Larka - Алмазный венец севера

• Название: Алмазный венец севера
• Автор: Larka
• Жанр: Фэнтези

---

Ага, потивник принялся на хитрости пускаться. Начал плести обманчиво-красивые кружева, юлить и финтить — ну, это не ново.

Бой зашёл в тупик — противник оказался чуть сильнее в атаке, но и Ларкина защита выглядела несокрушимой. Тот каждый раз будто натыкался на прозрачную бронзовую стену, с лязгом отбивающую разгорячённый клинок и норовящую обрушиться навстречу.

Э-э, пёс тебя побери! Он так задумался, что едва не пропустил. Противник словно нырнул, застелился над вытоптанным до звона пятачком земли — и его клинок странно медленно двигался в наименее защищённый бок. И всё что успевал сделать похолодевший в туманном ничто Ларка, это принять удар на себя, сдержать порыв рвущихся и всё же не успевающих отбить выпад рук — но вместо того косо, на выдохе рубануть в основание оказавшейся внизу и прямо подплывающей под клинок шеи…

Странно… боли он не почувствовал — хотя явственно ощутил, как на спине затрещала разодранная ткань под жалом насквозь пронзившей правый бок шпаги. Только тупой удар… и холод где-то внутри. Отчего-то холод, хотя бронзовый клинок, казалось, должен был зашипеть от ярости, наконец захлебнувшись в человеческой крови…

И всё же, он сумел удержаться на ногах, нелепо покачивая торчащей из живота витой бронзовой гардой. С кривой усмешкой посмотрел, как всего в трёх шагах впереди целители и магики суетились над разрубленным почти пополам соперником. Наискось — от залитой кровью шеи и до пояса. Прости, парень… победить тебя оказалось невозможно. Оставалось лишь надеяться, что и убить тоже.

На странно похолодевших ногах и с одеревеневшими в какой-то гнусной улыбке губами Ларка подошёл к столу, за которым вскочивший полковник что-то озабоченно и беззвучно кричал лекарям. Под шумные и какие-то мутные колокольчики в ушах он швырнул на устланную скатертью и бумагами поверхность свой истерзанный, но всё же испивший крови клинок победителя.

Стол, полковник и густая толпа за ним игриво уплыли вбок. А потом в глазах отчего-то оказалось лишь стремительно крутящееся небо. Вот оно надвинулось, набухло — и неслышно погасло в серой дымке.

Как же хотелось думать, что не навсегда…

* * *

Здесь никогда не бывает лета. Лишь раз в году проклятое богами солнце выглядывает чуть ярче сквозь тяжёлые тучи, что так и хочется потрогать рукою. Да и зачем этакие перемены здесь, на крайней полуночи? Царство бескрайних льдов да великолепных снегов величественно и неизбывно. Именно отсюда небрежная рука спускает с цепных поводков могучие ураганы — чтобы те с бешеным воем понесли свой хлад туда. Туда, откуда они уже никогда не возвращались.

Растратив всю свою ярость и обменяв мороз на нежность полуденных морей, они обращались в солёный бриз или ласкающий волосы ветерок. Забывались в тёплой неге под лазурными небесами, и лишь белоснежные барашки облаков иногда напоминали о былом.

А взамен, среди кружащих меж острых ледяных клыков метелей вновь выбиралась бестрепетным жестом одна. Та самая, которой и оказывалось суждено, обласканной морозами и оплодотворённой бураном, на следующий год полететь на полдень…

Он стоял возле глыбы прозрачного как стекло льда, больше напоминающего чудом залетевший сюда обломок чудесного дворца или же кокетливой башни какого-нибудь чудаковатого волшебника. У ног покорно стелилась позёмка, и так и выстилала безукоризненную белую дорожку.

Куда?

За мельтешащей круговертью ничего не было видно. Зато словно насмешкой над всем этим ледяным безмолвием, на пол-неба развернула цветные полотнища радуга, какой никогда не бывать в иных местах. Дерзкая и бесстыжая, она бесшумно переливалась и колыхалась, словно плод бессоных метаний напрочь спятивших чародеев — и никак не унималась. Сдёрнуть бы её оттуда, швырнуть в лицо.

Да кому?

Одна только мысль, будто в этом царстве ледяных кристаллов, посрамляющих своей правильностью построения величайших геометров, могло быть что-то живое и тёплое, казалась смехотворной. Белизна снегов запросто довела бы до отчаяния любую пряху — такового идеального полотна никогда не добиться даже магическим отбеливателем. Да и зачем… ничто иное не нужно здесь — а эта красота чуждой оказалась бы под жарким солнцем полудня, где буйствует жизнь, изощряясь в красках и трепетных формах.

Небесные радуги кокетливо сложились в узор. Прильнули зачем-то к горизонту — там, куда нет доступа никому. Да так и застыли переливающейся горой. Взвихрились бешеными искрами, застыли совсем. И разом опомнившаяся позёмка вмиг образовала мохнатящуюся восхитительно мягким инеем дорожку.

Туда, в алмазный дворец, куда никому не суждено войти. Куда невозможно даже дойти. Да и незачем, по правде-то говоря…

* * *

Отрывок из разговора неустановленных лиц, зафиксированного лазутчиком Святой Церкви на террасе королевского дворца медников в ночь весеннего равноденствия. Баритон пожилого мужчины, несомненно дворянина, и молодой женский голос с возможным акцентом уроженки восточного побережья.

— В каком он сейчас состоянии?

— Увы, пока без изменений, ваш…

— Без титулов, милочка! Продолжайте же, мы весь внимание.

— Целители уверяют, что телом здоров совершенно. Зато разум бродит неведомыми нам тропами. Да и недоступными тоже, чего уж тут греха таить.

— Мы так поняли, вы применили магическую пиявку?

— Даже две, ваш… простите. Я помню его, когда он появился в известном вам заведении. Молодой, сильный… однако не то главное. Обычно к нам на обучение попадает всякая, извините, шваль.

— Извиняем — что есть, то есть. (смешок)

— Так вот… в отличие от остальных, он не просто крепко стоял на ногах — его уверенность в себе основывалась не на пустом месте. Он ведь мастер — нет, Мастер с большой буквы. Он сила сам по себе.

— Что ж, мы читали отчёт. И что?

— И выучить столь здравомыслящего человека чему-то новому оказывалось совершенно невозможно. Даже вредно — он всё воспринимал бы и преломлял через призму своего опыта и своих умений.

— Кажется, мы начинаем догадываться…

— И единственный способ оказался — выбить почву у него из-под ног. Надломить. Посеять неуверенность, ввергнуть в пучину раздумий. Заставить на время забыть о прошлом и стать никем.

— Помолчите чуть, дайте нам подумать… да, пожалуй, вы правы.

— Уболтать его заняться моим клинком было счастливой находкой. Даже не побоюсь сказать — гениальным озарением. Именно тогда, на холме, он раскрылся, я и навесила на него первую пиявку.

— А, помним, помним — кинжал холодного железа? И что же, помогло?

— Совершенно верно, ваш… да, он даже не заметил и спокойно провёл обряд до конца. Лишь потом я удостоверилась, что такому парню одна пиявка это так, вроде лёгкого насморка.

— Демоны были настоящими? Не просто сильные духи?

— Да, самые настоящие. Древние, могучие — и злые как не знаю кто. Признаться, я струхнула тогда. Хотя и заранее готовилась, копила силу, а за плечами мне оказывали поддержку два самых моих сильных и искусных ученика. Но парень заставил работать призванных из неназываемого — и проделал всё спокойно, будто каждый день только тем и развлекался.

— Быть может, он уже занимался подобным ранее?

— Никак нет, всё проверено — этот опыт был для него первым.

— Любопытно… нет, даже просто невероятно! Но прошу вас, продолжайте.

— К весне он снова упёрся в потолок, поставленный себе самим собою же. И после финального боя в турнире, когда почитавшийся лучшим фехтовальщиком кадет пришпилил нашего парня словно жучка булавкой, я хоть и не без колебаний, но привесила вторую.

— Он проиграл бой?

— Противника его и вовсе сшивали по частям. Даже полковник удивлялся — развалить человека надвое бронзовым мечом, это что-то из ряда вон.

— Совершенно верно, милочка, совершенно верно — уж нам объяснять не надо. В молодости мечом намахались… И что далее?

— Далее… мы с полковником уже начали приходить в недоумение — проснувшийся разум парня требовал всё новых и новых знаний, умений и навыков. И тогда, вспомнив о его главных пристрастиях, из арсеналов Королевской Горки были вызваны два самых лучших, старых мастера. Кузнец и рудознатец — они успели впихнуть в парня всё, что знали сами, и даже кой-чему научились от него взамен.

— Признаться, мы никогда не поверили бы. Даже вам, милочка — хотя и питаем к вам безграничное доверие. Но, мы осматривали те два клинка и каминную статуэтку, сделанные парнем… нам так и хочется продемонстрировать их и удивить посланника гномов — мол, наши мастера не хуже ваших!

— А ведь он молод, ваш… простите. Это лишь первые шаги малыша, едва научившегося ходить. Ну да ладно… сейчас он находится в магическом изоляторе — на зыбкой грани безумия.

— Не сбежит, если что вдруг?

— Не сбежит. Всё обмуровано кирпичом, а не диким камнем, к которому он привык — а под внешним слоем облицовка из освящённых молитвами жрецов досок и брусьев. Ни он изнутри не пробьётся, ни даже духи снаружи не смогут подойти. И ни кусочка металла.