Илья Эренбург - ЧЕРНАЯ КНИГА

• Название: ЧЕРНАЯ КНИГА
• Автор: Илья Эренбург
• Издательство: Tarbut Publishers
• Жанр: История
• Год: 1980

”В конце 1943 года, вместе с В. С. Гроссманом, я начал работать над сборником документов, который мы условно назвали ”Черной Книгой”. Мы решили собрать дневники, частные письма, рассказы случайно уцелевших жертв или свидетелей того поголовного уничтожения евреев, которое гитлеровцы осуществляли на оккупированной территории. К работе мы привлекли писателей Вс. Иванова, Антокольского, Каверина, Сейфуллину, Переца Маркиша, Алигер и других. Мне присылали материалы журналисты, работавшие в армейских и дивизионных газетах, назову здесь некоторых: капитан Петровский (газета ”Конногвардеец”), В. Соболев (”Вперед на врага”), Т. Старцев (”Знамя Родины”), А. Левада (”Советский воин”), С. Улановский (”Сталинский воин”), капитан Сергеев (”Вперед”), корреспонденты ”Красной звезды” Корзинкин, Гехтман, работники военной юстиции полковник Мельниченко, старший лейтенант Павлов, сотни фронтовиков.

Немало времени, сил, сердца я отдал работе над ”Черной Книгой”. Порой, когда я читал пересланный мне дневник или слушал рассказ очевидцев, мне казалось, что я в гетто, сегодня ”акция” и меня гонят к оврагу или рву...

”Черная Книга” была закончена в начале 1944 года. Наконец книгу отпечатали. Когда в конце 1948 года закрыли Еврейский антифашистский комитет, книгу уничтожили.

В 1956 году один из прокуроров, занятых реабилитацией невинных людей, приговоренных Особым совещанием за мнимые преступления, пришел ко мне со следующим вопросом: ”Скажите, что такое ”Черная Книга”? В десятках приговоров упоминается эта книга, в одном называется ваше имя”.

Я объяснил, чем должна была быть ”Черная Книга”. Прокурор горько вздохнул и пожал мне руку”.

Илья Эренбург, ”Люди, годы, жизнь”.

---

Аресты и массовые расстрелы продолжались непрерывно. Людей хватали на улицах, в квартирах и тут же расправлялись с ними. На Гертрудинской улице группа штурмовиков взобралась на крышу пятиэтажного дома и оттуда сбрасывала на землю еврейских детей. Какой-то чиновник приказал было прекратить эту казнь. Ему ответили с крыши:

— Мы здесь ведем научную работу. Мы проверяем правильность закона Ньютона о всемирном притяжении.

— Доннэр вэттэр! Хорошо сказано! Продолжайте, господа. Наука требует жертв.

По улице Лачплеша шел старый еврей-портной, сгорбившись под тяжестью швейной машины. Немецкие офицеры направили на него свой автомобиль, но старик успел отскочить в сторону и прислониться к телеграфному столбу. Немцев возмутила такая ”непокорность”. Они повернули машину и устроили форменную охоту за стариком. Пять минут они гонялись за ним; наконец, они прижали его к газетному киоску, и он отскочил на тротуар.

— Что? Нарушаешь законы Германской империи? закричали гитлеровцы.

Они оттащили старика на мостовую и стали избивать его железными прутьями. Когда он, весь окровавленный, упал без чувств, немцы отошли к своей автомашине и, закурив, начали весело беседовать. Латышка Петрунья Салацас, которая была свидетельницей этой дикой сцены, принесла кружку воды и подошла к старику, чтобы обмыть ему лицо и дать напиться. Немцы заметили это, один из них вырвал из рук латышки кружку и с размаха швырнул ее женщине в лицо, затем избил ее своей плеткой и, пригрозив пистолетом, прогнал ее. Старик скончался через два часа тут же на улице Лачилеса у газетного киоска.

В эти дни шла жестокая расправа не только над евреями, но и над всеми, кого немцы подозревали в симпатиях к советской власти. Евреев расстреливали за то, что они евреи. Латышам ставилось в вину, главным образом, одно — хорошее отношение к советской власти. Это уравнивало обе национальности в глазах палачей. 3 июля во дворе Рижской тюрьмы было выставлено 50, связанных спина к спине, пар, — в каждой паре был один еврей и один латыш. В первой паре стояли латышка Эльвира Дамбер и еврей Яков Абесгауз.

— Вы хотели равенства, — кричал руководивший расстрелом унтерштурмфюрер, — сейчас вы его получите.

И 100 связанных попарно людей — евреи и латыши — были расстреляны. Каждая пуля пронизывала последовательно два тела, и кровь 100 человек лилась одной струей во дворе тюрьмы. Трудно перечислить все изощренные пытки, которым подвергались евреи. В памяти многих рижан сохранилась мученическая смерть 19-летней Лины Готшалк. Ее поймали на улице и привели на Елизаветинскую улицу в квартиру, где кутили пьяные немецкие офицеры. Гитлеровцы затеяли дискуссию, каким способом умертвить свою жертву. Девушка хорошо знала немецкий язык и безмолвно слушала спор, в котором решалась ее участь. После длительного обсуждения немцы пришли к решению — превратить девушку в существо без костей. Ее завязали в мешок и стали методически бить по телу шомполами. Избиение длилось два часа. Девушка уже умерла, а кости ее все переламывались. Немцы не оставили своего занятия, пока не убедились, что все до единой кости переломлены. Тогда они скатали тело Лины Готшалк в окровавленный мясной шар и приказали солдату выбросить его на бульвар у оперного театра.

Через несколько дней немцы приступили к проведению приказа о трудовой повинности для евреев. Вершители судеб в Риге — генерал-комиссар Латвии обергруппенфюрер Дрекслер и гебитскомиссар Витлок распорядились, чтобы все трудоемкие работы выполнялись только руками евреев. При этом были запланированы такие работы, которые не вызывались никакой необходимостью и часто сводились к ненужной затрате материалов.

Еврейский отдел биржи труда возглавляли лейтенант Краус и зондерфюрер Дравэ. Они с особым садизмом пытали свои жертвы. Вначале большой группе евреев, главным образом, молодежи, поручили разборку зданий, полуразрушенных в результате военных действий. Задания были так велики, что многие юноши, и в особенности девушки, буквально надрывались. На носилки, которые несли два человека, немцы приказывали грузить по 8—10 пудов камня или кирпича. Падавших от изнеможения избивали палками и нередко — до смерти.

Рабочий день начинался, как правило, с избиения и кончался обычно убийствами. С утра экзекуция начиналась с того, что наказывали нарушителей приказа о ношении шестиугольной звезды. Вначале звезду надо было носить на левой стороне груди, потом был издан приказ, что носить ее следует на правой стороне. Затем было приказано носить звезду на спине. Еще через некоторое время последовал приказ звезду носить и на спине и на груди. Затем правила претерпели еще несколько изменений: немцы возвращались к первому варианту, затем ко второму и так без конца.

Каждое утро люди спрашивали себя, куда же прикрепить клеймо, и каждое утро немцы находили ”нарушителей” и начиналось массовое избиение.

О мерах по обеспечению хотя бы относительной безопасности при разборке зданий немцы и не задумывались. Наоборот, они заставляли отбивать кирпичи у основания разрушенных стен с тем, чтобы ускорить снос ненужных домов. Почти ежедневно стены рушились, хороня под своими обломками десятки людей. Каждый день возвращавшиеся с работы евреи не досчитывались друзей и близких.

Сотни рижских евреев погибли на торфоразработках у Олайна.

Гебитскомиссаром Елгавского (Митавского) уезда был прибалтийский немец барон Эмден. Его прозвали ”Король Земгаллии”, потому что здесь, в окрестностях Митавы, находились его бывшие владения и потому что в подчиненном ему уезде он вел себя как жестокий деспот и безудержный властолюбец. Имеется свидетельство о нескольких ”охотах” и ”облавах”, которые он устраивал на беззащитных евреев. Известен и список соучастников одной из таких ”охот”: капитан Цукурс, майор Арайс, префект города Риги Штиглиц, унтерштурмфюрер Егер, прибалтийские немцы — братья Брунс, группенфюрер Копиц.

Однажды эта компания явилась к директору торфоразработок и потребовала выдачи двухсот евреев. Директор возразил было, что подобные изъятия могут привести к срыву поставок торфа в указанный срок, но всесильный гебитскомиссар настоял на своем. Правда, и ему пришлось пойти на некоторые ”уступки”: ему выдали только женщин и детей. Вскоре началась ”охота”. Несчастных группами по 10—15 человек выгоняли в поле и предупреждали, что если они смогут убежать и скрыться в ближайшем лесу в течение 8 минут, то у них есть шанс на спасение. В противном случае они будут расстреляны. как саботажники и неполноценные субъекты. Женщины и дети по свистку, насколько хватало сил, бежали по направлению к лесу. Бежать надо было целый километр через канавы, кочки, заросли кустарника. Немцы, следя за хронометром, сдерживали своры охотничьих собак. По истечении восьмой минуты собаки с визгом и лаем срывались с места и гнались за своими жертвами. Многих они настигали еще в открытом поле или в мелком кустарнике. Специально выдрессированные псы перегрызали людям горло и мчались дальше. Иные собаки, повалив свою жертву на землю, ждали пока не прибежит хозяин. Тот стрелял в лежащего человека и собака, получив в награду лакомство, бежала дальше, разыскивая новую дичь.

Когда немцы разделались с теми, кого они настигли в открытом поле, началась облава в лесу. Проводилась она по всем правилам охотничьего искусства — с глубокими обходами, гонкой, лягавыми, огневыми засадами. Собаки рыскали по всему лесу и гнали обезумевших женщин к тому месту, где обосновался ”Король Земгалии” со своими друзьями. Как только женщины выбегали на небольшую поляну, они попадали под огонь двустволак. Стреляли немцы волчьими зарядами.

Убийства евреев происходили ежедневно. Сотни людей были расстреляны при возвращении с работы, при появлении на улице. Многие предпочитали отсиживаться в подвалах и голодать, но не подвергать себя риску попасться на глаза какому-нибудь фашисту. Особо памятны дни 16 июля, когда была расстреляна тысяча человек, и 23 июля — годовщина присоединения Латвии к Советскому Союзу, когда было убито свыше 200 человек и арестовано около 800. И еврейских мертвецов немцы преследовали: был издан специальный приказ не принимать трупы евреев в морг. По 7 суток валялись трупы евреев на улицах Риги.

Затем немцы начали энергичную подготовку к полному истреблению евреев. Для этого надо было собрать евреев в одно место и изолировать от остального населения. Районом для переселения евреев немцы избрали Московский Форштадт (Московское предместье), где в средние века находилось еврейское гетто. Вряд ли немцы руководствовались историческими соображениями. Просто Московский Форштадт — наименее благоустроенная часть города и находится в непосредственной близости от Бикерниекского леса — традиционного места массовых расстрелов.