Ольга Дрёмова - Иллюзия любви. Ледяное сердце

• Название: Иллюзия любви. Ледяное сердце
• Автор: Ольга Дрёмова
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008

Надежда Тополь, оставшись одна, посвящает всю себя единственному ребенку. Много лет она сознательно отказывается от собственной личной жизни. Но её самый верный поклонник согласен ждать сколько угодно. И вот, когда сын сам собирается жениться, Надежда наконец принимает предложение. Её новая семейная жизнь начинается неожиданно…

Каждой женщине рано или поздно приходится выбирать: между страстью и одиночеством, между удовольствием и долгом, между спокойствием и сердечной болью… Каждую из нас хоть раз томило сомнение в правильности выбранного пути, когда хочется, чтобы кто-нибудь рассказал похожую историю, помог, утешил… Книги Ольги Дрёмовой не позволят вам заскучать и отчаяться. Её — одну из самых читаемых российских писательниц — недаром называют «непревзойдённой рассказчицей», а её романы — «самыми правдивыми любовными коллизиями».

По роману-трилогии Ольги Дрёмовой «Дар божий» снят один из самых рейтинговых сериалов.

---

За свою почти полувековую жизнь Тополь успел многое: меняя жён как перчатки, он состоял в официальном браке вот уже в пятый раз, и, признаться, нисколько не раскаивался в том, что провёл лучшие дни своей жизни столь бурно. Не имея привычки сожалеть о том, чего уже не исправить, он почти никогда не вспоминал своих бывших, разве что в тот момент, когда, расписываясь за получаемые в зарплату деньги, видел графу отчислений по исполнительному листу в пользу маленьких Тополей, так некстати наплодившихся за два последних десятилетия. Четырежды разведённый, в общей сложности многодетный, он был готов к любому повороту судьбы, от нового развода до очередной женитьбы, но никогда, даже в страшном сне, не мог вообразить себе перспективу остаться вдовцом.

— Лидия, ты жива?

Представив себе мертвенно-бледное лицо и застывшие, закатившиеся глаза Загорской, Тополь передёрнулся и почувствовал, как его ладони покрываются липким потом. Только этого ему не хватало! Прилипнув к спине, желудок Тополя мелко-мелко затрясся, и к горлу, помимо воли, подступила противная тошнота. — Лида… — На ватных ногах он сделал несколько шагов по направлению к гостиной.

— Сними ботинки, ты же не в гостинице! — Внезапно мёртвая рука шевельнулась, и от неожиданности Тополь дёрнулся всем телом. — Что ты стоишь, поди сними свои лыжи, с них сейчас натечёт целая лужа!

— Так ты не умерла? — С трудом протолкнув в горло густые солёные слюни, Леонид по-гусиному вытянул шею, но подойти к жене ближе не решился.

— Пока нет. — Рука Лидии снова шевельнулась.

— Что значит пока? — Он приподнял один ботинок и увидел, что под ним действительно образовалось грязное мокрое пятно.

— Лёнь, я сегодня была у врача. — Голос Лидии трагически дрогнул и замер.

— И что?

Соображая, как лучше поступить — пойти разуться в прихожую или дослушать новости прямо так, обутым, Тополь нерешительно затоптался на месте и вдруг услышал, как из потёмок гостиной раздался длинный горестный вздох. Оглянувшись, будто проверяя, не наблюдает ли за ним кто со стороны, Леонид зачем-то поднял плечи и снова ощутил холодок дурного предчувствия.

— Лёня… — Лидия сделала паузу, и, поражённый до глубины души, Тополь застыл: впервые за всё время их знакомства, забыв претенциозно-официальное «Леонид», Загорская назвала его простым, человеческим именем «Лёня».

— Лидочка, что-то не так? — поспешно сбросив ботинки, Тополь шагнул в темноту комнаты и протянул руку к выключателю.

— Не надо, — безжизненно бросила она, и рука Леонида опустилась.

— Что с тобой стряслось? — Откинув угол одеяла, Тополь сел на постель и взял холодную ладонь Лидии в свою. — На тебе лица нет, — взволнованно произнёс он и, наклонившись ближе, вгляделся в осунувшееся лицо Загорской.

Откинувшись на подушках, Лидия лежала, скорбно сдвинув брови и сжав губы в одну линию. Бледная, постаревшая буквально за несколько часов, она не шевелилась, и только её карие, с жёлтой поволокой глаза смотрели на Леонида горестно и жалко.

— Что случилось, ты мне можешь сказать? — Ощущая, как подрагивают пальцы Загорской, Леонид сдвинул брови, и его красивые губы начали растягиваться в бледно-розовую посечённую резиночку.

Наверное, Лидия хотела что-то сказать, но не смогла: задёргавшись, бледный бантик её губ перекосился, пробалансировал ещё несколько секунд, как бы раздумывая, в какую же сторону ему лучше упасть, и вдруг, вздрогнув, пропал совсем, исчезнув с лица окончательно. Прерывисто втянув в себя воздух, она громко всхлипнула, и из её глаз покатились самые настоящие слёзы.

— Ты что? Ты что это?! — опешил Тополь. — Лида, не надо, перестань, слышишь?

— Лёне-ч-ка! — захлебнулась Лидия. — Я не хочу… понимаешь, не хочу!.. — Она замотала головой из стороны в сторону и, сморщившись, отвернулась. — Как всё нелепо… — хрипло прошептала она, и её плечи снова задрожали.

— Ты… у тебя… — замялся Тополь и замолк, не зная, с какой стороны лучше подступиться к деликатной теме.

Несколько минут Лидия всхлипывала, потом её плечи перестали дёргаться, и в комнате снова наступила тишина.

— У меня есть месяца полтора-два. Это всё. — Она оторвала заплаканное лицо от подушки и взглянула Тополю в глаза. — Лёнечка, как же так?..

— Боже мой, Лидочка… Как же теперь быть… — оторопело проговорил он, и тут же мысленно представил себе великую гору всяческих бумаг и бумажек, требующихся для оформления квартиры и машины… кучу документов, которую он теперь, судя по всему, оформить просто не успеет.

Лицо Лидии выделялось на белоснежной наволочке подушки тёмным округлым блином, бесформенным и студенистым, слегка расплывающимся в плотных мартовских сумерках. Сейчас, ненакрашенная и неприпудренная, без слоя дорогой импортной косметики, Загорская действительно выглядела на свой возраст. От самых уголков глаз, рассыпаясь широким веером к вискам, кожу покрывала частая сетка узких длинных морщин, похожих на застарелые бесцветные царапины, небрежно продавленные чем-то острым. Темнея некрасивыми ямами, глубокие впалые глазницы были покрыты тонкой фиолетовой паутинкой невесомых жилок, едва подёргивающихся под кожей, будто отслоившейся от лица.

Кривя губы, Лидия беспомощно глядела в глаза Леониду, словно ожидая от него каких-то слов, способных отогнать от неё нависшую беду, и её подбородок мелко-мелко дрожал.

— Лёнечка, неужели это — всё, неужели — конец?.. — Внезапно её горло перехватил спазм, и, будто подавившись, она натужно икнула. — Неужели вот так… как глупо… — хрипло выдавила она и прикусила нижнюю губу зубами. — Как же всё нелепо… нелепо и жестоко…

— Лидочка, ну ты же у меня сильная, не надо плакать, слышишь? — Леонид хотел коснуться руки Лидии, но, уже потянувшись, вдруг внезапно передумал и положил свою ладонь поверх её одеяла. — Лидочка, перестань!

Тополь осторожно покосился на жену, проверяя, заметила ли она его жест, но та, полностью погружённая в свои переживания, не придала никакого значения подобной ерунде.

— Лёня, я хотела тебя кое о чём попросить, — дрожащим голосом проговорила она и сделала глубокий вздох, как бы собираясь с мыслями. — Когда меня не станет… — Она на миг затихла, то ли прислушиваясь к собственным словам, казавшимся чужими и странными, то ли ожидая, что Тополь её прервёт. Но он молчал, и после недолгой паузы, так и не дождавшись его реакции, она продолжала: — Когда ты останешься один… мне бы хотелось, чтобы всё это, — она обвела комнату дрожащей рукой, — чтобы всё это осталось у тебя.

— Лидия, не говори так! — с укором произнёс Леонид, но тут же прикусил язык, опасаясь, как бы Загорская, внемля его совету, и впрямь не замолчала.

— Я понимаю, тебе неприятен этот разговор, но у нас слишком мало времени, чтобы разбрасываться им впустую.

В словах Лидии прозвучала горечь, и на какой-то миг в душе Тополя появилось что-то похожее на жалость, но тут же, мелькнув, испарилось без следа, вытесненное более насущными проблемами, и в самом деле не терпящими отлагательств.

— Я сделаю всё, как ты скажешь, — прошептал он и, словно подчиняясь необходимости, смиренно опустил голову.

Боясь, что Лидия может заметить довольную улыбку, которую он всеми силами старался скрыть, Тополь отвёл взгляд в сторону, болезненно нахмурился, как будто это он, а не Лидия, собирался нанести скорый визит праотцам, и на всякий случай, изображая крайнюю степень скорби, даже прикрыл веки, поэтому не заметил ни хищного блеска карих глаз Загорской, ни уголков её губ, опустившихся и буквально впившихся в кожу.

— Я понимаю, насколько тебе тяжёл и неприятен этот разговор, и ещё я знаю, случись подобное с тобой, ты бы поступил точно так же. — Из-под полуопущенных век Лидия увидела, как от её слов передёрнулось лицо Тополя, и ощутила истинное удовольствие кошки, играющей с мышью по своему усмотрению.

— Лидочка, мне очень жаль… — неопределённо промямлил Тополь и несколько раз провёл языком по губам.

— Мне тоже, — в тон ему прошептала Лидия и, стараясь выдавить из себя ещё некоторое количество влаги, сглотнула и часто заморгала ресницами.

Но, видимо, лимит слёз на сегодня был исчерпан, и, хлопнув ресницами ещё пару раз, Загорской пришлось отказаться от милой женскому сердцу сентиментальной сцены. Скорбно поджав губы, словно сожалея о тщете человеческого существования вообще и своего собственного в частности, Лидия покачала головой:

— Что уж тут поделать… каждому, видно, отмерено столько, сколько отмерено, и ни днём больше, вот так… А знаешь что, давай-ка ты сбегай в магазин, возьми бутылочку приличного коньячку, мы с тобой сядем за стол, да и поговорим обо всём сразу.

— Что ж, можно и коньячку… — принуждённо улыбнулся Тополь.

Конечно, было бы лучше, если бы о делах Лидка решила поговорить прямо сейчас, так сказать, не отходя от кассы, на светлую голову, но, как говорится, выбирать не приходится: хозяин — барин.