Сергей Подгорный - Чужой мир

• Название: Чужой мир
• Автор: Сергей Подгорный
• Жанр: Научная Фантастика

---

Некоторое время воодушевленный этими мыслями Булочкин чувствовал радость и прилив сил. Ему хотелось вскочить на ноги, куда-то идти, что-то делать, улыбаться и подбадривающе хлопать кого-то по плечу, чувствовать себя щедрым, счастливым и значительным, но это чувство, все возносясь, вдруг будто оборвалось, и по мозгу, по телу Булочкина снова стали расползаться тревога и опасения, ощущение беспомощности и беззащитности, его положение предстало перед ним в другом свете.

Вот он лежит, запертый в непонятного назначения цилиндр, в одном из отсеков корабля, где ему непонятно все, среди существ, для него непостижимых, общего у него с которыми - только разум, но даже разум их неизмеримо более чужд и непонятен ему, чем разум дельфинов. Каковы их мораль, понятия о Добре и Зле? Что они считают допустимым в отношении друг друга, а что в отношении иных существ? Для чего он им _понадобился на самом деле_, какую в действительности роль отвели они ему, прежде чем направить свой корабль к костру на дне заброшенного гранитного карьера?..

Образы приснившегося кошмара вновь стали исподволь заполнять сознание, подчинять себе мысли. Булочкин почувствовал, что покрывается испариной, он заметался, замотал головой, чтобы вырваться из сознания одиночества; беспомощности и пустоты, чтобы вновь обрести себя, волю и способность держать под контролем поступки, чувства, мысли. Он понял, что самый верный и, пожалуй, единственный путь к этому - вновь вспомнить и мысленно всмотреться в события, которые произошли после того, как карьер заполнился призрачным серебристым светом. Вспомнить эти события в мельчайших подробностях и всмотреться тщательно.

Все мы воспитаны на сказках о Василисе Премудрой и Кащее Бессмертном, Иванушке-дурачке и Змее Горыныче, и в каждом есть чти-то от мистика и суевера, но нужны необычнее условия, чтобы это вырвалось наружу. Булочкин подумал, что условия необычнее тех, в которые он попал, представить трудно, и сознание этого прибавило ему уверенности в себе, сил для борьбы с потерянностью и замешательством.

До тех пор, пока не закрылся входной люк корабля, и даже в первую минуту после этого Булочкин просто _знал_, что вступил в контакт с существами из _другого_ мира, что они совсем не такие, как люди, и их мир, который он в конце концов увидит, будет совсем не то, что Земля, но он _не понимал, не отдавал себе отчета в том, насколько_ они совсем не такие и в _какой_ мере их мир не похож на тот, который он навсегда оставляет.

Растерянно и беспорядочно оглядывая все, что открывалось внутри корабля, Булочкин стал выглядеть так же неуверенно, как человек, вдруг очутившийся на канате над пропастью. Он не мог понять назначения окружающих его вещей и их совокупностей, не мог даже приблизительно описать многие из них, понять, куда можно ступать, к чему можно, а к чему нельзя прикасаться.

Но инопланетяне знали, что так все и будет. Один из них, по-прежнему дрожащий, переливающийся и мерцающий, зашел вперед, и из его переговорного устройства раздалось: "Не пугайтесь. Идите за мной".

Кроме сопровождавших Булочкина, на корабле было еще три члена экипажа. Они ожидали в просторном, хотя по земным меркам и низком, круглом помещении в центре корабля. Булочкин, чувствуя тяжелую усталость, почти уже ничего не соображая, остановился, не доходя шагов пяти до них, глядя на их желто-зеленоватые лица, общее выражение которых было доброжелательно и приветливо. Маленькие гибкие фигуры инопланетян, их лица трепетали, словно под токами огромного напряжения, и Булочкина вдруг непонятным образом озарило, он понял, что так оно и есть, но только эти неотвратимые токи - _Время_...

Тогда, глядя на существ из другого мира, он был потрясен своей догадкой, но - с одной стороны - она не вызывала сомнений, а с другой - он не был способен задуматься над ее смыслом и вероятностью. Теперь, вспомнив то внезапное озарение, потрясение, вызванное им, Булочкин подумал, что было бы удивительнее, окажись по-другому.

Одинаково течет время в любой точке Земли, но даже на Земле у существ, которые многие миллионы лет назад имели, пожалуй, общих предков, темп времени заметно разный: стрекоза и улитка, белка и черепаха, тунец и губка... Есть водоросли, вырастающие за сутки на полметра, и есть деревья, которые и через десятки лет после того, как из семени проклюнется росток, больше похожи на чахлый кустарник...

И все же даже теперь он почувствовал неодолимый озноб, вспомнив хозяев звездолета. Да, они отлично знали, что если будут вести себя естественно, то лишь смертельно испугают человека у костра, им было трудно подлаживаться под его темп, но на первой стадии контакта это было необходимо. А потом, считали они, когда он окажется уже в корабле, ему можно будет объяснить, для начала - хотя бы самое необходимое, и он начнет спокойнее воспринимать то, что увидит.

Булочкину предложили сесть, и он, хотя не сразу, сел в невесть откуда появившееся, как раз по его комплекции, кресло. Астронавты из созвездия Ориона стали полукругом перед человеком, и из переговорного устройства одного из них (Булочкин еще не мог их различать, они, в совершенно одинаковой форме, казались для него на одно лицо) вновь, как около костра, заспешил захлебываясь голос неестественный для человеческого уха, словно взятый напрокат у героя мультфильма. Опять сначала пошли приветствия, а потом - деловая часть.

"Совсем как у нас", - машинально отметил Булочкин, но тут же догадался, что у _них_, наверно, по-другому даже это, но они хотят, чтобы было побольше привычного ему.

Приветствия были напыщенными, деловая часть началась почти без перехода. Его просили не придавать значения естественным в таких обстоятельствах чувствам опасности, неуверенности, страха за себя и свое будущее. Он должен спокойнее относиться к тому непривычному и, возможно, невероятному; что окружает его, а таким для него является здесь почти все.

- Это естественно, - торопливо убеждал голос из переговорного устройства. - Вспомните хотя бы, как на вашей планете различались культура, образ жизни цивилизаций и племен, разделенных расстояниями или естественными преградами. Со временем вам станет понятным многое. Мы приложим для этого все силы. После всестороннего изучения индивидуальных особенностей ваших биохимических процессов, психики, особенностей восприятия, мышления и так далее - мы будем в состоянии сделать наше взаимопонимание более полным. Есть средства и методы, позволяющие надежно улучшать память и мышление; именно это мы имеем в виду. Ваш мозг обладает многими возможностями, но далеко не все они и не полностью используются вами, потому что для этого еще не назрела настоящая необходимость. Вы будете открывать резервы мозга и овладевать ими по мере усложнения вашей цивилизации, которому суждено происходить все стремительнее...

До Булочкина вдруг ясно дошло, что с момента встречи с пришельцами он чувствует себя, как шахматист в жестоком цейтноте. Ему не хватает времени, чтобы по-настоящему задуматься, он не успевает за событиями, хотя хозяева звездолета делают для этого все, что в их силах. Стремление не отстать выматывало его все больше. На какое-то время он перестал воспринимать голос из переводного устройства: тот звучал, но не достигал его сознания.

"Они хотят меня обследовать, а затем сделать что-то с моим мозгом, застрял он на этой мысли. - Сначала они меня обследуют, а потом что-то сделают с моим мозгом..."

И вот тогда, впервые с начала контакта, Булочкину стало страшно. Это был инстинктивный страх, как есть инстинктивное отвращение. Булочкин не сразу понял, отчего ему стало так страшно.

Между _знанием_ чего-то и _осознанием_ всегда лежит какой-то отрезок времени. Чем меньше мы подготовлены к восприятию события, тем больше времени требуется, чтобы осознать его значение и последствия. И бывает так, особенно в критические моменты, что новая информация еще до того, как полностью осознается, начинает руководить нашими поступками. Мы говорим тогда, что поступаем инстинктивно, бессознательно, но спустя некоторое время приходим к выводу, что у нас были веские основания поступать именно так.

Булочкин отлично понимал, что его жизни ничего не угрожает, подобные опасения просто не приходили ему в голову. Но есть страх не менее сильный - это страх потерять себя, перестать быть собой. Больные неизлечимым психическим расстройством нередко вызывают такие же чувства, как и умершие. Булочкин навсегда терял планету Земля - ее города и леса, моря, океаны, горы и реки, небо голубое и небо в серой пелене туч, цветы в скверах и солнечные закаты, новые книги и красивых женщин, ощущение своей причастности к миллионам и миллионам таких же, как он сам, очень разным, но в главном - таких же. Он навсегда терял целый мир, и взамен оставалась лишь память о нем - бледное и поверхностное отражение, которое, не обновляясь ежедневно, отодвигаемое новыми поразительными впечатлениями, обречено терять краски, подробности и четкость.