Павел Тетерин - Новый альбом

• Название: Новый альбом
• Автор: Павел Тетерин
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4357-0110-4

---

Степа пошарил на траве рукой, нащупал свой телефон и поднёс его к глазам. Почти четыре часа. Вздохнув, он потянулся, затем согнулся и сел на траве.

Мир вокруг тут же развернулся, превратившись в то, чем и являлся на самом деле — маленьким, довольно безлюдным парком на окраине города. Неподалеку по дорожке неспешно прогуливалась старушка с внуком. Увидев сидящего в траве Стёпу, она повернула и медленно засеменила в противоположную сторону. Степа помрачнел.

В последнее время он сталкивался с такой реакцией людей всё чаще. Что поделать, он рос, и его особенность с каждым днём становилась всё заметнее. А большинство людей не любят и боятся гигов — это он знал уже давно, но только теперь ему постепенно приходилось все чаще ощущать это на своей шкуре.

Он встал и начал отряхивать одежду от прилипших к ней мелких травинок и старых сухих листьев, затем подобрал свою сумку с учебными принадлежностями и медленно зашагал в сторону дома.

От парка до общежития было совсем недалеко — пешком можно было дойти максимум за двадцать минут. Степа, не торопясь, шёл по едва заметной тропинке и смотрел по сторонам. Парк быстро закончился, и сейчас он пересекал довольно большой пустырь, покрытый редкими, жмущимися друг к другу кустами и кучками мусора, разбросанными в невысокой траве.

Через несколько минут, обогнув густо поросший зарослями овраг, он увидел здание «общежития». Хоть Степа и был студентом, жил он, конечно, не в обычной студенческой общаге, где обитало большинство его однокурсников.

Он жил в здании старого заброшенного завода, одиноко стоящего в грязной промышленной зоне на окраине города. Одной стороной завод выходил на железную дорогу, а рядом было депо, и по ночам Степу нередко будил грохот отцепляющихся от локомотива товарных вагонов.

Теперь завод был переделан в общежитие для гигов — окна были криво заколочены, чем попало, комнаты расчищены и обустроены, насколько это могли себе позволить их нынешние владельцы. Сейчас тут проживало около двадцати человек. Район, конечно, был довольно мрачным — но таким, как они, было практически нечего опасаться. Ворам поживиться тут было совершенно нечем, приличная публика и вовсе обходила подобные места стороной, а местная шпана сюда соваться боялась — всё-таки здешние обитатели были слишком уж другой весовой категории. Периодически, правда, им били стекла и писали обидные слова баллончиками на стенах, но обитатели этого здания давно уже перестали обращать внимание на такие мелочи.

Степа поравнялся с корпусом и ступил на идущую вокруг завода дорожку. Под ногами начал приятно похрустывать гравий — они сами отсыпали его в один из субботников около месяца назад. Вообще они каждую неделю старались хоть как-то улучшить прилегающую к унылому серому зданию территорию, используя для этого подручные средства, и постепенно их работа приносила плоды — завод все более походил на нормальное человеческое жильё.

Степа подошёл к огромной железной двери, раньше служившей воротами для поездов, налёг на неё плечом и вошёл внутрь.

За дверью оказался длинный, широкий и тускло освещённый коридор. Стены его были собраны из разного цвета и размера листов фанеры, уходящих далеко вверх — под самые потолочные балки, крытые кровельным железом. По обеим сторонам коридора двумя рядами шли большие двери, такие же разношёрстные, как и всё вокруг.

Степа шагнул внутрь коридора, вдохнув носом запах общежития — смесь старых запахов металла и смазки, оставшихся от поездов, с ароматами готовящейся на кухне еды и влажных древесных панелей, и зашагал в сторону своего жилища.

Он уже подходил ко входу в свою комнату, когда большая соседняя дверь вдруг тихонько открылась и из-за неё осторожно выглянул дядя Виталик. Сначала в приоткрывшемся дверном проёме показалась только его огромная голова, затем, убедившись, что пришли свои, он сделал пару шагов и вышел из комнаты целиком.

Он был очень большой, чуть ли не в два раза больше Степы. Первый раз, когда Степа увидел своего соседа, он по- настоящему испугался. До этого он никогда не встречал таких больших гигов, поэтому весь его облик — огромные руки и ноги, рост — все это произвело на него неизгладимое впечатление. Но больше всего, конечно, его напугало лицо, и в особенности, огромные глаза и зубы. Когда он увидел их вблизи, что-то внутри непроизвольно сжалось от страха, хоть он и понимал, насколько это глупо. Потом, конечно, испуг прошёл — тем более, что дядя Виталик оказался приятным и очень добрым человеком. Он почти всё время сидел дома и выращивал у себя в комнате разные растения, а по вечерам писал стихи и песни — как-то раз он прочитал Степе парочку, и тот поразился — оказалось, душа у его соседа даже больше, чем вмещавшее её в себя тело. У него была даже специально изготовленная каким-то другом гитара, на которой сосед очень любил поиграть длинными свободными вечерами, которых у него было так много. Совсем недавно она была для Степы поистине исполинским инструментом, но в последнее время он с грустью замечал, что она становится всё меньше и меньше. Гитара, понятное дело, оставалась такой, какой и была — просто Стёпа рос, и когда-то этот инструмент должен был стать ему как раз впору.

Но первые впечатления от встречи Степа запомнил хорошо — и теперь ему иногда проще было понять людей, иной раз в ужасе шарахающихся от него на улицах.

— Гулял, брат? — улыбнувшись, вместо приветствия сказал дядя Виталик. Он старался говорить негромко — все они старались говорить тихо, но бетонные стены завода неизбежно усиливали звук. — Тебе тут письма пришли — и он, наклонившись, протянул своей огромной ладонью два маленьких квадратика бумаги.

— Спасибо, дядь Виталь — с чувством сказал Стёпа, задрав голову вверх. — Как ваше здоровье?

— Ой, да ничего — огромные губы соседа растянулись в улыбке. — Спина вот только побаливает, врач приезжал, прописал какой-то крем, дал даже рецепт — да только где ж я на свою поясницу столько крема куплю? Обычный тюбик я и открыть-то с трудом могу, а большого объёма его для нас не делают — он грустно развёл руками. — Ладно, не буду грузить тебя, брат. Пойду я — и он так же тихонько, как появился, скрылся за дверью.

Степа несколько секунд задумчиво смотрел ему вслед, затем вытер ноги об расстеленный на полу коврик, вошёл в свою комнату и заперся на замок.

Его жилище представляло собой небольшую, по меркам гигов, комнату с высоким потолком. Когда — то на этом заводе стояли огромные машины, перемалывающие камни в мелкий песок — в наследство от них им досталась противная жёлтая всепроникающая пыль, которую они до сих пор не могли до конца отмыть из своих комнат. Комнаты были отделены друг от друга высокими перегородками, которые они делали сами, отыскивая стройматериалы на заброшенных стройках в округе.

Сейчас в Стёпиной комнате стояла только расправленная ещё с утра кровать, стол с разбросанными на нём учебниками и книгами, и несколько чашек и кружек на табуретке в углу. Есть они все готовили на общей кухне, построенной в конце коридора.

На стенах, выкрашенных в разные цвета, висели картины — найти большие холсты, кисти и краску не составляло труда, и Стёпа любил зарисовывать пейзажи окраин, подолгу сидя на улице где-нибудь неподалеку. Картин набралось уже с пару десятков, и редкие Степины гости не раз уже говорили ему попробовать предложить своё творчество в какую-нибудь галерею. Стёпа, впрочем, всегда смущался и никогда не принимал подобных предложений всерьёз, считая это всё обычными проявлениями вежливости.

Он разулся, снял куртку, повесил её на крючок возле двери и сел к столу. Включил настольную лампу и взял в руки лупу — ему уже трудно было разбирать мелкий рукописный почерк обычных людей.

Степа повертел в руках конверты. На одном стоял адрес администрации района, на другом — больницы, в которой он стоял на учёте, а третье было письмо от родителей. Немного подумав, он надорвал первый конверт. Из него выпал обычный казенный бланк с гербом. Степа развернул его.

Здравствуйте, уважаемый Степан Александрович!

Мы подробнейшим образом изучили предоставленные вами данные о заброшенных и пустующих помещениях нашего района и выражаем Вам огромную признательность за столь скрупулёзно собранную информацию.

Также мы очень сочувствуем Вам и Вашим коллегам, находящимся в столь необычном положении.

К сожалению, администрация нашего района не может бесплатно предоставить Вам помещения, так как они все находятся в собственности у разных владельцев, и юридически мы не имеем права распоряжаться этими объектами. Поэтому мы готовы перенаправить Вашу просьбу в специальные организации, занимающиеся проблемами людей…

Стёпа скомкал бумагу и кинул её в стоящую в углу мусорную корзину. Дальше можно было не читать. Юридически не можем то, сё… Когда надо, у администрации юридически получалось абсолютно всё, что угодно. А если судить по тем письмам, которые он иногда получал в ответ на свои ходатайства, они только и могут, что вежливо сливаться, рассыпаясь в извинениях. С тех пор, как Стёпа стал жить здесь, он, пообщавшись с другими гигами и послушав истории об их жизни, задался целью что-нибудь сделать для их небольшой общины. Казалось, для этого не очень много надо — большинство живущих здесь людей были работящими и спокойными — всё, что им было нужно, по сути, так это место, где они бы могли бы заниматься своими делами. Гарик, например, отлично вырезал по дереву, но так и не мог найти себе достойного места работы — либо ему физически не хватало места, либо он сталкивался с непреодолимыми предрассудками работодателей. Поэтому он давно хотел открыть свою мастерскую. Саня и Дэн готовы были помогать ему в этом. Учитывая физические данные всех троих, они могли бы очень продуктивно работать, но всё упиралось опять-таки в место. У остальных жителей общежития тоже были идеи, как можно было извлечь выгоду из своего положения. Но и им нужна была хоть какая-то минимальная помощь.