Андрей Попов - Дверь в сказочный ад

• Название: Дверь в сказочный ад
• Автор: Андрей Попов
• Жанр: Научная Фантастика

Психологический хоррор. Меланхоликам, пессимистам и людям разочаровавшимся в жизни посвящается…

---

Тьфу! Это уже лишнее!

Я тряхнул головой и сбросил с себя липкие наваждения. Стены уже начало затягивать матовой синевой вечерних сумерек. Менлаувер, как губка, весь пропитывался мраком. Звуки делались вязкими и затихали. Ночь шагала уже где-то совсем неподалеку, готовая накрыть своей тенью мой замок.

– Простите, сэр… — из глубины этого прекрасного вечернего сна донесся голос дворецкого. — Может, прикажете зажечь свечи?

Голбинс привычным для взора монолитным изваянием стоял на лестнице за толщей мутного сумрака. Так что было не понять: действительно это он или его тень.

– Спасибо, пока не надо. Я сам потом зажгу.

Перед тем, как лечь спать, я имел привычку подниматься на одну из четырех башен и оттуда, раскрыв створки маленького оконца, глядеть на дремлющий лес. Картина медленного пришествия ночи, повторяющаяся каждый божий день, имела гипнотическую способность привносить в мою душу чувство приятного расслабления. Почему-то ни утро, ни солнечное время суток, ни глухонемая ночь не производили такого целебного эффекта. Именно вечер. Когда еще не погашен свет, но уже не видать его естественного источника.

Я поднялся по вьющейся лестнице, глянул на размытую линию горизонта: не понять, где начинается небо и где кончается земля, и чем они вообще отличаются друг от друга. Воздух был мягким, свежим. Звуки — тихими, ненавязчивыми, как бы дремлющими. Слева от меня располагалось большое поле, наливающееся чернотой ночи. У его края находилась ближайшая деревня с силуэтами игрушечных домов, в которых тлеющими искорками зажигали и тушили свет. Тучи, больше похожие на клубы дыма, так низко висели над головой, что готовы были вот-вот рухнуть на землю, придавив собою хрупкие леса. Сбоку на небольшой высоте была подвешена луна. Она несколько пошатывалась от дуновений ветра, а ее свет (пожалуй, единственное, что существовало реально) ровным матовым одеялом с серебристыми блестками ложился на поле.

Краски тамасских лесов выцвели. Звуки заглохли. Запахи потеряли свою силу. От них осталась лишь форма, лишенная содержания. Но идиллия мрачных тонов тем не менее выглядела великолепно…

Снизу, как из глубокого подземелья, донесся бой настенных часов. Они висели на первом этаже, сразу возле лестницы.

Ровно двенадцать.

Я закрыл оконце башни и спустился в спальню. Сон что-то не клеился ни к телу, ни к душе. Сегодняшний день был слишком насыщен событиями и, пока они не переварятся как следует в сознании, все равно не смогу отключиться. В связи с этим мне взбрело в голову прогуляться по опустелым коридорам уснувшего замка. Я взял со стены горящий канделябр и, освещая им ковровые дорожки, прошелся по всему третьему этажу. Ведь кому-то же пришла в голову оригинальная идея сделать дорожки цветом бегущих волн. Я словно шел по ручьям из сухой воды, всюду — мертвый покой и почти могильная тишина… Впрочем, здесь наверху, кроме меня, дворецкого и миссис Хофрайт, никто не обитал, а те уже наверняка спали. Спустившись этажом ниже, я заглянул в некоторые пустующие комнаты. Холодный свет канделябра на какие-то мгновения делал видимым их сонный внутренний интерьер: резные шкафы, декоративные стулья, полированные столы, гобелены со своим внутренним миром и красками. Все выглядело как в царстве остановившегося времени. Как только свет исчезал, вездесущая ночь вновь вползала в эти комнаты, стирая все очертания и образы. Завтра утренние лучи нарисуют мир заново.

Оказавшись на нижнем этаже, я вдруг услышал голоса: спокойные, неразборчивые и не столь отдаленные… Прелюбопытное явление, вот только вопрос: где? В гостиной? Подойдя ближе, понял, что да. Может, еще не уснула прислуга? Попытки различить кто именно и что именно говорит были пока безуспешными. Какое-то невнятное бормотание, иногда переходящее в шепот и хрипоту.

Ну конечно, прислуга. Крикнуть на них, что ли?

– Эй, кто там?! — от моего внезапного голоса вздрогнула сама темнота. И я вместе с ней.

Тишина… молчание… больше ни звука…

Вот черти! Может, вершат там незаконные дела? Чего это они притихли? Как-никак хозяин зовет.

– Не слышите?! Чего там шепчитесь?

Опять без ответа… странно. Прислуга не должна так наглеть. Бодрая веселость, подогретая еще не потерявшим свои чары кагором, мигом куда-то улетучилась. Мышцы вдруг стали вялыми и непослушными, мозг с трудом соображал. Некое недоброе предчувствие вползло в душу, придавая тяжесть всему телу. Каждое движение стало каким-то заторможенным.

Итак, какие еще варианты? Воры? Грабители? А… может, все-таки не уехал Том? Он по молодости был любителем розыгрышей. Вдруг сейчас выскочит из-за спины и крикнет: «Эй, Майкл! Неужели ты всерьез подумал, что так быстро от меня отделаешься?!»… Или все это мне просто послышалось? Надо было заглянуть в гостиную, но что-то меня удерживало. Я вдруг вспомнил про старый чулан и невольно вздрогнул. Плотно ли я закрыл его дубовую дверь? Впрочем… какая в том разница? Тогда почему я вздрогнул?

В конечном итоге вот что я сделал: хорошенько тряхнул головой и сказал сам себе: «надо идти и хорошо проспаться, завтра из слуг всю душу выпотрошу!». Затем принялся подниматься в свою спальню. И тут, вдруг внезапно осмелев, резко развернулся и уверенно зашагал по направлению к гостиной.

– Сейчас я вас, чертей…

Заглянул внутрь и прошарил взором все углы. Воск горящих свечей капал мне на пальцы. Язык уже готовился извергнуть очередную ругань, но… ничего. Пустой зал. И еще успокаивающий запах магнолии. Я весело сплюнул, хотел уже было возвращаться, но вечно блуждающий и вечно что-то выискивающий взор как-то невзначай скользнул по верху стены, той самой, где висели портреты…

Первая ассоциация увиденного была немного диковатой, отчасти даже радостной: портреты украли! Еще немного, и я бы затанцевал на одном месте, как маленький ребенок, хлопая в ладоши и весело припевая: «портреты укра-али! наконец-то их укра-али!». Увы, все не так, как хотелось бы. Не то, чтобы их совсем не было, они просто выглядели совершенно пустыми. Висели лишь позолоченные рамки с серым монолитным полотном внутри. Отсутствовали сами ИЗОБРАЖЕНИЯ.

…или их кто-то стер …или вдруг выцвели краски …или кто-то шутки ради повернул их обратной стороной. Версии, одна глупее другой, лезли в мою голову и с такой же быстротой вылетали оттуда, так как ни одна из них не выглядела хоть мало-мальски разумной. Тогда что остается? Подойти ближе и тщательней разглядеть?

Так и сделал. Канделябр в руке дрожал, его муторный свет еще отчаянно пытался отыскать на полотнах образы, контуры и краски… или что-нибудь, напоминающее об их недавнем присутствии. В тот момент, когда до меня наконец дошло, что ИЗОБРАЖЕНИЙ на самом деле НЕТ, в глазах стало темнее, чем на улице.

Ставня за окном резко скрипнула и ударила о стенку. Сердце дрогнуло, точно удар пришелся прямо по моему телу. Черт, как же все это понимать?

Ставня ударила еще раз. И посильнее. Проклятье!! Почему Грум не прикрепит ее как полагается?! Завтра же дам ему нагоняй!

Впрочем, это ветер… просто ветер… Есть такое явление природы. Словно доказывая присутствие слабого сквозняка, слегка приподнялась перламутровая габардиновая портьера. Секундное успокоение сменилось резкой панической мыслью: сквозняка здесь точно быть не может, все закрыто наглухо!

Позвать Голбинса? Пусть он скажет мне, что все происходящее — лишь кошмарное наваждение угрюмой ночи. Пусть произнесет это своим услужливым, успокаивающим голосом! Уж у двоих-то всяко не возникнут одинаковые галлюцинации. Спешно выйдя из гостиной, я направился к ближайшему настенному колокольчику.

Нечто мягкое, движущееся, словно живое тиранулось по моим ногам…

Мягкое?

Движущееся?!

ЖИВОЕ?!!

Резкий скачек в сторону. То ли прыгнул я сам, то ли в ужасе подвинулся весь замок. Канделябр едва не вывалился из руки. И тогда по Менлауверу впервые раздался мой пронзительный панический крик. Одновременно мою душу пронзили два незримых меча. Один назывался Страхом, другой — Ужасом. Уже невозможно было ни соображать, ни делать выводы, только тупо созерцать…

Созерцать это БЕЗУМИЕ в образе свиньи из маклиновских портретов. Она находилась буквально в нескольких шагах, на ее жирное вонючее тело было натянуто платье с пышным белым воротником, в ушах двумя ядовитыми искорками блестели сережки, глаза обведены тушью. Взглядом, явно не преисполненным любовью и дружелюбием, она смотрела… даже нет, рассматривала меня — этак, с критическим любопытством, как мы иногда разглядываем музейные экспонаты. Даже нисколько не испугалась, сволочь. Лишь нахально дышала, похрюкивала, дергая поросячьим рылом, и раза два открывала пасть, в которой сверкнули золотом несколько вставленных зубов (или клыков?). Перестав интересоваться моей персоной, свинья лениво зевнула и побежала в сторону гостиной, оставляя на полу отпечатки немытых копыт.