Юрий Фельштинский - Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923

• Название: Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923
• Автор: Юрий Фельштинский
• Жанр: История

Основанное на обширном массиве архивных, а также опубликованных документов, издание раскрывает деятельность Л. Троцкого во время революции 1917 года, Гражданской войны и в первые годы НЭПа. На посту председателя Петроградского Совета Троцкий сыграл ведущую роль в большевистском перевороте в октябре 1917 года, что тогда признавалось повсеместно, в том числе и И.В. Сталиным. В качестве наркома по иностранным делам Троцкий принимал участие в переговорах по заключению мира в Брест-Литовске, где по принципиальным соображениям он отказался подписать мирный договор, что привело к ожесточенной дискуссии в партийных кругах. Повествование продолжают главы о назначении Троцкого наркомом по военным и морским делам, его роли в создании Красной армии. Особо рассмотрены первые стычки Троцкого со Сталиным, ставшие причиной будущей острой вражды. В книге показано, что Троцкий был ярым сторонником «военного коммунизма», строителем «трудовых армий», непосредственно возглавлял жестокое подавление Кронштадтского восстания, поддержал введение НЭПа.

С особым вниманием проанализированы история отстранения от власти больного Ленина; эпизоды борьбы между Троцким и «тройкой» членов Политбюро – Сталиным, Г.Е. Зиновьевым и Л.Б. Каменевым в ходе схватки за ленинское наследство; постепенная утрата Троцким, занимавшим второе после Ленина место в партийной и государственной иерархии, своих позиций.

Прилагается альбом архивных фотографий.

---

Тем не менее 13 февраля на состоявшемся рано утром в Гамбурге Коронном совете под председательством кайзера было окончательно решено продолжать военные действия против России [422] и считать заявление Троцкого фактическим разрывом перемирия с 17 февраля (поскольку Троцкий делал заявление 10-го). Предполагалось, что официальное заявление о разрыве будет сделано германским правительством сразу же после того, как пределы Советской России покинет находившаяся в Петрограде германская дипломатическая миссия во главе с графом В. Мирбахом [423] .

Политические деятели Австро-Венгрии, уведомленные о намерениях немцев объявить перемирие прекращенным с 17 февраля, были сражены этим решением. «Наше мнение о том, что 17 февраля истекает срок перемирия, в большинстве случаев не разделяется здесь даже правительственными кругами», – сообщал из Вены в МИД Германии 15 февраля германский посол в Австро-Венгрии Б. Ведель. Австрийский посол в Берлине К. Мерей был буквально «ошеломлен» и считал, что без формального ответа на заявление Троцкого, чего сделано пока еще не было, разрывать перемирие, исчисляя от 10 февраля, невозможно [424] . Тогда 16 февраля в телеграфное бюро Вольфа было передано для публикации официальное сообщение германского правительства о том, что заявление Троцкого рассматривается Германией как разрыв переговоров и перемирия. «Датой разрыва перемирия, – указывалось в сообщении, – следует рассматривать 10 февраля», и «по истечении предусмотренного договором семидневного срока германское правительство считает себя свободным действовать в любом направлении» [425] .

Копия сообщения в агентство Вольфа была переслана командованию германского Восточного фронта. Последнее 16 февраля в 7.30 вечера известило генерала Самойло, что «с 12 часов дня 18 февраля между Германией и Россией возобновляется состояние войны». По крайней мере, именно так 17 февраля передал по прямому проводу из Бреста в Петроград генерал Самойло. В 13.42 Троцкий послал спешный запрос в Берлин, где указал, что советское правительство считает телеграмму провокационной, поскольку даже в том случае, если Германия решила отказаться от перемирия, «оповещение об этом должно происходить по условиям перемирия за семь дней, а не за два, как это сделано». Советское правительство в связи с этим просило немедленно разъяснить недоразумение [426] .

18 февраля германское главнокомандование в разъяснении за подписью Гофмана указало, что заявление Троцкого «основывается на неправильных предпосылках, предполагающих, что для возобновления состояния войны с Россией с германской стороны требуется заблаговременное ясное оповещение о разрыве перемирия за семь дней. …Предусмотренный в договоре о перемирии семидневный срок, – указывали немцы, – начался, таким образом, 10 февраля и истек вчера. В связи с тем, что русское правительство отказалось заключить мир с Германией, Германия считает себя свободной от любых обязательств и оставляет за собою право прибегнуть к тем мероприятиям, которые она сочтет нужными» [427] .

Германский ультиматум не был поддержан союзником Германии Австро-Венгрией, чье правительство высказалось против возобновления военных действий [428] и передало по этому поводу Германии официальный протест [429] . Немцы, впрочем, попросили австрийцев «подождать с провозглашением своей позиции» до тех пор, пока о германских условиях не будут формально уведомлены Советы [430] . Чернин, разумеется, ответил согласием, обещав «ничего не предпринимать», не связавшись предварительно с Берлином [431] .

К этому моменту на столе Чернина уже лежала радиограмма Троцкого с вопросом, «считает ли австро-венгерское правительство, что оно также находится в состоянии войны с Россией», и если нет, то находит ли оно «возможным вступить в практическую договоренность» [432] . Кроме того, было хорошо известно, что немцы провели передислокацию всех боеспособных частей с Восточного фронта на Западный. Наконец, в Петрограде все еще оставались германские посланники, прибывшие с дипломатическими поручениями 16 (29) декабря: граф Мирбах, возглавлявший германскую экономическую миссию, и вице-адмирал Р. Кейзерлинг, начальник военно-морской миссии (наступление Германии, как и планировали немцы, началось 18 февраля, немедленно после их отъезда). Таким образом, оставалась надежда, что самими немцами вопрос о наступлении окончательно не решен. Поэтому состоявшееся вечером 17 февраля заседание ЦК отвергло 6 голосами против 5 предложение Ленина о немедленном согласии подписать германские условия и поддержало формулу Троцкого, постановив обождать с возобновлением мирных переговоров до тех пор, пока не проявится германское наступление и не обнаружится его влияние на пролетарское движение Запада. Против немедленного возобновления переговоров даже под угрозой германского нашествия голосовали Троцкий, Бухарин, А. Ломов (Г.И. Оппоков) [433] , Урицкий, Иоффе и Н.Н. Крестинский [434] . За предложение Ленина – Сталин, Свердлов, Сокольников, И.Т. Смилга [435] и сам Ленин [436] .

На заседании ЦК РСДРП(б) утром 18 февраля резолюция Ленина снова была провалена перевесом в один голос: 7 против 6. Новое заседание назначили на вечер. Только вечером, после продолжительных споров и под воздействием германского наступления, 7 голосами против 5 предложение Ленина было принято. За него голосовали Ленин, Троцкий, Сталин, Свердлов, Зиновьев, Сокольников и Смилга. Против – Урицкий, Иоффе, Ломов, Бухарин, Крестинский. Е.Д. Стасова воздержалась. Подготовка текста обращения к правительству Германии поручалась Ленину и Троцкому. Пока же ЦК постановил немедленно послать немцам радиосообщение о согласии заключить мир. Свердлов между тем должен был отправиться к левым эсерам, известить их о решении большевистского ЦК и о том, что решением советского правительства будет считаться совместное постановление Центральных комитетов РСДРП(б) и ПЛСР [437] .

На состоявшемся 18 февраля объединенном заседании Центральных комитетов РСДРП(б) и ПЛСР последняя проголосовала за принятие германских условий [438] . Ленин поэтому поспешил назначить на 19 февраля совместное заседание большевистской и левоэсеровской фракций ВЦИКа, согласившись считать вынесенное решение окончательным. Уверенный в своей победе, Ленин вместе с Троцким (согласно постановлению ЦК) в ночь на 19 февраля составил текст радиообращения к немцам. Совнарком выражал протест по поводу германского наступления, начатого против республики, «объявившей состояние войны прекращенным и начавшей демобилизацию армии на всех фронтах», но заявлял «о своем согласии подписать мир на тех условиях, которые были предложены делегациями Четверного союза в Брест-Литовске» [439] .

Радиотелеграмма за подписями Ленина и Троцкого была передана утром 19 февраля и уже в 9.12 получена немцами, о чем был немедленно информирован генерал Гофман [440] . Все это Ленин проделал еще до того, как было принято формальное совместное решение большевистской и левоэсеровской фракций ВЦИКа. Но там, где Ленин смог обойти формальную сторону с левыми эсерами, он не смог сделать того же с немцами. Последние, не заинтересованные в приостановке успешного наступления, потребовали официального письменного документа; и Ленин ответил, что курьер находится в пути [441] . Германия приняла заявление к сведению, но наступления не прекратила.

Немцами были заняты в те дни несколько городов: 18 февраля – Двинск; 19-го – Минск; 20-го – Полоцк; 21-го – Режица и Орша; 22-го – Вольмар, Венден, Валк и Гапсаль; в ночь на 24-е – Псков и Юрьев; 25 февраля – Борисов и Ревель. Но самым удивительным было то, как немцы наступали: они действовали небольшими разрозненными отрядами в 100 – 200 человек, причем даже не регулярными частями, а сборными, из добровольцев. Из-за царившей у большевиков паники и слухов о приближении мифических германских войск города и станции оставлялись без боя еще до прибытия противника. Двинск, например, был взят немецким отрядом в 60 – 100 человек. Псков был занят небольшим отрядом немцев, приехавших на мотоциклах [442] . В Режице германский отряд был столь малочислен, что не смог занять телеграф, который работал еще целые сутки [443] . При слабости одной стороны и панике другой, русские все-таки кое-где оказывали сопротивление. Так, Нарва оборонялась до 4 марта [444] .

Немцы не столько брали города, сколько объявляли занятыми оставленные в панике поспешно отступавшей русской армией местности. 22 февраля 1918 г. военный комиссар В.Н. Подбельский [445] сообщал с фронта по прямому проводу: «Проверенных новых сведений не имею, кроме того, что немцы, вообще говоря, продвигаются неукоснительно, ибо не встречают сопротивления» [446] . На Украине наступление шло в основном вдоль железнодорожных путей, принимая, по словам Гофмана, «темпы, впечатляющие даже военных» [447] . Кое-где немцы встречали сопротивление. Его оказывали, во-первых, войска советской Красной гвардии, наступавшие для занятия Украины, а во-вторых – чехословацкие части, бои с которыми были наиболее упорными [448] . Тем не менее 21 февраля немцы вошли в Киев [449] .