Федор Константинов - Субъективная диалектика

• Название: Субъективная диалектика
• Автор: Федор Константинов
• Издательство: Мысль
• Жанр: Философия
• Год: 1982

Во 2-м томе марксистско-ленинская диалектика рассматривается как теоретическая и методологическая основа современного научного познания. Исследуется диалектика субъекта и объекта, взаимосвязь метода теория и практики, анализируется мировоззренческая, методологическая эвристическая и нормативная функции принципов, законов и категорий диалектики, раскрывается единство диалектики, логики и теории познания.

---

Теории современной физики не являются обобщениями непосредственных данных наблюдений и измерений, а возникают в результате осуществления сложно опосредованных процедур познания объектов, находящихся целиком за пределами непосредственного чувственного восприятия человека. Большинство теоретических понятий физики возникает, как правило, после математической формализации нового знания и последующего его истолкования в физических терминах. Естественно, что знания, сконцентрированные в таких понятиях, не имеют непосредственного чувственно-наглядного прообраза.

Из сказанного вовсе не следует, что объекты современной физики, например элементарные частицы, недоступны для эмпирического познания. Однако чувственные впечатления, получаемые экспериментатором при изучении свойств элементарных частиц высоких энергий в мощных ускорителях, относятся не к самому объекту исследования, а к взаимодействующей системе «объект — прибор». И тем не менее результаты измерений и наблюдений в виде показаний различных приборов являются тем эмпирическим базисом, на котором вырастает здание современной теоретической физики.

Новая гносеологическая проблема, которая не стояла перед представителями классической физики, заключается в том, чтобы объяснить, как чувственные образы, возникающие в ходе эксперимента на макроуровне, относятся к микропроцессу.

Переработка данных, поступающих от прибора, предполагает два взаимосвязанных, но разделенных во времени и резко различающихся по характеру действия: 1) фиксацию процесса, в ходе которого получен сигнал; 2) вычленение из содержания сигнала той информации, которая относится к исследуемому объекту, а не к процессу получения этого сигнала (скажем, к работе прибора). Иначе говоря, необходимо точно определить, как влияет прибор на микрообъект во время их взаимодействия.

С помощью абстрактного мышления исследователь расшифровывает смысл воспринимаемых сигналов, устанавливая определенные свойства объекта. Поэтому в экспериментах с непосредственно не воспринимаемыми явлениями степень взаимопроникновения рационально-логического и чувственно-наглядного неизмеримо возрастает. Хотя фиксация и описание чувственно воспринимаемых процессов имеют большое значение, главный акцент здесь все же делается на их теоретическом осмыслении. Вот почему сами эмпирические факты современной науки «теоретически насыщены», а получение их связано как с предметно-орудийной, чувственной деятельностью, так и с процедурами, свойственными теоретическому мышлению. Все это создает специфическую структуру современного научного познания, что выражается, в частности, в изменениях характера связи теоретического аппарата современной науки с эмпирическим знанием.

Вместе с изменением объекта познания происходят коренные преобразования путей и способов его постижения, принципов построения теоретического знания. «Теоретическое мышление каждой эпохи, — писал Ф.Энгельс, — а значит и нашей эпохи, это — исторический продукт, принимающий в различные времена очень различные формы…»[191] Дальнейший прогресс науки в значительной мере зависит от глубокого изучения и обобщения изменений, которые происходят в самом процессе познания. Именно здесь концентрируются главные трудности анализа противоречивого процесса отражения, устранить которые можно лишь на основе диалектико-материалистического метода. Свойственная метафизическому подходу абсолютизация отдельных звеньев и моментов единого процесса познания приводит его к деформации и в конечном счете к идеализму и агностицизму.

Так, некоторые неопозитивисты, исходя из бесспорного факта все большего проникновения математических методов в эмпирические науки, утверждали, что источником знаний является развитие логико-математического аппарата, которое происходит на основе внутренне присущих ему потребностей и не связано с чувственно воспринимаемой реальностью.

Согласно другой неопозитивистской концепции, новое знание может быть получено лишь эмпирическим путем. Такое знание неопозитивисты обычно называют синтетическим и противопоставляют его знанию, полученному на основе дедуктивного вывода (так называемому аналитическому). Последнее якобы служит лишь средством перевода одного множества высказываний в другое, не добавляя ничего нового к исходному знанию. В этом смысле, как подчеркивал один из крупнейших представителей логического эмпиризма, Р.Карнап, «утверждения логики и математики не говорят нам ничего о мире».

Такая интерпретация познания настолько противоречила действительному соотношению эмпирического и теоретического в нем, что встретила решительную критику даже со стороны буржуазных ученых, стоящих на позициях естественнонаучного материализма. Например, Дж. Томсон выразил свое несогласие с теми представителями «философии науки», которые отводят теории функцию описания и упорядочения известных эмпирических фактов. Подобный взгляд он назвал странным, подчеркнув, что подлинная теория не может не выходить за пределы эмпирически данного[192]. Точку зрения логического эмпиризма, согласно которой теория есть лишь логический вывод из экспериментально установленных фактов, подверг аргументированной критике французский физик Л.Бриллюэн[193].

Действительно, если бы целью науки было лишь описание данных наблюдений и экспериментов, представляющих собой, по мнению неопозитивистов, единственную и конечную реальность, то, во-первых, законы науки носили бы исключительно субъективный характер и «изобретались» бы учеными произвольно. Во-вторых, в теоретических положениях науки содержалось бы меньше информации, чем в эмпирических фактах. Такая интерпретация законов науки по существу полностью унаследована логическими эмпириками от Э.Маха, который писал, что физический закон «не содержит в себе ничего, кроме сжатого и полного отчета о фактах. Он, наоборот, содержит всегда даже меньше того, что дано в самом факте, так как он отражает не полный факт, но лишь ту сторону его, которая важна для нас…»[194].

Однако задачи науки не ограничиваются описанием видимого, слышимого и осязаемого, а состоят в том, чтобы раскрывать объективно действующие законы природы, реально существующие отношения между объектами материального мира. Задача теоретического познания законов науки, подчеркивал К.Маркс, и заключается в том, чтобы «видимое, лишь выступающее в явлении движение свести к действительному внутреннему движению…»[195]. Законы науки не только дают знание о регулярности событий и объясняют то, что эмпирически установлено. Одной из важнейших функций законов является предвидение, прогнозирование: в них аккумулируется научно обоснованная информация о реальных событиях, и поэтому на основе законов можно предвидеть и предсказывать еще не известное, результаты будущих экспериментов, делать вероятную оценку путей и возможностей достижения новых научных результатов.

Но и этим эвристическая ценность законов не исчерпывается. Именно законы делают правомерной экстраполяцию данных, полученных в эксперименте и наблюдении, на все новые и новые области исследования реальности. Следовательно, в создании теории формулировка закона есть порождение нового знания, выходящего далеко за пределы непосредственного чувственного опыта. Вот почему, в частности, одним из важнейших методологических требований, которым руководствуются ученые в творческих поисках, является отыскание за отдельными экспериментальными результатами таких общих принципов, из которых они вытекали бы как следствия. Приращение нового знания в теории выражается в дедуцируемых из нее следствиях и предсказаниях вероятных событий.

На эмпирическом уровне познания предмет дан человеку в его реальном состоянии. Однако объективно, как подчеркивал В.И.Ленин, в любом явлении имеются «остатки прошлого, основы настоящего и зачатки будущего…»[196]. Развитие знания заключается в том, чтобы не только отобразить действительность в ее настоящих состояниях, но и уловить общие тенденции ее развития, предсказать ее будущие состояния. На теоретическом уровне вскрываются существенные связи и отношения между явлениями объективного мира, сложное взаимодействие в нем прошлого, настоящего и будущего. Именно из этой особенности теории вытекает прогностическая функция знания.

В научном предсказании как в фокусе концентрируется относительная самостоятельность теоретического мышления, творческая активность человеческого сознания, способного отражать не только эмпирические данные, но и глубинные закономерности, недоступные чувственной фиксации связей и отношений. Именно поэтому в науке ситуации, когда развитие экспериментальной базы опережает теорию, периодически сменяются ситуациями, когда теоретические построения опережают развитие эмпирического фундамента знания.