящных искусств. Но внезапно столица становится подмостками, на которых таинственный убийца разыгрывает кровавую драму…

Все новые и новые изуродованные трупы находит полиция в парке развлечений Пратер. Служители закона пытаются ухватиться за любую ниточку — и этой ниточкой становится связь одной из убитых с великим Густавом Климтом. Полиция готова взяться за эту версию — скандальный художник богемы отлично подходит на роль преступника.

Однако у Климта есть друзья. И среди них — блестящий адвокат Карл Вертен и легендарный криминалист Ганс Гросс. Они начинают собственное расследование, чтобы не просто оправдать художника, но и найти настоящего убийцу…

---

И все же ему было немного обидно, что газетные репортеры никак не отметили даже Гросса. Чего уж говорить о нем.

Может, последовать совету криминалиста и вернуться к уголовным делам?

Он покупает у мальчишки газету, продолжая наблюдать за адвокатом. То, что ему не пришлось его убивать, а также того, который постарше, особого облегчения не приносит. Не надо, так не надо. Теперь они перестанут лезть не свои дела. Этот назойливый, сующий всюду нос криминалист осядет в Буковине. А адвокат займется своей практикой. Не трогайте никого, и вас не тронут.

Он просматривает газетные заголовки и преисполняется гордостью. Работа сделана на славу. Один служит трамвайным кондуктором, другой убирает улицы или управляет фиакром. Некоторые зарабатывают себе на жизнь, преподавая в разных университетах.

А вот он убивает людей.

Своего первого он убил, когда ему было семнадцать. Майору понравилось то, что он прикончил человека голыми руками, тихо и спокойно, и он перевел его из Линца в тренировочную школу специального отряда Ролло, чтобы он там отточил свое умение убивать. Научился действовать ножом, веревкой, пальцами и даже ногами. Во время учебы случился инцидент. На одном из тренировочных боев он зазевался, и наставник решил его проучить. От этого боя у него остался на память шрам, который он со временем полюбил и носит с гордостью.

Он хорошо помнил то важное задание. Погода тогда была студеная. Они долго караулили у дворца, пока слуги шастали туда-сюда. Он и еще двое из отряда Ролло.

За час до рассвета влезли украдкой в окна. Пробрались в спальню в конце коридора. Молодым человеком занялись эти двое, а ему досталась девушка.

Как она умоляла не убивать ее. Хныкала, чуть ли себя не предлагала.

Ему стало настолько противно, что он позволил себе разозлиться. В первый и последний раз. Вообще-то он не был выродком, а всего лишь выполнял приказ. Велено было застрелить девушку из того пистолета, но, когда она всхлипывая, прижалась к нему, он со всей силой несколько раз ударил эту дрянь головой о столбик кровати, пока она не затихла.

Потом его послали в Сербию, после этого заставили несколько лет страдать от скуки в гарнизоне. А потом были еще задания. Много.

И вот теперь он работает в столице. Здесь сложнее, но ему это нравится. Способ убийства ему был навязан, а все остальное он решал сам. Кого выбрать, как сделать, чтобы комар носа не подточил. Тут потребовалось все его мастерство.

Он не знал, кто отдает приказы. Да и не важно ему это было. Своими деяниями он служил отечеству, но, помимо этого, просто любил свою работу. Как художник свою. А что, убивать — это тоже искусство. Он с теплотой в сердце вспоминает прерывистый хруст позвоночника, как будто треснул лед в луже, ужас в глазах жертвы при его приближении и ее умиротворенный вид, когда работа закончена. Приятно, очень. Жаль только, что рассказать никому нельзя.

Теперь ему предстояло очередное задание. Наверное, самое важное. Но он его выполнит. В этом нет сомнений.

Часть вторая

В уголовном праве, как ни в какой другой отрасли науки, добытые знания необходимо проверять и перепроверять.

Доктор Ганс Гросс, «Психология преступления»

Глава десятая

Вена

Суббота, 10 сентября 1898 года

Мир для Вертена неожиданно изменился.

Экипажи на конной тяге больше не раздражали его своим адским шумом и запахами, а вызывали в памяти романтическую загородную поездку с посещением ресторана. Послеполуденное солнце больше не пекло голову, а лишь омывало своим золотистым светом. Он шел и улыбался. Одноногий ветеран войны, продающий у собора Святого Стефана лотерейные билеты, больше не выглядел убогим существом, вдруг преобразившись в молчаливого героя. Даже припозднившиеся туристы-американцы, шумные и беспардонные, теперь казались ему очаровательно наивными.

Случилось невероятное. Адвокат Карл Верен влюбился.

Объект его страсти сидел сейчас напротив за столиком в кафе на свежем воздухе на углу Грабен и Кернтнер-штрассе. И что самое главное — к сотворению этого чуда из чудес приложили руку его родители.

На следующий день после отъезда Гросса, в субботу, Вертен отбыл в имение родителей в Верхней Австрии. На душе и без того было муторно, а тут еще тяготило предстоящее знакомство с будущей «невестой». Родители кого-нибудь пригласили, в этом не было сомнений. Маман и папа жаждали наследника. После смерти младшего сына, Макса, все надежды были на старшего. Он должен был продолжить род Вертенов. Само собой разумелось, что невестка должна быть знатного происхождения.

Тоже мне аристократы, возмущался Вертен про себя. Богемские евреи, совсем недавно выбившиеся в люди. Дед Исаак торговал шерстью, работал по двенадцать часов в день и, умело ведя дела, нажил состояние. Плодами его трудов успешно воспользовался отец Вертена, Эмиль, добившись в 1876 году, пять лет спустя после того, как семья приняла протестантство, приставки «фон» к фамилии.

Вертену было двенадцать лет, но он уже тогда считал, как, впрочем, и сейчас, эту приставку унизительной. Отец страстно желал воспитать из сыновей истинных джентльменов. И с этим ничего нельзя было поделать. Приходилось заниматься фехтованием, верховой ездой и выезжать на охоту.

В этом году родители выбрали для него Ариадну фон Трайтнер, дочь успешного карандашного фабриканта из Линца. И как Вертен ни крутился, придраться тут было не к чему. Ариадна оказалась вполне приличной девушкой. Голубоглазая блондинка, высокая, стройная. Превосходная модель для Климта. Совершенно не похожая на еврейку. Может быть, потому, что ее предки приняли христианство еще в 1840-е годы. Она не была ни скучной, ни вялой, как другие девушки, которых приглашали родители.

Они познакомились, попили лимонад, погуляли вместе по лужайке вокруг дома, послушали щебетание птиц. Вертен уже думал, что как-нибудь перетерпит, но, когда Ариадна объявила Иоганна Штрауса величайшим австрийским композитором всех времен, он начал подумывать, как бы поскорее отсюда смыться. Потому что невозможно было представить себе жизнь с женщиной, которая ставила Штрауса над Моцартом, Гайдном и Брукнером.

Вскоре выяснилось, что Ариадна приехала не одна, а со школьной подругой, Бертой Майснер, которая теперь жила в Вене. Девушка из скромной семьи, без приставки «фон» к фамилии. Родители Вертена были с ней вежливы и внимательны, но, разумеется, в их глазах она стояла много ниже Ариадны.

А вот Карла Вертена фрейлейн Майснер очаровала. Причем сразу, с первого взгляда. Чем она его взяла, как и почему, он объяснить никак не смог, если бы вы его спросили. Внешность у Берты была совсем не такая германская, как у ее подруги. Но, лишь раз взглянув в ее красивое смуглое лицо, а главное, в глаза, Вертен моментально потерял покой. В глазах этой девушки искрилось нечто такое, что, за неимением других подходящих слов, можно было бы назвать озорством, а еще глубже таилось понимание, от которого захватывало дух. Ей было двадцать пять, и она работала в венском муниципалитете, в одном из недавно созданных детских центров для бедных.

— Берта думает, что возня с неряхами спасет ее душу, — развязно пояснила Ариадна.

Родители Вертена заулыбались, видимо, отыскав в ее замечании что-то смешное. Но Берту это нисколько не позабавило. Ее глаза на мгновение вспыхнули, и Вертен подумал, что она сейчас ответит какой-нибудь резкостью, но девушка только глотнула из бокала лимонад и скромно улыбнулась.

Он восхитился ее сдержанностью. Фрейлейн Майснер дала понять, что смущена бестактностью своей богатой подруги и не хочет привлекать к этой глупости внимание. То, как она промолчала, сказало Вертену об очень многом.

На следующий день он поднялся рано и, чтобы избежать встречи с Ариадной за завтраком, решил прогуляться к озеру Иглау. Прогулка была недалекой, а рассвет делал пейзаж особенно живописным. В поднимающемся над озерной гладью тумане были видны щуки, выпрыгивающие из воды и с тяжелым плеском падающие обратно. Впереди на дорожке он увидел женскую фигуру и вначале испугался, что это Ариадна. Может быть, она тоже привыкла вставать рано. Но в следующее мгновение у него отлегло от сердца. Вертен узнал Берту Майснер и ужасно обрадовался. Ему показалось, что он еще никогда в жизни так не радовался.

Как будто ощутив его присутствие, она обернулась и, близоруко прищурившись, помахала.

— Кажется, нам в голову пришла одна и та же мысль, — сказал он, догнав ее. — Вы не возражаете против моего общества?

— Совсем нет. А о какой мысли вы говорите?

— Прогуляться к озеру.

— О, у меня такой мысли не было. Я просто вышла подышать воздухом.

— Тогда позвольте мне показать вам волшебную красоту озера Иглау.