Игорь Матвеев - Пепел сгоревшей любви

• Название: Пепел сгоревшей любви
• Автор: Игорь Матвеев
• Издательство: Мн.: Книжный Дом
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-985-17-0271-4

В книгу вошли любовные романы «Пепел сгоревшей любви», «Ты только живи» и повесть «Любийца» Игоря Матвеева, хорошо известного читателям по его предыдущему роману «Прощай, Багдад…».

Жизнь Александра теряет всякий смысл, когда от него к другому уходит любимая женщина Светлана. После крутых поворотов судьба возвращает Светлану в его объятия. Возникает хрупкая надежда на счастье, которое каждый из них понимает по-своему…

---

Я бесцельно вертел в руках телевизионный пульт, не зная, что сказать.

— Излишне говорить, как мне жаль, — продолжал Хэкетт. — Особенно неприятно, что это произошло из-за моего сына. И вот что я решил — решил давно, но время сказать об этом пришло только сейчас. Я знаю, что ваша компания выплатит вам какую-то компенсацию за это тяжелое ранение. Я также знаю, что эта сумма будет незначительной и никогда не покроет тех физических и моральных травм, которые вы получили. Так вот, со своей стороны я выплачу вам двести тысяч долларов в любой форме, какую вы посчитаете для себя наиболее удобной.

В палате воцарилась тишина.

Как я должен на это реагировать? Прыгать от радости на кровати, лобызать своего благодетеля или заорать на весь этаж?

Я положил пульт на тумбочку. Поправил стопку свежих газет. Смахнул с одеяла какую-то пушинку. Может, со стороны это выглядело как какие-то нервные подергивания, не знаю, но я должен был сделать хоть что-то. Потому что человек не может лежать, как бревно, когда ему сообщают о том, что он станет владельцем двухсот тысяч долларов.

— Не отказывайтесь, я все решил. Если вы не возьмете, я все равно открою счет на ваше имя.

— Я и не отказываюсь, — ответил я, с трудом сдерживая желание задать своему собеседнику один простой вопрос, возникший в моем мозгу, едва лишь Хэкетт объявил о своем решении.

Горький вопрос. Неприятный вопрос.

Что делать с такой кучей денег парализованному инвалиду?!

— Значит, откроем счет на ваше имя? — оживился мой собеседник. — Или вы предпочтете получить эту сумму как-то иначе?

— Я предпочту получить ее наличными.

Вот так, знай наших! Стану я возиться с какими-то там карточками или чеками!

Переводчик и Хэкетт переглянулись. Потом Стивен чуть заметно усмехнулся.

— Я заметил у вас, русских, одну любопытную черту. Вы не доверяете ни чековым книжкам, ни карточкам, ни банкам, ни ценным бумагам. Вот когда деньги у нас лежат в кармане, в портфеле, ну, или в вашем личном сейфе — вы счастливы.

— Национальная особенность, — пояснил я.

— Что ж, вы получите деньги наличными, — пообещал он. — Теперь перейдем к деталям. Поездка в Белоруссию поездом в вашем состоянии исключена. Я оплачу ваш проезд специальным реанимобилем со всем необходимым оборудованием па тот случай, если в дороге случится э… какой-нибудь неприятный инцидент. Вас будет сопровождать один из сотрудников московского филиала моей фирмы и, разумеется, врач.

Он встал.

— Ну что ж, Алекс, нам осталось только согласовать с врачом день выписки.

После того, как господин Хэкетт ушел, я попросил Нину узнать телефонный код Белоруссии и прямо из палаты позвонил Валентине, своей бывшей супруге.

— Саша? Ты откуда, из Ирака? — послышался ее удивленный голос.

— Почти. Слушай, Валя, я возвращаюсь. Меня немного ранили: бандитская пуля, как говорили в одном старом фильме. Поэтому мне будет нужен уход, по крайней мере, на то время, пока я не найду э… как это называется? Сиделка? Да, сиделку. Можно и стоялку — главное, чтобы была рядом.

— Я не смогу за тобой ухаживать, если ты на это намекаешь. У меня работа.

— Валя, это только на пару дней — пока я не найду человека. В магазин там сходить, мусор вынести, приготовить что-то. Ты же знаешь, я кроме жареной картошки ничего не могу соорудить.

— Ну, не знаю… — неуверенно проговорила моя бывшая супруга.

— Это ты пока не знаешь. А как узнаешь, сколько я заплачу тебе за это, так сразу и определишься.

— Ну и сколько?

— Вот это уже деловой разговор, — похвалил я. — Пятьдесят баксов в день.

— Сколько?

— Пятьдесят североамериканских долларов, — раздельно произнес я. — Пойдет?

— Да, — коротко ответила она.

— То-то же. Возьми отпуск за свой счет. Придумай там что-нибудь: любимая бабушка приезжает из Мариуполя или еще что. Короче, подготовь квартиру, купи продуктов, все такое. Я думаю, ты еще не истратила те триста баксов, что я тебе оставлял?

— Нет. Двести тридцать осталось.

— Вот их и трать. Да, вот еще что: посмотри мне какую-нибудь пижаму. Размер мой еще помнишь?

— Сорок шестой.

— В десятку! — похвалил я. — Только это, как говорится, было давно и неправда. Сейчас мне и сорок четвертый будет великоват.

Раньше я никогда не носил пижам — но ведь раньше мне и не приходилось проводить столько времени в постели! Я уже хотел было положить трубку, но вспомнил еще одну немаловажную деталь.

— Да, чуть не забыл: купи удлинитель для телефона, ну, чтобы рядом с кроватью аппарат поставить. Звонить-то мне придется, а я, как человек подстреленный, передвигаюсь с трудом. Пока с трудом, — подумав, добавил я.

— Может, лучше радиотелефон? Или мобильник? — предложила экс-супруга.

А, гулять, так гулять! Имея двести тысяч «зеленых», могу я себе позволить или нет?

— Давай мобильник.

— Только там при регистрации надо паспорт предъявлять, — заметила Валентина.

— Ну, зарегистрируй на свою фамилию, какие проблемы. Как там Денис? Не собирается еще домой?

— Да нет, вроде. Звонил неделю назад. У него все в порядке. Спрашивал о тебе. Сказала, что ты в Ираке.

— Ну а он что?

— Обозвал самоубийцей.

«Так оно и есть», — подумал я.

— Еще твоя мать звонила, — добавила Валентина. Как ни удивительно, со своей бывшей свекровью она сохранила неплохие отношения даже после нашего развода. — Жаловалась, что как уехал — ни слуху, ни духу.

— Ты смотри там — не ляпни ей, ну… насчет моего ранения, — предупредил я.

— Ладно. Когда ты приедешь?

— На днях. Короче, перед выездом я тебе позвоню. Ну, все. Пока.

Я повесил трубку.

Света

Она присела на диван.

Нет, надо отвлечься хоть ненадолго, так можно и свихнуться. Она нащупала пульт телевизора. «Пролистав» без остановки несколько каналов, остановилась на каком-то развлекательном.

Шла передача из мира шоу-бизнеса. Новоявленная «звезда» с четырехдневной небритостью на щеках распиналась о баснословных «бабках», которые приходится выкладывать за раскрутку в эфире своих безусловно талантливых произведений. Цифры минимум раза в три превышали сумму, которая нужна была ей — чтобы спасти сына.

«Бедняга, как же мне тебя жалко!» — со злостью подумала она, глядя на трясущего крашеными кудрями кумира сопливых девчонок. Вот уж действительно: у кого щи жидковаты, а у кого — бриллианты маловаты.

Она переключила канал. На этом шел какой-то боевик. Молодой парень был прикован наручниками к ржавой батарее отопления. Крупным планом — лицо с заклеенным скотчем ртом. Глаза, полные ужаса. Карие, как у Славы.

Нет, видно от этого не сбежать.

Ей захотелось грязно выругаться. Она выключила телевизор. Долго сидела, уставившись в серый экран невидящим взглядом.

Потом встала, подошла к серванту. Вытащила из нижнего ящика спрятанный под старыми журналами мод конверт с деньгами. Еще раз пересчитала.

Четыреста пятнадцать долларов. Это все, что ей удалось собрать.

Теперь оставалось надеяться только на чудо.

И оно произошло.

Когда до окончания срока, определенного вымогателями, оставалось три дня, в ее квартире раздался телефонный звонок.

Саша

Позавтракав в больнице последний раз, я попрощался с доктором Сергеевым, медсестрами Ниной и Людой, Стивеном Хэкеттом и его секретарем-переводчиком Бертом и отправился в Белоруссию.

Утром, за несколько часов до отъезда, в палате произошел следующий разговор.

— Я попросил медсестер и доктора не беспокоить нас некоторое время, — объявил Хэкетт, когда Берт плотно прикрыл дверь. — Вот. Как вы хотели, господин Алекс, — торжественно произнес Стивен и, положив на мою кровать «дипломат», щелкнул замком.

В портфеле, одна к одной, лежали пачки новеньких стодолларовых купюр. Их должно было быть двадцать, но пересчитывать было как-то несолидно: в конце концов, деньги, выражаясь нашей общепринятой лексикой, были халявными.

Как бы угадав мои мысли, Хэкетт произнес:

— Двадцать пачек. В каждой сто купюр по сто долларов. Итого, двести тысяч. Будете пересчитывать, Алекс?

Я укоризненно взглянул на него.

Он понял и сменил тему.

— Замок — кодовый. Выставьте на нем какое-нибудь шестизначное число и запомните его хорошенько. К примеру, число и год рождения вашей прабабушки. Берт покажет как. Теперь еще вот что, — он кашлянул. — О том, что я передаю вам эту сумму, не знает никто — кроме меня и Берта. Я это к тому, что если вы пожелаете декларировать ее налоговым органам — пожалуйста. Если нет, значит, нет. Меня это не касается.

Я пожал плечами.

— Разберемся.

— Ну, тогда все. Машина придет через час. Поездка займет э… примерно… — он вопросительно посмотрел на Хиггинса.