Зоя Гулинская - Бедржих Сметана

• Название: Бедржих Сметана
• Автор: Зоя Гулинская
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1959

Книга З. Гулинской — первая биография композитора Б. Сметаны на русском языке. Многие материалы о «чешском Глинке» — впервые были переведены автором. З. Гулинская использовала специальную литературу и периодическую печать того времени.

---

Отложив карты, он заводит разговор о музыке, о театре. Сметана привык всегда делиться с друзьями своими планами. А вопрос о постановке русских опер так заботит его.

С симфоническими произведениями Глинки Сметана уже познакомил своих соотечественников. После «Камаринской» под его управлением в Праге исполнялись увертюра в «Князю Холмскому» и «Арагонская хота». Теперь на очереди оперы.

Йозеф Колар предлагает перевести «Ивана Сусанина». Это очень обрадовало Сметану. В Праге многие хорошо знали русский язык и свободно читали в подлинниках русских писателей и поэтов. Мотивы борьбы и стремление к свободе, запечатлевшиеся в творчестве русских авторов, особенно привлекали чехов. Они ведь тоже мечтали о том времени, когда «взойдет она, заря пленительного счастья» и родина их «воспрянет ото сна». Некоторые чешские ученые и литераторы переводили Пушкина, Жуковского, Гоголя. Еще в 1858 году в Праге шла инсценировка «Тараса Бульбы» Гоголя.

Но Сметана понимает, что лучше Колара перевести либретто никто не сможет. Колар много лет преподавал русский язык в Пражском университете. Кроме того, он сам пишет стихи и хорошо знаком с музыкой. А ведь это очень важно, так как перевод либретто должен быть эквиритмичен, чтобы слова точно ложились на музыку. Но раз Колар берется за это, Сметане можно быть спокойным: все будет в порядке.

Теперь остановка за нотами. Переписать партию для оркестра стоит больших денег. А Сметана уверен что дирекция театра не даст их. Не один раз он уже заводил об этом разговор, но безуспешно.

Друзья Сметаны понимали всю важность задуманных им постановок. Как отмечал Стасов, «представление русских опер на чешской сцене казалось многим патриотам чешским даже чем-то вроде политического события, началом тесного единения славянских племен, и это не раз высказывалось среди чешского общества с такой настойчивостью и силой, что иностранные газеты, враждебные русской и чешской национальности, схватились за этот мотив, как за исходную точку для своей клеветы и выдумок».

На протяжении многих столетий чехам прививалась вместе с языком и чуждая им художественная культура. Она насаждалась не только габсбургскими властями, но и чешскими панами, следовавшими зарубежной моде. Несомненно, в итальянских и французских операх, песнях, инструментальных произведениях было много хорошего. Но чехам, как народу славянскому, конечно, была ближе культура единоплеменников. К далекому прошлому восходит история славянских народов, и на протяжении многих веков сохранялась их историческая общность. Она проявлялась и в жизненном укладе, и в языке, и в художественной культуре. А музыка, как часть этой культуры, также имела ряд общих черт. Взять хотя бы русские, польские, чешские, словацкие, украинские народные песни, с широкими, напевными, свободно льющимися мелодиями. Несмотря на различие, в них всегда чувствуется славянская стихия. А молодецкая удаль танцев! Разве можно устоять на месте, когда раздаются звуки польки или задорного мазура — ноги сами пускаются в пляс!

Вот эта общность и побуждала чехов к сближению с русскими. Но стремления эти ничего общего не имели с маневрами панславистов и других политиканов, которые пытались использовать это сближение в интересах царизма, заботившегося о распространении своего влияния на Западе. Не о перемене ярма думали чешские патриоты, а об укреплении дружеских связей с братским русским народом, ненавидевшим царизм.

О сближении национальных искусств славян думал и Сметана, когда предпринимал постановки оперы Глинки. А дирекция ему мешала. Неруда готов был немедленно написать новые эпиграммы на руководителей театра за то, что они тормозили гакое важное дело. Не один вечер, собираясь у «Ежишка», обсуждали друзья, где достать необходимые деньги. Наконец нашелся один чешский меценат, который согласился взять на себя расходы по подготовке oперы.

Сметана был доволен. Радовались все музыканты. Как только Колар закончил перевод, Сметана приступил к репетициям первой опры Глинки.

4 января 1867 года в Праге прозвучал «Иван Сусанин» под управлением Сметаны.

«Эта народная по преимуществу опера была встречена у нас с невыразимым увлечением радости, чему основанием служило естественное наше сочуствие к народу, столь тесно с нами связанному, — писала «Народная газета» после премьеры. — При первом же взгляде находим, что Глинка первый попытался живо и полно выразить дух славянский, который до того времени еще не находил себе в музыке полного выражения; он первый сделал удачный шаг к тому, чтобы славянский дух, хранящий в себе немалую мощь не пробужденных еще, непознаннь сил, сделался, наконец, самобытным деятелем на поприще музыкального искусства».

Те слои чешского народа, которые в «Проданной невесте» увидели свое родное искусство, восторженно приняли музыку Глинки. «То был поистине творчесский гений, проложивший себе новую, самобытную дорогу», — писали о композиторе газеты.

Постановка «Ивана Сусанина» в Праге была первой зарубежной постановкой оперы Глинки. Именно в Чехии, где с давних пор искренне и горячо любил русский народ, впервые прозвучала гениальная музыка русского композитора, в которой, по меткому выражению Одоевского, Глинка «возвысил народный напев до трагедии». Близки и дороги были чехам герои оперы, боровшиеся за свободу своей родины, их беззаветный патриотизм и самопожертвование. Разве мало чешских крестьян сложило головы, совершавших в том же XVII столетии такие же подвиги, как крестьянин русского села Домнино?

Почти одновременно с «Иваном Сусаниным» Сметана готовил к постановке и вторую оперу Глинки. Текст «Руслана и Людмилы» переводил тоже Йозеф Колар. В эти годы он много делал для популяризации русской музыки и литературы. По его инициативе была создана и первая чешская опера на русский сюжет. На основе «Бахчисарайского фонтана» Пушкина (использовав «Крымские сонеты» Мицкевича) Колар написал либретто, на которое композитор Леопольд Эвжен Мехура сочинил оперу «Мария Потоцкая». Эту оперу Сметана также поставил на сцене «Временного театра». В дальнейшем чешские композиторы часто писали музыкально-сценические произведения на сюжеты Гоголя, Лермонтова, Достоевского, Островского, Чехова и других русских писателей.

16 февраля 1867 года состоялась пражская премьера «Руслана и Людмилы». Дирижировал премьерой Милий Алексеевич Балакирев, специально для этого приглашенный в Прагу.

«Руслан», на постановку которого чехи не пожалели денег, прошел с громадным успехом. Прав был Балакирев, когда писал Стасову, что «Руслан» окончательно покорил себе чешскую публику». Все газеты печатали хвалебные отзывы. «Если когда-нибудь будет стоять во всей полноте совершенства здание, называемое «славянская оперная школа», то о Глинке будут с благодарностью вспоминать как о самом первом между теми людьми, которые, взяв за основание бесконечно богатые музыкальные элементы своей нации, ступили первые шаги для того, чтобы воплотить идею, воодушевляющую теперь уже весь славянский мир и обещающую такие последствия, которых и высчитать нельзя», — писала пражская газета «Политика».

В эти дни, когда пражская пресса была полна восторженных отзывов о музыке Глинки, исполнялось десятилетие со дня его смерти. В связи с этим чешские патриоты принесли в Чешский музей бюст великого русского композитора и торжественно установили его рядом с бюстом Шекспира. Именно рядом с величайшим драматургом, по их мнению, было место основоположника русской музыкальной классики, который указал пути развития музыкальным культурам и других славянских народов.

Много почестей в Праге выпало и на долю Балакирева. Чехи по достоинству оценили дирижерское мастерство главы «Могучей кучки», а кроме того, приветствовали в его лице представителя русской музыки. На всех четырех спектаклях, которыми он дирижировал, его буквально засыпали венками цветами. После каждого акта ему приходилось выходить кланяться.

В этой радушной обстановке искренней любви и дружбы скоро был забыт и досадный инцидент, омрачивший первые встречи двух славянских мастеров. Спор начался из-за темпов, в которых были подготовлены Сметаной некоторые номера «Руслана и Людмилы». Балакирев, отличавшийся крайней вспыльчивостью, из-за которой не раз страдали даже его ближайшие друзья, бурно возражал и требовал их изменить. Не менее горячий характер Сметаны привел к ссоре, наложившей неприятный отпечаток на их личные отношения. Однако это не мешало обоим мастерам делать все необходимое для пользы общего дела, которому беззаветно служили оба музыканта. И после отъезда Балакирева из Праги Сметана продолжал дирижировать операми Глинки и исполнять в концертах произведения русских композиторов, как он это делал и раньше.

Постановки опер Глинки в Праге сыграли огромную роль в укреплении русско-чешских культурных связей. Не малое значение имели и приезды русских деятелей в Чехию, а чешских — в Россию. Во время таких приездов завязывались знакомства, устанавливались контакты. Вернувшись в Россию, Балакирев продолжал переписываться с Коларом и секретарем пражского Национального музея Адольфом Патером. Он сообщал им новости культурной жизни в России, писал о музыкальных произведениях. Чехи, в свою очередь, делились с ним достижениями своих соотечественников.