Василий Гузик - Не выходя из боя

• Название: Не выходя из боя
• Автор: Василий Гузик
• Издательство: Куйбышевское книжное издательство
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1984

В сборник включены очерки, рассказывающие о деятельности чекистов нашего края в годы гражданской войны и в период восстановления народного хозяйства страны, в тяжелую пору Великой Отечественной войны и в послевоенное время.

Для широкого круга читателей.

---

До Февральской революции служил управляющим имениями у крупной помещицы англичанки Пейм-Френч. Женился на вдове помещика, расстрелянного в 1918 году красными. В 1920 году арестовывался органами ОГПУ.

Сведения неутешительные. Как же он будет вести себя при встрече с «курьером»? Об этом размышлял Михаил, сидя в вагоне поезда.

…Клюге Михаил застал дома — тот жил рядом со станцией. Это был немолодой, какой-то блеклый человек, который встретил Михаила крайне настороженно. Когда же тот объяснил, кто он и откуда, а также передал привет от Мильского и письмо, написанное тайнописью, Клюге заметно побледнел и не пытался скрыть дрожащих рук.

Прочитав письмо, Клюге еще сильнее побледнел и на некоторое время потерял дар речи. Смешно было видеть этого трусливого человека, на которого так уверенно делала ставку английская разведка. Но дело нужно доводить до конца, и Михаил попытался утешить своего собеседника.

— Вас, по-видимому, просят съездить со мной в Самару? — спросил Козырев.

— Да, — немного оправившись, торопливо произнес Клюге, — но я не могу, я очень занят…

— Если вы не можете отлучиться, тогда прошу написать письмо, с которым я поеду сам.

Клюге охотно, хотя и дрожащей рукой, написал Короткову записку о том, что ее податель — свой человек и прибыл от их общего знакомого.

Дальше оставаться не имело смысла. Перед уходом Михаил сказал, что о возвращении он телеграммой уведомит Клюге, который должен его встретить на станции и передать письмо для Мильского, сообщив сведения, которых от него ждут. Ответа Клюге Михаил не расслышал.

В Самару Козырев прибыл рано утром и сразу же с вокзала позвонил Петру Васильевичу. Не называя Клюге, коротко рассказал о встрече и осведомился, как поживает их общий знакомый. Ильин ответил, что он вполне здоров. Это значило, что Михаил может выполнять задание дальше и отправляться к Короткову.

Наспех позавтракав, он сразу же отправился по нужному адресу. Однако встреча их состоялась только вечером: Короткова дома не оказалось. Михаил вручил записку Отто Клюге. Прочитав ее, Коротков спросил: «В чем дело?» Михаил сообщил, что прибыл нелегально из Польши от Мильского, и в подтверждение своих слов передал книгу Л. Раковского «Зеленая Америка», пояснив, что на ее страницах тайнописью все изложено. Содержание этого текста было известно. Мильский писал:

«Мои просьбы следующие: нужно, чтобы Олег (имеется в виду Караваев) прибыл ко мне за границу. Наш курьер может его взять с собой. Нам нужно наладить регулярную связь, с помощью которой вы будете получать от меня поручения и сообщать о их выполнении. Мы сможем через курьера передавать вам регулярно деньги для работы и для вас лично. Если дело с Олегом наладится, эту работу поручим ему. Прием и отправка людей организованы хорошо, можете быть вполне спокойны. Ведь вы знаете, я никогда не позволю подвести кого-либо из старых друзей».

Другим почерком следовало задание:

«Согласно указаниям Вашего друга, мы обращаемся с просьбой принять участие в нашем общем деле. Мы задаем серию вопросов, но самыми важными считаем две группы, а именно: крупные заводы и авиация. Политическое осведомление не представляет трудностей, но просим и о нем не забывать».

А дальше очень подробно: какие заводы интересуют, что о них выяснить, какие сведения важны об авиации и т. п. В конце было написано:

«Желаем Вам всего хорошего, убеждены, что лучшие времена для нашей родины уже недалеки. Высылаем вам деньги. Курьер, безусловно, верный человек, но с ним ни в какие разговоры вступать не следует».

Коротков читал молча, видимо, стараясь как можно лучше уяснить смысл написанного. А Михаил разглядывал его. Бледный человек с взъерошенными волосами и колючими глазками. На губах неприятная, язвительная усмешка… Затем Коротков взял бумагу и написал:

«Дорогой Т. Б. Получил — большое спасибо. Направляю обещанное. Все вопросы будут решены, результат сообщу. Олег в Сызрани. Всем привет».

Передав записку, задумался и почему-то, не соблюдая осторожности, обычной для таких случаев, подошел к шкафу и, протянув под него руку, достал небольшую металлическую коробку, из которой извлек тщательно уложенные бумаги и молча передал Михаилу.

Нарушив молчание, Козырев сказал:

— В письме должна быть просьба обязательно свести меня с Олегом.

— Да, об этом в письме говорится, но Олег сейчас находится в Сызрани.

— Адрес его у вас есть?

Коротков ответил, что с Олегом он не виделся целый год, но адрес имеется.

— Для чего вам нужен Олег?

— У меня задание: во что бы то ни стало найти Олега и увезти его с собой.

— Так вы здесь работать не будете?

— Нет, мне нужно скорее возвращаться обратно.

После этого Коротков сказал:

— Когда вы встретите Олега, отнеситесь к нему с осторожностью. Во-первых, я не видел его целый год, а во-вторых, сейчас он… Боюсь, что в его жизни произошли изменения, он работает сейчас в драмкружке и вообще… Я ему полностью не доверяю, хоть он и мой шурин.

Коротков немного помолчал, пошевелил руками волосы на голове и добавил:

— Олегу скажите, что он провалился и ему нужно бежать за границу, а чтобы он не отнесся к вам подозрительно, я напишу несколько слов.

Договорившись о пароле на будущее, Михаил стал прощаться. Пожал Короткову руку и снова почувствовал на себе колючий настороженный взгляд.

Внимание: «Барнаба»!

— Выходит, что резидентура «Барнаба» действует, — задумчиво сказал Вершинин, рассматривая бумаги, переданные Михаилу Коротковым. — Это агентурные сведения чистой воды…

Они снова сидели втроем — Михаил, Вершинин и Ильин — в том же номере «Гранд-отеля». На столе стояла початая бутылка мадеры, были разложены карты, и постороннему естественней всего было подумать, что три командированных не очень скучно убивают время в чужом городе.

— А Мильского мы снова недооценили, думая, что он блефует со своими агентами. Стало быть, Коротков действительно резидент в Самаре, варшавские сведения подтверждаются…

Это говорил Ильин, который выглядел сегодня каким-то особенно усталым, а потому даже желчным. Разрабатывая операцию, он допускал, что резидентура англичан в Самаре — «Барнаба» существует только на бумаге да в воображении охочего до чужих денег Тадеуша Мильского. Кто-кто, а он-то великолепно знал этого авантюриста — недаром так долго возился с ним в Самаре.

— Ваше мнение, товарищ Козырев, о дальнейшем ходе операции? — спросил Вершинин Михаила. Тот помолчал, потом коротко ответил:

— Для меня пока все ясно с Коротковым. Враг, ядовитый, злобный и беззастенчивый. Остаются другие двое — Олег Караваев в Сызрани и Клюге в Инзе. Надо и с ними довести дело до конца, конечно же, ничем себя не выдав…

Вершинин и Ильин не возражали против такого хода дела. Правда, сказали, что в Сызрань ехать нет смысла: Олег Караваев на 5—7 дней выехал в район, придется сначала побывать в Инзе, у Клюге. Михаил согласился.

Когда они прощались, Ильин на минутку задержался и вдруг сказал весело:

— Да, вот еще что. Мы тут беседовали как-то с одной гражданкой по имени Маша. Жива, здорова, шлет тебе привет и говорит, что с нетерпением ждет. Так что ты это учти. Бодрости не теряй и за характером следи — не все ж нам с контрой дело иметь, наступят и другие деньки. Учти.

— Учту, — ответил Михаил и улыбнулся.

…Вечером Козырев, как и было условлено, дал телеграмму Клюге о своем выезде из Самары, а на следующий день был в Инзе. Клюге ждал его на станции. Вначале Козырев не узнал своего знакомого. За эти несколько дней он словно преобразился: подтянулся, движения его стали решительными и быстрыми. Казалось, это был совсем не тот человек, которого впервые увидел Михаил.

Клюге медленно подошел к Козыреву, поинтересовался, удачной ли была поездка. Михаил не стал разводить церемоний, довольно небрежно сказав:

— Давайте, что вы там подготовили.

Тут-то и произошла осечка, и Михаил понял весь смысл преображения, происшедшего с Клюге.

— Мне нечего передавать, я не собирался этого делать, пусть оставят меня в покое, — отчеканил Клюге резко и раздраженно, повернулся и пошел по перрону.

Такой оборот дела для Михаила был неожиданным и в то же время радостным. Он отчетливо понял, что дело тут не в сверхосторожности Клюге, а в том, что действительно этот человек дает ему от ворот поворот, хорошо обдумав все и, видимо, немало пережив. Клюге выключился из игры. Теперь он был не опасен.

Впрочем, Михаил нашел еще в себе силы нагнать Клюге и попытаться ему пригрозить. Но тот уже не слушал и ушел независимым и бесстрашным.

Михаил постоял еще немного на перроне, глядя ему вслед, и заспешил к станции. Делать тут ему теперь было нечего.