Александр Аксенов - Генеалогия московского купечества XVIII в. (Из истории формирования русской буржуази)

• Название: Генеалогия московского купечества XVIII в. (Из истории формирования русской буржуази)
• Автор: Александр Аксенов
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1988
• ISBN: 5-02-008426-3

Монография посвящена историко-генеалогическому изучению двух сменяющих друг друга на протяжении XVIII в. групп московского купечества: гостей и гостиной сотни, с одной стороны, 1-й гильдии и именитых граждан, с другой стороны. Выясняются происхождение, судьбы, семейные связи купеческих фамилий, их торгово-промышленная деятельность, степень устойчивости купеческого рода и ее зависимость от различных факторов.

---

Вопрос о бесфамильных в данном случае можно решать методом исключения. И здесь большое значение приобретает структура ревизских материалов, как основных источников, их деление по сотням и слободам. Хотя в целом число купцов, не получивших (или получивших не сразу) фамилии, довольно значительно, но, распределяясь по объектам административной приписки, они действительно становятся исключениями. В этом случае само отсутствие прозвания приобретает его значение. Однако это касается лишь источников массовых, т. е. материалов переписей и капитальных книг, в работе с которыми возможна проверка по данным о возрасте, составе семьи, месте жительства, иногда характере торгово-промышленной деятельности и т. п.

Установление идентичности лиц по дополнительным известиям требуется и в случаях искажения в написании фамилий. Правда, многие из них не могут иметь существенного значения. Если, например, в 1-й ревизии написано Коломнетин (купец Кожевницкой полусотни), во 2-й и 3-й – Коломнятин, а в 4-й и 5-й – Коломнитин, то при отсутствии однофамильцев совершенно очевидно, что речь идет об одном и том же роде. Но встречаются изменения смыслового порядка (Тупицыны вместо Птицыны, Волоковы вместо Войлоковы) или с сильными фонетическими искажениями (Малюшины-Малышины-Милютины, Грезины-Гроденковы- Грезенковы, Цшох-Щах-Изах). Здесь уже, не прибегая к проверке по именам, возрасту, семейному составу, установить родовую принадлежность нельзя.

Довольно сложен вопрос об однофамильцах. Его решение тесно связано с проблемой родственных связей. Необходимым условием является прослеживание всех генеалогических линий. Как правило, определителем может служить только происхождение. Если, например, отец Ивана Осиповича Евреинова, записавшегося в 1722 г. в Конюшенную овчинную слободу (в 1795 г. 1-й гильдии купцы), был «еврейской породы служитель дому Льва Кирилловича Нарышкина», а родоначальники знаменитой фамилии Евреиновых «Матюшка и Федка Григорьевы» происходили из Мстиславских евреев 10* , то о родстве этих фамилий не может быть и речи. С еще большей определенностью можно говорить о выходцах из других городов. Прибытие 1-й гильдии купцов Кошельной слободы Угрюмовых из Юрьева-Польского, а под тем же прозванием купцов Дмитровской сотни из Калуги 11* или купцов Кошельной слободы Некрасовых из Углича и Зубцова 12* практически исключает их происхождение от одного родоначальника.

В целом, имея в виду технику работы с массовыми источниками при расписывании по родам, а значит, и проблему идентификации, следует отметить две специфические особенности: неукоснительное соблюдение хронологической последовательности (независимо от того, в каком порядке она соблюдается – обычном или ретроспективном) при работе с ревизскими материалами и постоянное сопоставление фактических данных. Только в этом случае гарантируется установление верной генетической связи рода.

Важно при этом и то, какова форма записей. Думается, наиболее правильно – это составлять на каждый род картотеку, где отдельная карточка фиксирует сказку данной семьи по той или иной переписи. Такая система сохраняет главное в источнике – его структурную единицу, позволяет в любом порядке (снизу вверх или сверху вниз) прослеживание родственных связей (или составление по необходимости родословных росписей) и удобна при обработке фактических данных, в том числе при составлении разного рода таблиц.

Большие трудности возникают при идентификации лиц по разнородным материалам. Дело осложняется тем, что в них чаще всего указывается только имя и фамилия, а если учесть, что по родам повторение имен отнюдь не редкость, то трудности увеличиваются. Практически выработать здесь какие-то общие приемы невозможно. В каждом конкретном случае все зависит от того, какие фактические данные содержатся в том или ином источнике и в какой степени они сравнимы с известиями ревизских материалов, которые выступают в качестве эталона для идентификации. Пожалуй, единственным общим моментом является датировка источника. Зная дату его составления, можно сопоставлять ее с возрастными возможностями отдельных поколений. Однако если речь идет, допустим, о братьях, возрастные интервалы между которыми незначительны, а имена одинаковы, то при отсутствии дополнительных сведений о них идентифицировать их практически нельзя.

В целом же, применяя те или иные приемы в работе с источниками, вполне возможно привести материал к виду, удобному для дальнейшего его исследования.

Источники по истории московского купечества XVIII в.

Вопрос об источниках применительно к комплексной генеалогии, в особенности к генеалогии купечества, крестьянства, рабочего класса, сложен в том отношении, что он практически не разрабатывался ранее. В русской историографии много внимания уделялось источникам по генеалогии дворянства и почти вовсе игнорировались источники по генеалогии купечества, крестьянства. Сложилась даже своеобразная концепция, объяснявшая слабое развитие купеческой, крестьянской генеалогии отсутствием соответствующих письменных источников 13* . Такая точка зрения была следствием взгляда на генеалогический источник как на материал исключительно личного происхождения. В самом деле, в подавляющем большинстве случаев генеалогические изыскания по дворянским родам основывались на семейных архивах, наличие которых определялось прежде всего устойчивой родовой преемственностью.

Иную картину мы наблюдаем при обращении к генеалогии купечества. В государственных архивохранилищах насчитывается не более четырех десятков фамильных купеческих фондов из числа принятых на учет 14* . В большинстве своем они содержат документы за XIX в. От исследуемых здесь московских родов архивов практически не осталось. Исключением могут служить Еврейновы, фонд которых в ЦГАДА (Ф. 189) охватывает период 1723- 1848 гг. Но это материалы по дворянской линии Еврейновых, о деятельности Якова Матвеевича, вице-президента, а затем и президента Коммерц-коллегии.

Очевидно поэтому, что невозможно строить конкретное исследование комплексной купеческой генеалогии на материалах фондов личного происхождения. Здесь необходим такой корпус источников, который позволял бы, с одной стороны, в нужном количестве реконструировать купеческие родословные, а с другой – предоставлял бы сведения для оценки социально-экономической деятельности отдельных фамилий. Другими словами, вопрос стоит так, что основным условием разработки комплексной генеалогии является наличие массовых источников, т. е. такой совокупности однородных документальных материалов, изучение которых дает возможность восстановить родословные выбранных нами генеалогических объектов. Применительно к купечеству нас ожидает здесь та сложность, что для исследования различных аспектов генеалогии купеческих родов источниковая база неодинакова. Это связано с отсутствием в архивах сколько-нибудь компактного фонда, на основе которого можно было бы изучать и родственные связи, и в особенности социально-экономическую деятельность. Распыленность по различным фондам и архивохранилищам сведений о торговых и промышленных занятиях неизбежно ведет при изложении этого вопроса к известной фрагментарности, поскольку в данном случае мы имеем дело не с массовыми, а единичными источниками.

Для генеалогии московского купечества массовыми источниками являются ревизские материалы. Наибольшее значение для данной работы представляют материалы семи первых ревизий. Первые пять из них непосредственно приходятся на XVIII в., охватывая период с 1725 (и ранее) по 1795 г. Шестая и седьмая ревизии, хотя и осуществлялись в 1811 -1816 гг., имеют не меньшее значение, являясь своеобразным завершением в освещении семейной истории первогильдейского купечества конца XVIII в. Что касается последующих ревизий, то степень использования их материалов ограничивается лишь фамилиями, сохранившими к 30-50-м годам XIX в. свой социальный статус. Но число этих фамилий весьма невелико.

Прежде чем перейти к конкретному анализу этих источников, следует определить, какие из них и в каком виде легли в основу исследования. Ревизские материалы по московскому купечеству разбросаны в многочисленных делах разных хранилищ и фондов 15* . Поскольку в архивах нет их единого свода, мы пользовались многотомной их публикацией Н. А. Найденова 16* , объединившей как первичные (купеческие сказки), так и вторичные документы – переписные и окладные книги, сказки выборных от купечества 17* , составлявшиеся сотскими и слободскими старостами на основании сказок купцов для нужд московских купеческих учреждений. Н. А. Найденов не дал к своему изданию археографического предисловия, по которому можно было бы судить о принципах публикации. Однако характер издания указывает на то, что он ставил своей задачей опубликовать все сохранившиеся материалы ревизий, относящиеся к Москве. В первый том вошли переписные книги 1-й и 2-й ревизий по московским сотням и слободам, во второй – сохранившиеся сказки выборных по 3-й ревизии и сказки самих купцов и мещан в том случае, если не сохранились первые. В последующие семь томов вошли соответственно купеческие и мещанские сказки, поданные к 4-10-й ревизиям. Кроме того, в отдельных приложениях к томам Н. А. Найденов опубликовал переписные книги 1676 и 1684 гг. Мещанской слободы 18* и большую группу материалов окладов. В частности, он издал окладные списки 1713 и 1717 гг. по гостиной сотне Москвы 19* , окладные книги 1748 г. 20* и окладные сказки московских купцов и мещан 1766 и 1767 гг. 21* Окладные сборы, как фискальная мера, периодически осуществлялись в России и представляли собой форму прямого денежного налога. В публикации Н. А. Найденова представлены и первичные документы – окладные купеческие сказки, и вторичные – окладные книги. По структуре они одинаковы и в круг своих данных включают имя, отчество, фамилию купца, возраст, состав семьи (по мужской линии), сумму оклада, место жительства.