Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны.Том 18

• Название: Миры Роджера Желязны.Том 18
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: Полярис
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-88132-154-5

Романом «Театр одного демона» завершается юмористическая трилогия о злоключениях демона Аззи, пытающегося обеспечить победу Зла над Добром в их вечной борьбе.

Перевод: Е. Доброхотова-Майкова

---

Часть десятая

Глава 1

Аззи покинул Дворец Правосудия, поджав хвост и подозрительно утирая уголки карих глаз. Он пытался свыкнуться с мыслью, что его пьеса, великая безнравственная пьеса, призванная изумить мир, не будет сыграна. Легенду, самую великую легенду о золотых подсвечниках, так и не удастся воплотить. Лично Ананке прямо и недвусмысленно повелела распустить актеров в разгар действия.

Должен быть какой-то обходной путь.

Аззи мрачно завернул на заправочную станцию у Дворца Правосудия, пополнил запас дорожных чар. Рядом оказался прилавок, где торговали готовой пищей для демонов. Аззи купил мешок копченых кошачьих голов в густом алом желе — будет что пожевать в дороге. Затем произнес заклинание и через мгновение уже мчался сквозь мглистые покровы, составляющие нездешний мир.

Он летел, хрустел кошачьими головами и напряженно думал. Однако все ухищрения трансцендентной казуистики были тщетны: Аззи не находил способа обойти приказ Ананке так, чтоб она не узнала и не обрушила на его голову всевозможные небесные кары. И боялся он не только Ананке. Избыток чудесных коней нарушил равновесие космоса. Если не отступиться, все может рухнуть, вся постановочная площадка, все мироздание сгорит белым пламенем самоотрицания. А следом, возможно, рассыплется и самый космос; как минимум откажутся работать законы разума.

Вскоре демон вновь оказался над Венецией. С воздуха город представлял собой плачевное зрелище. Море уже поглотило часть внешних островов. Ветра утихли, но вода все прибывала, на площади святого Марка ее отметка достигла четырех метров. Приливы и отливы разрушали кирпичную или каменную кладку, ветхие здания оседали.

Аззи опустился перед домом Аретино. Поэт в одной рубашке без камзола пытался огородить свое жилище мешками с песком. Аретино сам понимал всю бесполезность этой затеи. Он выпрямился и грустно проследовал за Аззи.

На втором этаже сыскалась сухая комната. Аззи начал без предисловий:

— Где паломники?

— В гостинице.

Предстояло изменить планы, собрать подсвечники и переслать их к Фатусу в лимб, потом развести паломников по домам. Однако Аззи не видел причины выкладывать все это Пьетро. Пусть узнает, что церемония отменяется, вместе со всеми.

— Надо эвакуировать паломников из Венеции, — сказал демон. — Город, судя по всему, обречен: монголы, наводнение. Из верных источников мне стало известно, что предстоит смена временной нити, на которой находится эта часть мировой истории.

— Смена? Какая смена?

— Мир прядет временную нить, от нее расходятся события. По тому, как дела идут сейчас, Венеция вроде бы должна погибнуть. Однако в планы Ананке такое не входит, поэтому теперешнюю венецианскую временную нить расщепят в точке, непосредственно предшествующей мигу, когда я затеял историю с подсвечниками. Новая нить и станет несущей. А ту, на которой мы сейчас, низвергнут в лимб.

— И что потом? — спросил Аретино.

— Лимбская версия Венеции просуществует не больше недели: от мгновения, когда я попросил тебя написать пьесу, до предсказанного на сегодняшнюю полночь мгновения, когда монголы возьмут город и море захлестнет здания. В каком-то смысле ее история продлится только неделю, но неделя эта, едва закончившись, начнется по новой, и так без конца. Жителям нашей Венеции предстоит прожить нескончаемую череду недель, в каждой из которых город обречен гибели и разрушению.

— А если мы заберем паломников из Венеции?

— Если это произойдет до полуночи, они смогут прожить свою жизнь, как если бы ничего не случилось. Просто вернутся во время перед самой нашей встречей.

— Будут ли они помнить свои приключения? Аззи покачал головой:

— Помнить будешь только ты, Пьетро. Я сделаю так, чтоб ты смог написать пьесу о нашем состязании.

— Понятно, — протянул Аретино. — Да, весьма неожиданный исход. Не знаю, как это понравится нашим актерам.

— Их мнения никто не спрашивает, — отрезал Аззи. — Или они подчиняются, или пусть пеняют на себя.

— Постараюсь им внятно объяснить.

— Уж пожалуйста, дражайший Пьетро. Встретимся в церкви.

— Куда вы?

— У меня есть одна идейка, — сказал Аззи, — которая еще может все спасти.

Глава 2

Аззи спешно перенесся в птоломеевскую систему с ее хрустальными сферами и закрепленными на орбитах звездами. Его всегда восхищало чинное шествие светил и устойчивость пластов бытия. Вот и Гостевые врата Рая. Только ими и разрешалось пользоваться посетителям — строгие кары предусматривались для всякого, будь то человек или демон, посягнувшего на любые из ангельских врат.

Гостевые врата были самыми настоящими воротами в мраморной арке, бронзовыми, ста футов высотой. Подходы к ним устилали мягкие перистые облачка, вокруг ангельские голоса распевали аллилуйю. Перед воротами за столом красного дерева сидел лысенький старичок с длинной седой бородой и в белой атласной хламиде. На груди его была приколота карточка:

«ВАС ПРИВЕТСТВУЕТ СВЯТОЙ ЗАХАРИЯ».

Старичка Аззи не знал. Впрочем, обычно на проходную сажают малозначительных святых.

— Чем могу служить? — спросил Захария.

— Мне нужно повидать Михаила-архангела.

— Он заказал вам пропуск?

— Вряд ли. Он не знает о моем приходе.

— В таком случае, уважаемый, боюсь, что…

— Послушайте, — сказал Аззи. — Дело не терпит отлагательств. Просто сообщите ему о моем приходе. Вот увидите, он только спасибо скажет.

Ворча, святой Захария подошел к золотой переговорной трубке справа от бронзовых ворот. Произнес несколько слов, помычал, дожидаясь ответа. Потом трубка заговорила.

— Точно? Это не совсем по инструкции… Да… Конечно, сэр.

— Входите, — сказал старичок и отворил маленькую деревянную калитку в основании бронзовых врат.

Аззи вошел и двинулся между редко стоящими, окруженными зеленью райскими домиками. Вскоре он был у административного здания в Западном Эдеме. Михаил ждал на ступенях.

Архангел провел демона в свой кабинет, угостил вином. (Кстати, вино на Небесах весьма недурное, а вот за хорошим виски вам придется спуститься в Ад.) Они немного поболтали. Наконец Михаил спросил демона, зачем тот пожаловал.

— Хочу предложить сделку, — отвечал Аззи.

— Сделку? Какого рода?

— Известно ли тебе, что Ананке запретила мою безнравственную пьесу?

Михаил некоторое время смотрел на демона, потом широко улыбнулся:

— Запретила? Запретила-таки? Молодчина, Ананке!

— Ты так думаешь? — холодно осведомился Аззи.

— Думаю, — сказал Михаил. — Хотя теоретически она превыше Добра и Зла и безразлична к обоим, я рад узнать, что она в колодец нравственности не плюнет.

— Я предлагаю сделку, — повторил Аззи.

— Хочешь, чтобы я поддержал тебя против Ананке?

— Именно так.

— Ты меня удивляешь. Зачем мне с тобой договариваться? Ананке сняла твою безнравственную пьесу. Этого я и добивался!

— Мне кажется, или я слышу отзвук личной досады? — спросил Аззи.

Михаил улыбнулся:

— Может быть, отчасти. Ты и впрямь порядком утомил меня своими проделками. Однако с твоей пьесой я боролся не из личных чувств. Просто мне выгоднее, чтобы эта подстрекательская вещица поставлена не была.

— Может, тебе все и кажется забавным, — промолвил Аззи, — но дело куда серьезнее, чем ты полагаешь.

— Серьезнее для кого?

— Для тебя, конечно.

— То есть как? Она вынесла решение в нашу пользу.

— Плохо уже то, что она вообще вмешивается. Михаил выпрямился.

— Почему?

— С каких это пор Ананке сует нос в нашу повседневную борьбу, твою и мою, между Светом и Тьмой?

— Да, действительно, это первый раз, когда она вмешивается напрямую, — согласился Михаил. — К чему ты клонишь?

— Признаешь ты Ананке своей правительницей? — спросил Аззи.

— Разумеется, нет. Вопросы Добра и Зла не в ее ведении. Она должна устанавливать пример, а не диктовать правила.

— Но она диктует, — сказал Аззи, — запрещает мою пьесу.

Михаил улыбнулся:

— Мне, право, смешно.

— Ты бы не смеялся, если б сняли твою постановку.

Улыбка сошла с архангельского лица.

— Но это не так.

— Сейчас, да. Но если ты примешь как прецедент, что Ананке устанавливает законы для Зла, что ты возразишь, если она начнет предписывать Добру?

Михаил нахмурился, встал и быстро заходил по кабинету. Остановился, повернулся к Аззи:

— Ты прав. Запретив твою пьесу, она, конечно, оказала услугу нам, твоим противникам, но тем не менее переступила через правящий нами всеми закон. Как она посмела?