Збигнев Войцеховский - Иван Поддубный. Одолеть его могли только женщины

• Название: Иван Поддубный. Одолеть его могли только женщины
• Автор: Збигнев Войцеховский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-62966-4

Его называли чемпионом чемпионов. Неправдоподобно сильный, кристально честный, несгибаемо волевой и в то же время по-юношески влюбчивый и ревнивый, таким был едва ли не самый сильный человек планеты, потомственный казак Иван Поддубный. В начале XX века, когда вся Европа фанатично поклонялась «королеве спорта» – борьбе, слава о феноменальных способностях «русского медведя» Поддубного прогремела на весь мир. Он с легкостью кидал на лопатки сильнейших борцов планеты, он развенчивал мифы о непобедимости именитых европейских и американских атлетов, с честью демонстрируя всему миру богатырскую силу русского человека.

---

Понять из криков, кому отдает предпочтение зал, было невозможно, а потому, подняв руку вверх, коверный вмиг заставил его замолчать.

– Получается ничья? Тогда продолжим.

Следующим соревнованием стало перебрасывание гирями между атлетами. Бритый наголо бросал, Поддубный ловил и перебрасывал назад. Он и раньше этим иногда занимался с соседями по квартире, но гири были легче, да и партнеры старались бросить так, чтобы снаряд удалось поймать. Теперь же все происходило по-другому. Гири сильно закручивались, отклонялись от выгодной траектории, да и весили они по два пуда каждая!

Однако Поддубный держался, но у него уже участилось дыхание, заломило в груди, пальцы от напряжения деревенели. Зал поддерживал именно его, Иван это чувствовал, и именно эта поддержка заставляла его держаться до последнего. И этот «раунд» ему удалось свести к ничьей. Одну гирю упустил он, другую – через минуту – противник. Коверный был явно доволен, публику заинтересовало появление на манеже свежего человека из народа. Иван нравился зрителям. А что еще нужно для цирка?

Еще один раз атлеты пытались выяснить, кто более умел в силовых упражнениях. И вновь ничья.

– Силен, силен! – нахваливал коверный Поддубного. – Но это и неудивительно – грузчик. На силе биндюжников наш город и держится. А теперь – борьба! – он выкрикнул это так, чтобы магическое слово расслышали все, и жестом предложил Поддубному вновь выбрать себе противника. – Разумно, – похвалил он выбор Ивана, когда тот снова указал на бритого. – Надеетесь, что он выдохся? Но выдохлись и вы, а публика не будет ждать, пока вы отдохнете. Представление продолжается!

Борцы сошлись, им предстояло бороться на кушаках. Этот вид борьбы был тогда основным в цирках Российской империи, его хорошо понимал простой народ. Правда, вместо настоящих кушаков – широких и длинных матерчатых поясов, борцы использовали полоски кожи. Коверный был и за судью. Он подвел Ивана к противнику, проследил за тем, чтобы они обменялись рукопожатиями, забросили ремни друг другу за спину, приняли стойку, и после этого дал отмашку.

Поддубный действовал осторожно, прощупывал противника, как всегда делал в Красеновке. Понять, что противник слабее тебя, легко, а вот что он сильнее – не сразу и сообразишь, может притворяться. Иван рванул пояс на себя, соперник не поддался, но поскольку рывок был сделан лишь в часть силы, на пробу, то Иван с радостью для себя понял – борец слабее его! Его можно уложить на лопатки! И тут, когда Поддубный в душе уже чуть ли не праздновал победу, случилось непредвиденное. Он не понял, как и что происходит. Ему показалось, что кто-то невидимый просто выдергивает ковер у него из-под ступней. Потеряв опору, Иван качнулся, а профессиональный борец подправил его падение, чтобы Поддубный не успел вывернуться. Его, как мешок с зерном в штабель, точно впечатали лопатками в ковер. Резко пригнувшийся судья-коверный честно зафиксировал этот факт, вскинул руку.

Зал разразился криками и аплодисментами. И хоть они звучали так же, как и раньше, но Иван ощущал, что предназначены они не ему, а сопернику. Он, покрасневший от напряжения и стыда, поднялся, отряхнулся. Сказать что-либо в свое оправдание ни себе, ни людям он не мог. Поражение было очевидным. Коверный взял руку соперника и высоко ее поднял, чем вызвал еще один взрыв аплодисментов. Несмотря на очевидность поражения Поддубный ощущал себя обманутым. Он точно знал, что соперник слабее его в физическом плане, просто он знал какой-то неизвестный Ивану прием, вот и уложил его на спину. Поддубный даже понимал суть приема – надо дать тому, с кем борешься, возможность приложить к тебе усилие, а потом резко уйти от него и подтолкнуть. Вот и обернется твоя же сила против тебя. Такому отец никогда не учил Ивана.

– Ну что ж! – воскликнул коверный. – Благодарим вас за смелость, за силу. Возвращайтесь на свое место! Наше представление подходит к концу…

И тут Иван даже не успел подумать, но у него уже вырвалось:

– Э нет, милейший, так не пойдет!

– А что вы еще от нас хотите? Все ваши желания мы исполнили.

– В афише что написано? Любой желающий может помериться силой с каждым из них! С каждым! Давайте еще одного!

– Возвращались бы вы на место, любезный, – посоветовал коверный.

– Форменный обман! – закричал Иван, обращаясь к публике. – Сами пишут, а потом не исполняют. Давай еще одного! Реванша хочу!

– Дайте ему шанс! – выкрикнула из зала какая-то экзальтированная мадам.

– Дайте! – нарастал гул недовольных голосов.

Коверный оценил ситуацию: идти против желания зала для артиста – последнее дело.

– Хорошо, дело ваше. Даю возможность реванша!

На этот раз Иван противника не выбирал, просто указал рукой на первого попавшегося. На этот раз он продержался минут семь и вновь оказался припечатанным к ковру тем же самым хитроумным приемом. По залу прокатился гул отчаяния, Иван уже полюбился зрителям, почти все переживали за него, и он не мог обмануть ожиданий. После того как рука очередного победителя вновь была поднята коверным, Поддубный пожелал получить еще один шанс. И снова зрители его поддержали.

Третья схватка ожидаемо окончилась поражением Ивана. Он стоял в сторонке, тяжело дышал, упершись руками в колени, пока победитель кланялся зрителям.

– Реванш! – ответил он на вопросительный взгляд коверного.

В глазах того мелькнула жалость.

– Вам же завтра в порт. Работать не сможете.

– Реванш, – как заведенный, повторил Иван.

– Ну, помилуйте. Вы всем уже доказали, на что способны. Зачем такие жертвы?

– Ничего, мы за него завтра в порту поработаем! – послышался из верхних рядов голос знакомого биндюжника.

Назад ходу не было. Поддубный проиграл и эту схватку. В его распоряжении остался только один борец. Коверный достал из кармана часы, щелкнул серебряной крышкой.

– Досточтимая публика. Осмелюсь заметить, что время, отведенное на представление, давно окончилось…

Ему не дали договорить.

– Схватку давай! Схватку!

Пришлось подчиниться. И на этот раз Поддубный решил бороться до конца, хотя разумнее было бы поддаться с самого начала. Публика бы ему это простила. Перед глазами плыли темные круги, дыхание сбивалось, все тело покрывал липкий противный пот. Соперник же был свеж и даже пах хорошим одеколоном.

– Давай, Иван Максимыч! Знай наших! – донеслось сквозь шум в ушах до Ивана.

И этот крик сделал невозможное. Поддубный толком и сам не понял, каким образом отправил соперника на ковер. Тот, как показалось ему, просто выскользнул, а сам Иван завалился на него. Профессиональный борец попытался вывернуться, чтобы не коснуться лопатками ковра, однако Поддубный уже навалился на него, прижимал к полу. Некоторое время борцу еще удавалось держать «мостик», но все решало уже только время, он не мог ни дернуться, ни пошевелиться. Коверный, касаясь щекой пола, сверлил глазами узкую световую полоску под плечами атлета и держал руку наготове, чтобы зафиксировать поражение. Зал бесновался. И вот наконец свершилось! Ослабевший борец хлопнул рукой по ковру и опустил выгнутую в невероятном напряжении спину.

Что тут началось! Не выдержав, некоторые из зрителей выбежали на манеж, но их тут же усмирили двое полицейских чинов, присутствующих в зале. Тогда самые нетерпеливые ограничились тем, что, встав на бортик, кричали и махали руками.

Иван плохо их видел. Перед глазами все плыло и кружилось, словно его затягивало в гигантский водоворот. Кто-то взял его руку и поднял.

«Да это же победа!» – сообразил Иван.

Его чествовали как победителя, хотя на самом деле он проиграл четыре схватки из пяти. Профессионалу бы поклонники такого не простили…

Борец, с которым пришлось схватиться последним, вывел Ивана на задний двор к умывальнику. Было уже темно. Поддубный смывал пот, ополаскивал лицо, фыркал. Атлет протянул ему полотенце.

– Вытрись. Ветер прохладный. А ты хорош. У кого учился?

– Отец в селе учил.

Атлет хмыкнул. Он-то ожидал услышать другое.

– Ладно. Счастливо тебе. Может, когда и увидимся.

Мужчины крепко пожали руки и разошлись. Поддубный стоял на площади перед цирком. Огни погасли, горели лишь фонари. Потерявшие свои яркие краски в полумраке, полощущиеся на ветру флажки – все казались одинаково серыми. В ушах все еще стоял восторженный гул зала. Это было чем-то вроде сладостной отравы, попробовав ее однажды, уже никогда не сможешь отказаться от нее.

– Я проиграл четыре схватки, – прошептал Иван. – Да. Но одну я выиграл!

Только сейчас он заметил, что еще не вся публика разошлась, некоторые прохаживались рядом с цирком. Другие осели в питейном заведении на краю площади. Огоньки ламп под балками открытой террасы казались желтыми звездочками. Усталость, радость первой победы, досада от четырех поражений – все смешалось в душе у Поддубного. Он знал, что, вернувшись домой, не сможет уснуть, а соседи станут укорять его – почему не сказал о том, что сегодня будет бороться в цирке. Иван двинулся туда, куда манил его свет. Заказал себе шкалик водки, бублик, задымил папиросой. Господа за соседним столиком его узнали, приветственно махнули рукой, позвали буфетчика, чтобы принес борцу из народа еще один шкалик. Пришлось поднять рюмку в сторону угощавших и опрокинуть ее в рот.