Александр Помогайбо - Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны

• Название: Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны
• Автор: Александр Помогайбо
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-7838-1050-9

Книга посвящена недостаточно освещенным страницам самой кровопролитной войны в истории человечества и предвоенного периода, таких как стратегическое планирование, дипломатическая деятельность, совершенствование военной техники, организация Вооруженных Сил и т. д. Поскольку данные темы в настоящее время стали источником разного рода домыслов, автор базирует свою книгу на произведениях Виктора Суворова, сравнивая его теории с реальными документами, которые позволяют читателю самому делать выводы относительно проблемных страниц нашей истории.

---

Удивимся и мы: с чего это вдруг «миллионы наших людей изучали войну в Финляндии» и делают вывод о нашей неготовности — и только один умник Суворов-Резун уверен, что это не так. Почитаем-ка мы источники

Оружие пехоты. К. А. Мерецков пишет: «Тогда минометы только стали поступать на вооружение, как и автоматы, причем для внедрения их приходилось преодолевать косность некоторых лиц» (Мерецков К. А. На службе народу. С. 187).

В финскую войну красноармейцы имели винтовочки, финны — пистолеты-пулеметы.

Готова была Красная Армия к войне! Лучше финской! У финнов большой расход патронов, а у нас — экономия…

Только в 1940-м в СССР стал массово выпускаться пистолет-пулемет Дягтерева ППД-40.

Австрийцы тоже имели пистолеты-пулеметы. Когда Австрия вошла в состав Германии, вермахт получил эти пистолеты-пулеметы. А с 1938 года и в Германии начался их массовый выпуск.

Красноармейцы в финскую могли вести лишь одиночный огонь — из трехлинейки Мосина, самозарядной винтовки СВТ-38 и автоматической винтовки АВС-36. Последняя теоретически могла стрелять очередью, но из-за мощного винтовочного патрона (идея Федорова уменьшить калибр для автоматического оружия была забыта) отдача посылала все пули после первой мимо цели. Поскольку финны в бою стреляли очередями, советские солдаты были вынуждены использовать автоматическую винтовку в режиме стрельбы очередью — и тут выяснилось, что винтовка для этого не приспособлена; она быстро перегревается и выходит из строя. Пришлось даже запретить использование этих винтовок в режиме автомата.

Что касается СВТ, то оказалось, что механизм их чересчур чувствителен к морозу. Смазанное автоматическое оружие при стрельбе моментально подергивалось пленкой льда — и отказывало. Поэтому СВТпромывали в бензине или керосине и насухо протирали. Табельная зимняя смазка не была рассчитана на сорокаградусный мороз.

Артиллерия. Финны сидели за гранитными валунами. Выбить их можно было только минометным огнем, а минометов почти не было.

«Особо следует остановиться на простейшем виде артиллерийского вооружения — минометах 82-мм и 120-мм. Эти чрезвычайно несложные в производстве и эксплуатации дешевые минометы, к великому сожалению, в предвоенные годы не были по достоинству оценены ни военным командованием, ни руководителями промышленности…

… После войны с Финляндией у нас тоже по достоинству оценили минометное оружие и стали уделять ему большое внимание…» (Кузница победы (1941–1945). М., 1985. С. 159).

После войны с Финляндией оценили и начали выпуск…

После войны с Финляндией Сталин на секретном совещании начальствующего состава по обобщению опыта боевых действий в Финляндии 17 апреля 1940 года говорил:

«Нет современной войны без минометов, массовых минометов. Все корпуса, все батальоны, роты, полки должны иметь минометы 6-дюймовые обязательно, 8-дюймовые. Это страшно нужно для современной войны. Это очень эффективные минометы и очень дешевая артиллерия. Замечательная штука миномет. Не жалеть мин, вот лозунг, жалеть своих людей».

А в финскую приходилось жалеть мины. Их было мало.

Что касается немецкой армии, то она умело использовала минометы еще в Первую мировую войну, а ко Второй мировой подошла не только с очень большим количеством минометов, но и с очень хороним умением их использовать. Немцы везли за собой минометы в грузовиках сложенными, как дрова. В случае встречи с хорошо укрепленным пунктом противника в ход и вступали минометы. Полагают, что на потери от минометного огня приходится половина всех потерь во Второй мировой войне. СССР успел вооружить свою армию минометами буквально перед самой Великой Отечественной.

Но вернемся к финской войне.

К. А. Мерецков:

«И все же больше всего нам досаждали доты. Бьем мы по ним, бьем, а разрушить не можем, так как снаряды не пробивают их. Сталин сердился: почему не продвигаемся? Неэффективные военные действия, подчеркивал он, могут сказаться на нашей политике. На нас смотрит весь мир. Авторитет Красной Армии — это гарант безопасности СССР» (Мерецков К. А. На службе народу. С. 185).

Правильно считал товарищ Сталин.

Как выяснилось, финны использовали цемент марки 600 и броневые плиты в несколько слоев. Наша полевая и дивизионная артиллерия столь мощные укрепления не брала. Пришлось доставлять к линии фронта крупнокалиберные орудия резерва Главнокомандования (РГК) и ставить их на прямую наводку, что было запрещено уставом, который предусматривал размещение артиллерии РГК за 6–8 километров от линии фронта.

Танки. Теперь о «лучших в мире танках». На линии Маннергейма оказались бессильными и они. Калибр танковых орудий в 75 мм доты не брал. Рота тяжелых танков особо себя не проявила: танк СМК подорвался на фугасе, у опытного КВ-1 была прострелена пушка, следующие КВ-1, а также танки КВ-2 становочной серии прибыли на фронт к самому концу военного конфликта, когда укрепрайон на их участке был уже прорван. В полной мере воевали лишь танки Т-26, созданные по образцу английского танка «Виккерс — 6 тонн». Однако танки Т-26 не могли уничтожить дота и потому либо блокировали дот, пока его не уничтожат саперы, либо связывали боем соседние доты, чтобы к намеченному доту подобрался наш огнеметный танк, созданный на базе того же Т-26.

Для действий танков, по заключению начальника автобронетанкового управления РККА комкора Д. Г. Павлова, финский театр, за исключением отдельных участков, был «вообще непригоден». Тем не менее массово использовались именно танки, поскольку без их прикрытия пехота вперед не шла. Резко пересеченная лесистоболотистая местность, бездорожье, лютые морозы и глубокие снега приводили к большим потерям машин. В результате с 30 ноября 1939 года по 13 марта 1940 года потери в танках составили 3179 машин. Это колоссальная цифра. Но Красная Армия, хоть и устилая дорогу трупами, все-таки наступала, и это позволяло ремонтировать вышедшие из строя танки и снова пускать их в бой.

Саперная служба. Отсутствие разведки привело к тому, что к финским минным полям наступающие оказались не готовы.

«Лестницы и пороги домов, колодцы, пни, корни деревьев, лесные просеки опушки, обочины дорог буквально были усеяны минами. Артиллерия несла потери. Бойцы боялись идти вперед. Необходимо было срочно найти метод борьбы с минами, иначе могла сорваться операция. Между тем никакими эффективными средствами против них мы не располагали и к преодолению подобных заграждений оказались неподготовленными» (там же. С. 183).

То, что Мерецков пишет дальше, кажется невероятным. У Красной Армии не было миноискателей!

«Тогда товарищ Жданов и я пригласили ряд ленинградских инженеров, в том числе возглавляемую профессором Н. М. Изюмовым группу преподавателей из Военной академии связи, и рассказали им о сложившемся положении. Нужны миноискатели. Товарищи подумали, заметили, что сделать их можно, и поинтересовались сроком. Жданов ответил: «Сутки!»

— То есть как вас понимать? Это же немыслимо! — удивились инженеры.

— Немыслимо, но нужно. Войска испытывают большие трудности. Сейчас от вашей изобретательности зависит успех военных действий!» (Там же. С. 183).

Флот. Из-за репрессий за 1930–1939 годы командный состав советских ВМФ потерял больше, чем во время русско-японской и Первой мировой войн, вместе взятых. Новые, молодые командиры не знали подчас элементарных вещей. К примеру, когда был отдан сигнал о начале боевых действий против Финляндии, его просто не поняли. Командир отряда легких сил Б. Птохов связался со штабом, чтобы получить разъяснение об его значении. (Представьте себе дорогу, на которой водители спрашивают работников ГАИ о значении сигналов светофора.) Не понял его и командир подлодки «С-1» А. Трипольский. Командир эсминца «Гневный» был немало удивлен, когда 30 ноября был обстрелян финской батареей.

В тот же день на два эсминца — «Карл Маркс» и «Володарский» — советские бомбардировщики сбросили свои бомбы: никто не удосужился дать летчикам информацию об обстановке. К счастью, летчики оказались плохими, — как, впрочем, и зенитчики «Володарского».

Единственный тогда крейсер Балтфлота, «Киров», был послан на обстрел береговых батарей острова Руссарэ. Командованию нужно было проявить активность — и крейсер послали на явную гибель, поскольку подходы к Руссарэ были прикрыты минными полями, а батарея, орудия которой были закрыты бетоном спереди и сверху, имела большую дальность стрельбы. «Киров» спасло чудо: финны открыли огонь на большой дистанции, как раз тогда, когда крейсер шел прямо на мины. Он сменил курс, что спасло его от мин, но не от снарядов. Спешно поставив дымовую завесу, «Киров» ретировался в Лиепаю для ремонта. Потери на крейсере составляли 17 человек убитыми и около 30 ранеными.

Линкоры «Марат» и «Октябрьская революция» — единственные линкоры Балтфлота! — были посланы на береговую батарею Сааренпя Выборгского укрепрайона. К счастью для линкоров, финская батарея била лишь одним орудием. Другие орудия были закрыты так, что могли вести только навесной огонь, а системы управления таким огнем у финнов тогда не было. А если бы уже была, линкоров у Балтийского флота могло и не стать.