Джейн Джонсон - Дорога соли

• Название: Дорога соли
• Автор: Джейн Джонсон
• Издательство: Эксмо; Домино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-56126-1

Охраняющий от злых духов драгоценный марокканский амулет, доставшийся в наследство от отца героине романа Изабель.

Странное предупреждение, содержащееся в его предсмертном письме: «Не буди спящего зверя. Одно неверно принятое решение приводит к другому, порождает цепь событий, в конце которой тебя ждет катастрофа».

Все это лишь кусочки затейливой мозаики, которую предстоит сложить Изабель, женщине внешне вполне благополучной и обеспеченной. Но Изабель живет не в ладах с собой. Ее зовет неведомое, ей снятся вещие сны. И она отправляется в Африку, чтобы понять, как загадочный талисман попал в руки отца.

Изабель раскроет удивительную тайну амулета, история которого связана с красавицей Мариатой, потомком легендарной царицы Тин-Хинан, и докажет, что и в бесплодной пустыне могут распуститься цветы любви…

Впервые на русском языке!

---

Глава 13

Прошло несколько недель, и племя мало-помалу, вежливо и вместе с тем сдержанно, стало опять признавать Амастана своим равноправным членом, приняло его обратно, по крайней мере внешне, как человека, который оправился от долгого и загадочного недуга. К концу периода выздоровления никто уже не говорил ни о природе, ни о причине былого безумия юноши, никто не сплетничал о судьбе его возлюбленной, которую он оставил в горах. Амастан снова стал таким, каким был прежде. Злые духи покинули его, их изгнала девушка из Хоггара, и все гордились тем, что могут считать Мариату своей. Женщины приняли ее в свой круг, с удовольствием с ней общались. После вражды, которую она испытала, живя с народом кель-базган, девушка с большим облегчением видела признание и должное уважение, проявляемое со всех сторон. С еще большим удовлетворением Мариата сознавала, с каким огромным почтением все относятся к ее родословной. Здесь никто с насмешкой не звал ее Тукалинден — Маленькая принцесса, глумливо кривя при этом губы. Она понимала, что без содействия Таны Амастан вряд ли оправился бы так скоро, но видела, что женщина-кузнец ничего не имеет против того, что излечение больного приписывалось девушке из Хоггара. Пожилые женщины приносили ей финики, с искренним удовольствием и пониманием слушали ее стихи. Иногда они приносили с собой барабаны и все вместе распевали их под музыку. Матери просили Мариату познакомить их девочек с алфавитом тифинаг, чтоб те научились писать, незамужние девушки все чаще забегали за полоской бумаги, куда они могли бы завернуть свои амулеты, набожные просили написать какие-нибудь стихи из Корана на счастье, а суеверные — снабдить их любовными заклинаниями и научить колдовать, чтобы отвести техот, то есть дурной глаз. В ответ все они наперебой давали советы.

— Тебе надо выйти замуж и жить здесь, вместе с нами, — заявила Хадиджа.

— Не говори глупостей, — ворчала Нофа. — Мариата из кель-тайток, с чего она станет опускаться, выходя за мужчину из кель-теггарта?

Остальные закивали головами, но тут вступила Йехали и с вызовом заявила:

— Чем наши мужчины хуже уроженцев Хоггара? Они высокие и красивые. Трудности закалили их характер. Они крепки мышцами и высоки духом.

— Слишком высоки, особенно Ибрагим, — сказала какая-то женщина, и все засмеялись. — Зато его брат Абдалла — человек хороший, да и Акли очень интересный мужчина. Но если Мариата не желает подпортить свою родословную, ей не стоит выходить замуж.

— Ах, как ей, наверное, хочется плясать!

— Если так, то лучшего плясуна, чем Хедду, не найдешь.

— Уж чего-чего, а это дело он любит, — сказала Нофа.

Девушки закрыли рты платками, и раздался оглушительный взрыв смеха.

Мариата вдруг поняла, что слово «плясать» они употребляют в совершенно определенном смысле, и густо покраснела.

— Да-а, мы все знаем, как он пляшет. Каждая хоть разочек, да сплясала с Хедду, — подтвердила Тадла. — Потрясающий плясун. Но если хочешь получить с ним удовольствие, то надо поторопиться. Через месяц он женится на Лейле.

— Бедная Лейла, она ж его не обхватит своими пальчиками, — сказала Нофа с притворной серьезностью.

Двусмысленность все сразу поняли, и снова раздался дружный смех.

Мариата улыбнулась и покачала головой. Эти женщины кель-теггарт — грубый народ, им бы только говорить непристойности. Они много трудятся. Ведь рабов или харатинов тут нет. Переделаешь ежедневную ручную работу, и времени для отдыха не остается. Зато когда уж они веселятся, то делают это от души.

— Найти хорошего мужа здесь нелегко, это правда. — Тадла вздохнула. — Кого-то мы потеряли на соляном пути, другие ушли в горы. Хороших мужчин у нас мало, даже поговорить не с кем.

— А Базу?

— Да он вон какой жирный.

— А Махаммад?

— Все только Богу молится.

— Азелуан?

— Уже почти старик.

— Есть еще Амастан, сын Муссы. В конце концов, он сын аменокаля. Такой человек не запятнает родословной Мариаты.

Повисла пауза, словно все собравшиеся взвешивали свои слова, прежде чем отпустить их на волю.

Первой открыла рот Йехали:

— Сын Рахмы — красивый мужчина. Ни у кого нет таких рук, как у него.

Все наперебой принялись перечислять его достоинства.

— Он лучший поэт в наших землях. Помните ахал,[39] который проходил за год до нашествия саранчи? Он там всех победил.

— Он хорошо танцует… Нет-нет, по-настоящему танцует. Не надо быть такой грубой, Нофа, а то Мариата обидится. Ноги у него легкие, и прыгает он так же высоко, как газель.

— В скаковых верблюдах разбирается лучше всех.

— А как владеет мечом!

— Метко стреляет!

— Путешествовал, посещал дальние страны.

Из всего этого Мариата узнала, что, перед тем как он, по их словам, ушел, во всем селении Амастан был дорогим гостем. В ежегодных путешествиях по торговым делам он порой заворачивал к своим, чтобы навестить родственников и принести девушкам гостинцев. Он был всеми любим и желанен, настоящий мужчина, за такого каждая хотела бы выйти замуж. Девушки очень опечалились, когда узнали, что он нашел себе невесту в другом месте. Но потом…

Тадла решила сменить тему:

— Нет, ей нужен не Амастан. Он человек несчастливый, а нам требуется тот, кому в жизни везет, правда же, Нофа?

— Да, богатый и счастливый, — согласилась Нофа. — Чтоб у него было не меньше пяти верблюдов.

— Десять!

Теперь Мариата слушала шутливую болтовню уже вполуха. Чтобы разжечь в ней интерес к Амастану, хвалить его не требовалось. Положа руку на сердце, она и без того только о нем и думала. Но Мариате любопытно было видеть, что другие девушки как бы не заметили его внимания к ней в эти несколько недель, и за это она была им благодарна. Каждый вечер после захода солнца он искал ее, они гуляли и разговаривали. Однажды юноша взял ее за руку и прикоснулся к ней губами. Когда он смотрел на нее, ей казалось, что его горячие глаза прожигают ее насквозь. Мариату охватывало беспокойное волнение, но она все равно желала этого. День будто пропадал даром, если вечером девушка не замечала, что, сидя с мужчинами вокруг костра, он не поглядывал туда, где у отдельного огня устраивалась она с другими женщинами.

Теперь Мариата принимала образ жизни его соплеменников, который прежде считала ниже своего достоинства. Она окунулась в спокойный ежедневный ритм, на рассвете вставала, помогала доить коз. В те дни, когда девушка не гоняла животных на пастбище, а оставалась в деревне, она толкла зерно, чтобы было из чего днем выпекать тагеллу,[40] работала вместе с другими женщинами, слушала болтовню и сплетни, развлекала их своими стихами, пока они заваривали, а потом выпивали бесконечное количество чайников зеленого чая. Вероятно, простота и всепоглощающая практичность этого нового для нее жизненного уклада приносили ей удивительное чувство покоя.

Но каждое утро, перед тем как приступить к дойке или другим ежедневным обязанностям, она забиралась на самый высокий холм за деревней и внимательно вглядывалась в даль, на восток. Не видно ли каких-нибудь признаков того, что сюда явился Росси, сын Бахеди, чтобы забрать своих верблюдов, да и ее заодно, и снова увезти в Аир? Однажды девушка вдруг поняла, что прошло уже пять полных лун с тех пор, как она бежала от людей кель-базган. Если ему до сих пор не удалось связать ее исчезновение с его ненавистной теткой или заставить харатинов выложить все, что они об этом знали, то его неожиданное появление в Теггарте весьма маловероятно. Кстати, Рахма устроила все так, что оба великолепных белых мехари были отправлены далеко на север, на верблюжий рынок в Гулемиме. Там им слегка подправили клейма, которые говорили о том, что они принадлежат племени кель-базган, и продали задорого, поскольку отборные белые тибестинцы нечасто попадают на рынки в тех местах. Деньги, вырученные за верблюдов, Рахма отдала Мариате и отказалась от положенных ей комиссионных. Это была очень приличная сумма, даже после того как торговцы взяли себе причитающуюся долю.

— Ты сейчас одинока, а я по себе знаю, каково женщине без семьи и денег. Часть можешь вложить в караван, который скоро снова отправится в путь, или доверить Амастану, если он опять возьмется за торговлю.

Мариата думала, что это вряд ли возможно. Из разговоров, которые они вели с сыном Рахмы, не видно было, чтобы он проявлял большой интерес к торговле солью, кстати, вовсе не потому, что она говорила с ним о вещах более серьезных. Всякий раз, когда они приближались к опасной теме, Амастан умолкал и замыкался в себе. Но однажды ночью, когда они гуляли по берегу реки, девушка снова заговорила об этом.

— В свое время я повидал много старых торговых путей, — сказал Амастан, низкий голос которого звучал очень красиво на фоне хора лягушек, исполненного неги, вызова и страсти. — Но я больше не пойду с караваном.