Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.2

• Название: Собрание сочинений, том 26, ч.2
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

Двадцать шестой том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит «Теории прибавочной стоимости» Маркса, образующие четвертый том «Капитала».

---

Теперь надо было бы исследовать: 1) переход от феодальной земельной собственности к другой, коммерческой земельной ренте, регулируемой капиталистическим производством; или, с другой стороны, переход этой феодальной земельной собственности в свободную крестьянскую земельную собственность; 2) как возникает земельная рента в таких странах, как Соединенные Штаты, где земля первоначально не являлась частной собственностью и где, по крайней мере формально, с самого начала господствует буржуазный способ производства; 3) азиатские формы земельной собственности, которые продолжают еще существовать. Все это сюда не относится.

Итак, согласно развиваемой нами теории, частная собственность на объекты природы, каковы земля, вода, рудники и т. д., собственность на эти условия производства, на то или иное данное природой условие производства — не является тем источником, откуда проистекает стоимость, ибо стоимость равна лишь овеществленному рабочему времени; не является эта собственность также и тем источником, откуда проистекает избыточная прибавочная стоимость, т. е. избыток неоплаченного труда над тем неоплаченным трудом, который содержится в прибыли. Но эта собственность есть источник дохода. Она есть титул, средство, дающее собственнику этого условия производства возможность присваивать себе в той сфере производства, куда предмет его собственности входит как условие производства, ту часть выжатого капиталистом неоплаченного труда, которая в противном случае была бы брошена, как избыток над обычной прибылью, в общую кассу капитала. Эта собственность служит средством к тому, чтобы поставить преграду вышеуказанному процессу, происходящему в остальных сферах капиталистического производства, и удержать произведенную в этой особой сфере производства прибавочную стоимость в пределах этой же сферы, так что прибавочная стоимость делится теперь между капиталистом и земельным собственником. Этим путем земельная собственность становится ассигновкой на неоплаченный труд, на даровой труд, такой же ассигновкой, какой является и капитал. И подобно тому как в капитале овеществленный труд рабочего выступает как господствующая над рабочим сила, точно также в земельной собственности то обстоятельство, что она дает своему собственнику возможность отнимать у капиталиста часть неоплаченного труда, принимает такой вид, будто земельная собственность есть источник стоимости.

Это объясняет современную земельную ренту, ее существование. Различную величину земельной ренты при одинаковом вложении капитала можно объяснить только неодинаковым плодородием земельных участков. Различная величина ренты при одинаковом плодородии может быть объяснена только различной величиной вложенных капиталов. В первом случае земельная рента возрастает потому, что повышается ее норма по отношению к затраченному капиталу (а также и по отношению к земельной площади). Во втором случае она возрастает потому, что при одинаковой норме — или даже при норме, содержащей в себе различия (если вторая доза вкладываемого в землю капитала менее производительна) — возрастает масса ренты.

Согласно этой теории, нет необходимости ни в том, чтобы самая плохая почва не давала совсем земельной ренты, ни в том, чтобы она давала ренту. Далее, отнюдь не необходимо, чтобы производительность земледелия уменьшалась, хотя разница в производительности, если она не устранена искусственно (что возможно), гораздо больше в земледелии, чем в пределах одной и той же сферы промышленного производства. Когда мы говорим о большей или меньшей производительности, речь идет о продукте одного и того же рода. Как относятся друг к другу различные продукты, — это другой вопрос.

Земельная рента, исчисляемая на самоё землю, есть общая сумма ренты, ее масса. Она может повышаться и без возрастания нормы ренты. При неизменяющейся стоимости денег относительная стоимость земледельческих продуктов может возрастать не потому, что земледелие становится менее производительным, а потому, что хотя оно и становится производительнее, но не в той же мере, как промышленность. Напротив, повышение денежных цен земледельческих продуктов, при неизменной стоимости денег, возможно только в том случае, если сама их стоимость повышается, т. е. если земледелие становится менее производительным (мы не говорим здесь о временном давлении спроса на предложение, как это бывает и с другими товарами).

В хлопчатобумажной промышленности, по мере того как развивалась сама промышленность, сырой материал все время падал в цене; то же самое происходило в железоделательной промышленности и т. д., в угольной и т. д. Возрастание ренты здесь было возможно не потому, что повышалась ее норма, а только потому, что применялось больше капитала.

Рикардо полагает, что такие силы природы, как воздух, свет, электричество, пар, вода, являются даровыми, а земля — вследствие ее ограниченности — не является даровой.

Следовательно, уже только поэтому земледелие, по мнению Рикардо, менее производительно, чем другие отрасли производства. Если бы земля была таким we общим, не превращенным в собственность, достоянием и если бы ее можно было иметь в любом количестве так же, как и другие элементы и силы природы, то производство, по Рикардо, было бы гораздо производительнее.

[458] Прежде всего необходимо отметить, что если бы земля, как элемент природы, находилась в свободном распоряжении всех и каждого, то отсутствовал бы один из главных элементе» для образования капитала. Одно из самых существенных условий производства и — если не считать самого человека и его труд — единственно первичное условие производства не могло бы подвергаться отчуждению и присвоению и, следовательно, не могло бы противостоять рабочему как чужая собственность и в результате этого превращать его в наемного рабочего. Производительность труда в рикардовском смысле, т. е. в капиталистическом смысле, «производство» чужого неоплаченного труда было бы, следовательно, невозможно. Тем самым пришел бы конец капиталистическому производству вообще.

Что касается тех сил природы, на которые указывает Рикардо, то их, конечно, можно отчасти иметь даром, и капиталисту они ничего не стоят. Уголь стоит ему, но пар не стоит ему ничего, если капиталист имеет воду даром. Возьмем, однако, например пар. Свойства пара существовали всегда. Но производственное использование пара есть новое научное открытие, которое капиталист себе присвоил. В результате этого открытия возросла производительность труда, а тем самым и относительная прибавочная стоимость. Это значит: количество неоплаченного труда, присваиваемое капиталистом в течение одного рабочего дня, возросло благодаря пару. Таким образом, различие между производительной силой пара и производительной силой земли заключается только в том, что первая приносит неоплаченный труд капиталисту, а вторая — земельному собственнику, отнимая неоплаченный труд рабочего не [непосредственно] у этого последнего, а у капиталиста. Отсюда мечтания капиталиста об «отмене собственности» на этот элемент природы.

В рикардовском подходе к вопросу верно лишь следующее:

При капиталистическом способе производства капиталист — не только необходимый, но и господствующий агент производства. Напротив, земельный собственник при этом способе производства совершенно излишен. Все, что требуется для капиталистического способа производства, это — то, чтобы земля не была общей собственностью, чтобы она противостояла рабочему классу как не принадлежащее ему условие производства, и эта цель достигается полностью тогда, когда земля становится государственной собственностью и земельную ренту получает, стало быть, государство. Земельный собственник, исполнявший в древнем и в средневековом мире столь существенные функции в производстве, является в промышленном мире бесполезным наростом. Поэтому радикальный буржуа (имея, кроме того, в виду отмену всех других налогов) теоретически приходит к отрицанию частной земельной собственности, которую ему хотелось бы превратить в форме государственной собственности в общую собственность класса буржуазии, капитала. Однако на практике у него не хватает храбрости, так как нападение на одну форму собственности — на одну форму частной собственности на условия труда — было бы очень опасно и для другой формы. Кроме того, буржуа сам себя территориализировал{6}.

[4) Несостоятельность положения Родбертуса об отсутствии в земледелии стоимости сырого материала]

Теперь обратимся к г-ну Родбертусу.

По мнению Родбертуса, в земледелии совсем не входит в счет сырой материал, потому что немецкий крестьянин, как уверяет Родбертус, не считает затратой для самого себя семена, корм и т. д., не принимает в расчет этих издержек производства, т. е. считает неправильно. Выходит, что в Англии, где фермер уже больше 150 лет производит расчет правильно, никакой земельной ренты не должно было бы существовать. Стало быть, Родбертусу следовало бы сделать отсюда не тот вывод, что арендатор уплачивает ренту потому, что его норма прибыли выше, чем в промышленности, а совсем другой вывод: арендатор выплачивает-де ренту потому, что, в результате неправильного расчета, он довольствуется более низкой нормой прибыли. Доктору Кенэ, который сам был сыном арендатора и хорошо был знаком с французскими арендными отношениями, Родбертус не пришелся бы по душе. Ведь Кенэ под рубрикой «авансов», среди «ежегодных авансов», определяет в один миллиард стоимость того «сырого материала», который арендатор применяет в своем хозяйстве, хотя и воспроизводит его in natura.