Елена Аверьянова - Бабочка на огонь

• Название: Бабочка на огонь
• Автор: Елена Аверьянова
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2005

Семья Басмановых добилась всего: признания, славы, богатства. Убийство ее главы, режиссера Артема Басманова, разрушило жизнь этого хрупкого мирка. Молодая вдова Леночка занималась только маленьким сыном, брат Артема Василий, тоже известный режиссер, впал в черную печаль, одна дочь Злата не опустила руки, а с головой погрузилась в работу над своим первым фильмом. Но ей не давала покоя мысль о пропавших черновиках отцовской книги. Любвеобильный Басманов был женат целых семь раз. Возможно, кто-то из оставленных им женщин имеет отношение не только к исчезновению рукописи, но и к гибели режиссера?

---

— Ну и хорошо. И слава богу — радовалась еще совсем недавно за сорокалетнюю Катюшу ее единственная бабушка, тоже Катерина.

Катерина Ивановна Зимина.

— Кем приходилась вам покойная? — строго спросил неделю назад участковый абсолютно слепую и глухую от горя Катюшу. — Соседи говорят, вы ее внучка, — сам и ответил, пожалев миловидную толстушку с красными глазами, которая сидела перед ним неподвижно, по-истуканьи. — Женщина, вы отвечать будете?

— За что?

Катюшин взгляд стал осмысленным. Милиционер обрадовался, засуетился, живехонько зашуршал бумажками.

— Подпишите, дамочка, здесь и здесь. Для протокола. Сейчас труповозочка приедет.

Катя вцепилась бюрократу в рукав.

— Ее убили. Разве вы не видите? За что, я вас спрашиваю?

Милиционер попытался выдернуть свой рукав.

— Дамочка, вы тут не хулиганьте, — прикрикнул он на Катюшу. — Никто вашу бабушку не убивал. Вот, читайте сами. Медики — не дураки. Они все правильно написали. Приняла бабуся лекарство, а сердце и не выдержало. Дозу не рассчитала покойница. Да отдай же рукав, мундир спортишь.

Катюша уронила голову на руки, лежавшие на столе, безнадежно сказала скорее себе, чем участковому, которому по службе было положено разобраться с маленькой, но чрезвычайно важной деталью:

— Она никогда не пила снотворное. У нее в квартире вообще никаких таблеток не было.

Страж порядка и законности посмотрел на светлые волосы придавленной горем внучки и ответил ей сочувственно:

— Девушка, у меня на участке десять нераскрытых краж, два бытовых убийства, семь ограблений. И это только — за месяц. А вы, наверное, думаете, что у меня, кроме вас, и делов-то нет. Стыдно, девушка.

Посочувствовав себе, участковый ушел. А тут и труповозка приехала — два молодых парня.

— Сотня с этажа, — сообщили они Катюше.

— У меня нет денег, — растерянно ответила она.

Парни развернулись.

— Тогда сама неси или соседей зови.

— Подождите, — остановила парней Катюша. — Я найду денег. Берите носилки.

Заняв сто рублей у бабушкиной соседки, по прозвищу Сычиха, Катюша спустилась к труповозке и расплатилась с парнями. Те повеселели. Машина повезла Катерину Ивановну Зимину в морг.

Катюша поднялась в бабушкину квартиру и только хотела полежать, повспоминать и поплакать, как в дверь опять позвонили. На пороге стояла Сычиха — переминалась с ноги на ногу, заглядывала в комнату поверх Катиных плеч рыжими, навыкате, как у ночной птицы, глазами.

— Мне Катерина свою шаль после смерти завещала. Дала бы мне ее на память, — «убитым», соответственно обстоятельствам, голосом прохныкала ушлая соседка и, чтобы Катюша не думала, давать или нет, закричала о хорошей соседушке Катерине Ивановне, как на похоронах.

В подъезде раздались звуки открываемых дверей.

— Берите, — сцепив зубы, разрешила Катюша.

Соседка нырнула в глубь квартиры, к комоду, открыла нижний ящик и со словами: «Я видела, Катерина всегда шаль сюда складывала», — выдернула из-под тряпья большую толстую, теплую шаль.

Катюша вздохнула — шаль ей самой нравилась. В осенний период, когда тепло в квартиры не спешили давать, бабушка закутывала ее в эту шаль и поила горячим чаем с малиновым вареньем. За малиной в лес бабушка всегда ездила сама — покупной не доверяла.

«…А вы говорите — перепутала дозу снотворного», — вспомнила участкового Катюша и, глядя на крутящуюся у зеркала соседку в бабушкиной шали, спросила:

— А вы Катерину Ивановну когда последний раз видели?

— Вчерась и видела, — радостно, как о живой, сказала Сычиха, но, посмотрев в заплаканное лицо Катюши, быстро сменила тон на хнычущий. — С рынка она шла, а я счетчик вышла посмотреть — он у меня крутит и крутит. Уж и телевизор не включаю, и свет везде погасила, а он все крутится. Я Катерине говорю: «Будь свидетельницей. У меня в квартире свет выключен, а электричество мотает». А она мне, вот голова, и говорит: «А ты холодильник-то не выключила». Я бегом домой, холодильник выключаю, смотрю — не крутится счетчик. Спасибо, говорю, Катерина, а ее уж и след простыл. В квартиру зашла она. Там телефон у нее минут пять орал. Наверное, ты звонила?

— Нет, я ей вчера поздно вечером звонила. Она уже, врач сказал, тогда мертвая была. А вы во сколько с бабушкой разговаривали?

— Часа в три. Катерина на рынок всегда перед закрытием ходила, чтоб подешевле купить.

— Да. Я как-то не подумала об этом. Спасибо. Деньги я вам сразу, как выдадут зарплату, отдам.

— Ничего, ничего. Я подожду. Соседи ведь мы. Вся жизнь на глазах друг у дружки прошла. Квартирка-то кому теперь достанется? — сменила тему разговора соседка. — Тебе, наверное? Не прогадай, девка. Такая квартира в центре, да на втором этаже, да «сталинка» дорого сейчас стоит.

— Да, да, — рассеянно отвечала Катюша, думая, кто бы это мог звонить бабушке вчера часа в три.

— Квартиру-то, говорю, будешь продавать? — крикнула ей в ухо Сычиха. — Меня уж Колька из пятой спрашивал о тебе. Если что, к нему обращайся — он, этот, как его, маклер.

— Не буду я ничего продавать, — разозлилась Катюша. — Самой жить негде.

— Так у тебя же еще одна есть. С мужем где живешь, — с любопытством спросила-сказала старуха.

— Да идите вы все, — в сердцах ответила Катюша и захлопнула перед носом Сычихи дверь. — Нет у меня мужа, — шепотом сказала она себе. — Никого у меня теперь нет. Ни мужа, ни бабушки.

В дверь опять позвонили. Катюша посмотрела в «глазок», глубоко вздохнула и, открыв дверь, спросила неугомонную соседку:

— Ну, что еще?

— Ты меня прости, — нормальным голосом хорошего человека сказала Сычиха. — Я вот еще вспомнила. К Катерине в тот день, почти сразу после звонка, приходил кто-то, и она на того человека так кричала, так кричала. Будто он ее обидел очень. Может, из-за этого у нее сердце не выдержало?

— Тот человек — женщина или мужчина? — быстро, как умелый следователь-дознаватель, обнаруживший след преступника, спросила Катюша.

— Не знаю, — до шепота понизила голос Сычиха. — Молчал он. Да и я не особо прислушивалась. У меня как раз в это время из школы оглоеды приходят. Я на кухню ушла их кормить. Даже в «глазок» потом не поглядела, — с сожалением вздохнула старуха.

Катюша вернулась в комнату, из которой только что вынесли ее единственного родного человека на земле — бабушку, с обшарпанного деревянного столика двумя пальцами, за крышку и дно, взяла наполовину пустой пузырек с каплями снотворного, повернулась к окну, посмотрела пузырек на просвет, увидела много отпечатков пальцев. Некоторые из них принадлежали участковому — он тоже брал пузырек в руки в присутствии Кати, некоторые — врачу «Скорой помощи», какие-то — самой Катюше: когда она обнаружила бабушку мертвой, первым делом схватилась за лекарство на столике, еще одни, естественно, повторяли рисунок пальцев бабушки.

— Многовато для экспертизы, — поняла Катюша. — Скорее всего, тот, кто принес пузырек, а это уж точно была не бабушка, может особо не волноваться. Его отпечатки пальцев затерты.

Но пузырек с уликой спрятала в укромное место, положив в целлофановый пакетик и завязав на нем узелок.

После того, как предварительная работа по расследованию причин смерти бабушки закончилась, Катюша Маслова настрадалась вволю.

Известная эстрадная певица по кличке Груня Лемур, в миру — Анна Григорьева, жевала белоснежный «Орбит», не отрывая взгляда от телевизора. Показывали «Музон на ТиВи». Юные певички и певцы, похожие на певичек, преподносились ведущей — рыжей, дергающейся девицей — законченной наркоманкой, как шедевры исполнительского искусства. Поголовно всех невменяемая ведущая с характерным именем Куча называла гениями и великим будущим великой страны, поголовно со всеми целовалась взасос. Наконец один из гениев, самый женоподобный — стройный, смуглый, с круглой попкой, обтянутой блестящими штанами, подхватил рыжую Кучу на руки и унес ее, захлебывающуюся от смеха, со сцены прочь.

— Наверное, кто-то велел ему это сделать, — поняла жующая Груня. — На «Музоне» импровизацию не любят.

— Наверное, Борька ему велел, — сказал за спиной у Груни ее менеджер, рекламный агент и продюсер в одном лице Александр Куличев — для друзей и знакомых — просто Сашок. — Куча совсем с катушек слетела. Смотри, что вытворяет. Выгонит ее Борька.

На экране Куча, выскочив оттуда, куда ее унес женоподобный певец, танцевала вместе с новой исполнительницей нечто, похожее на «Чунга-чангу», ломала ровный ряд подтанцовки немыслимым кривлянием. Исполнительница не растерялась — продолжала петь и улыбаться, как ни в чем не бывало. Балет тоже быстро сориентировался и начал импровизировать — передавать рыжую ведущую по цепочке рук подальше от исполнительницы. Под заключительные аккорды зажигательной песни о голубом самолете Куча «улетела» с «Музона».