Светлана Малинкина - Парадокс любви

• Название: Парадокс любви
• Автор: Светлана Малинкина
• Издательство: Гелеос: Клеопатра
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8189-1144-1

Многие ли семейные пары после семнадцати лет совместной жизни могут сказать о себе: мы счастливы? Давно ли ваш муж признавался вам в любви? Давно ли дарил подарки? А как давно читал вам стихи?

Со временем достоинства супруга становятся как нечто само собой разумеющееся, а вот недостатки выходят на первый план. И иногда просто хочется дать ему по голове сковородкой.

Особенно если появляется мужчина твоей мечты — внимательный, обаятельный, щедрый и… без конца декламирующий стихи. Просто невозможно устоять!

---

Мила на свой третий этаж взбежала бегом и затрезвонила в дверь. Она сегодня соскучилась по мужу и сыну! Как будто месяц их не видела! На Андрея больше не сердилась. Наоборот, ей сейчас так хотелось прижаться к его родному крупному телу. Почувствовать себя под надежной защитой от всяких посягательств и домогательств.

Дверь не открывали. Странно. Почему? Ну, Макса, может, еще и нет. Но Андрей-то в это время всегда дома. Пришлось рыться в сумочке, искать ключи. Когда Мила вошла, ей все стало понятно. Сын, действительно, отсутствовал. А Андрей был в ванной. Оттуда доносился шум льющейся воды и…пение. Привычка у мужа такая. Стоя под душем, он обычно пел «Санта-Лючию», а лежа в ванной — «Я Водяной, я Водяной… Никто не водится со мной…». «Милый», — с нежностью подумала Мила. Ладно, пока Андрей в ванной, она приготовит ужин. Может, вино и шоколад не сильно пострадали в мусорном ведре? И еще пригодны к употреблению.

— Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! — сказала Мила, войдя в кухню.

Судя по всему, муж уже поужинал. Взрыв на макаронной фабрике! Макароны «спиральки» были на полу, на печке, в мойке… У Андрея всегда так! Если он что-то делает на кухне, то только потолок остается чистым. Весь романтизм из Милы тут же испарился. Ей снова захотелось дать мужу сковородкой по голове. Вот этой, стоящей на столе без подставки под горячее, с остатками макарон. Она достала из шкафчика мусорное ведро, раздраженно смела в него все и пошла выбрасывать мусор. На ночь глядя. Хотя мама не раз ей говорила: выносить мусор вечером нельзя! Достатка в доме не будет! Хотела бы Мила посмотреть на бомжа заедающего бельгийским шоколадом французское шабли премьер 2002 года.

Ужинать ей перехотелось. Не дожидаясь, пока муж выйдет из ванной, Мила выставила в зал вешалку с одеждой, на диван кинула его одеяло и подушку, и закрылась в спальне на защелку, как и в прошлый вечер. Плакать она не стала. Завтра надо хорошо выглядеть! У нее встреча с Художником!

Андрей вышел из ванной в умиротворенном состоянии. Чистый, розовый, пахнущий гелем для душа… Он был готов не только к трудовым подвигам. Увидел в прихожей Милину шубу и сапожки. Значит, жена уже пришла. Заглянул на кухню. Милы там не было. В зале тоже… Зато на диване лежали его одеяло и подушка, а дверь в спальню была закрыта. Значит, она снова на него за что-то сердится. Ну сколько можно! И за что на этот раз? Он и макароны на ужин отварил… И кило «школьных» сарделек в заводском буфете купил. Ей ведь некогда, вся в работе. А ему-то что! Конечно, ведь у замдиректора крупного завода свободного времени гораздо больше!

Обиженный Андрей все же подергал за ручку двери. Безрезультатно. Ну и пусть! Кажется сегодня по телевизору бокс. И никто не будет ему весь поединок бухтеть: «Фу, как это грубо. Фу, как можно получать удовольствие, глядя на мордобой…» «Фу» да «фу». Нормальное зрелище для настоящих мужиков!

Мила услышала, как муж попытался открыть дверь. «Ни за что не открою. Хоть умоляй!» — подумала она. Но, похоже, упрашивать ее никто не собирался. И Мила огорчилась.

* * *

Утром Мила с Андреем уже по традиции не увиделись. А на двери в комнату сына был приклеен зелененький стикер: «Мам, не буди. Мне в школу к десяти. Будильник поставил. Не просплю». Вот так! Завтракать в одиночестве Миле не хотелось. И она решила, что заедет в кофейню недалеко от работы. Там всегда по утрам свежая выпечка. И классный кофе!

Машина не заводилась. Вчера вечером все было в порядке. Мила нормально доехала до стоянки. А сегодня утром она не заводится! Спрашивается: что могло случиться за ночь с мирно стоящим автомобилем?

Мила добралась на работу на такси. Обдираловка! «Надо решить свою проблему, пока не съехались сотрудники», — Мила стала обзванивать подруг.

— Маша, привет! Как дела? А я к тебе с просьбой. Ты что сегодня делаешь в пять часов? Да-а? А это никак нельзя перенести на другое время или отложить на завтра? Все-все! Я поняла! Да ничего особенного. Потом расскажу. Хорошо. Нет, в воскресенье не смогу: мы идем к маме на обед.

Мила хотела подстраховаться: пойти к Художнику не одна. Но Машка сегодня занята. Какой-то известный заморский психолог проводит семинар. Семинар платный. И Машка выложила немаленькую сумму, чтобы послушать светило науки. Можно еще позвонить Марине. Она одинокая. Пусть построит глазки этому маслописцу.

— Мариша, привет! Как дела? Да-а? Все с тобой ясно! Ну, ни пуха ни пера! Приходи в гости! Все. Пока. Не буду отвлекать.

Что ж за день такой?! Миле сегодня явно не везло. В заводскую бухгалтерию нагрянула с проверкой какая-то комиссия. И подруга Марина будет на работе допоздна.

* * *

Он заехал за ней на работу.

По телефону Мила сказала, что у нее сломалась машина. Ей надо заняться ремонтом. Без машины она как без ног. И хотела бы перенести встречу. Хороший повод, но у нее ничего не вышло.

Художник приехал не один. Следом за ним, на джипе «Land Cruser», подъехал его знакомый автомеханик. Мила, глядя на этот «маленький автобус» подумала, что ремонтникам нынче живется неплохо. И, судя по всему, они предпочитают «японцев». Она отдала ключи, назвала номер и марку своей машины, рассказала, где расположена стоянка и обещала позвонить охраннику. Предупредить.

Мила была благодарна за механика. Мужской поступок. Но если этот Художник надеется, таким образом, чего-то добиться от нее, в знак благодарности… Он очень ошибается. Не на ту напал.

Художник распахнул перед ней дверцу и, легонько придерживая за руку, помог сесть в свой автомобиль. Затем дверцу аккуратно захлопнул. Все было проделано очень элегантно. Мила почувствовала себя леди. Если бы ее Андрей был столь же любезен…

* * *

Мастерская располагалась в мансарде. Когда они поднялись наверх, Художник оставил ее в мастерской одну, а сам куда-то удалился.

— Мила, я хочу, чтобы вы посмотрели картины без меня. Как вы вчера сказали: «вдумчиво и не спеша». А потом мы с вами их обсудим. Я не буду смущать вас своим присутствием.

— А вы меня совсем не смущаете.

— Разве? — Он пристально посмотрел на нее.

Мила ничего не смогла с собой поделать. Она тут же снова смутилась. Зарумянилась, как красна девица. И потупила взор, как тургеневская барышня. В свои тридцать восемь! Кошмар!

* * *

Мила ехала смотреть картины с предубеждением. Она заранее настроила себя на то, что картины ей не понравятся. Но картины оказались хороши…

Ее сразило, что картины были созданы в двух, совершенно различных и даже противоположных манерах. Портреты написаны размашистыми грубыми мазками. Мазки были смачными, художник краски не жалел. И оттого они получились очень рельефными. Миле хотелось провести по этим картинам пальцами, почувствовать на ощупь все их шероховатости. Вблизи это было не пойми что. А если отойти… Получалось красиво. Чем-то эти портреты напомнили Миле картины Врубеля. Мила узнала два известных всей стране лица. Она бы тоже хотела свой портрет в такой манере. Пейзажи, наоборот, были выписаны настолько тщательно… Такими мелкими мазочками… Две картины были столь гладкими, что смотрелись репродукциями. Мила даже не удержалась: потрогала их и понюхала. Пока Художник этого не видел. Конечно же, картины оказались настоящими.

* * *

— Ну, как вам моя «мазня»?

Мила вздрогнула от неожиданности. Она не слышала, как Художник вошел. «Напрашивается на комплимент, — подумала Мила. — Переживает. Чтобы он ни говорил».

— Этот лунный пейзаж напоминает мне «Ночь над Днепром» Куинджи.

— А этот сосновый лес напоминает вам «Мишек в сосновом бору» Шишкина?

— Картины мне понравились. Правда. Как вам удается писать в таких противоположных манерах? Кажется, что писали два разных человека. Портреты мне понравились больше. Они такие… Такие незастывшие…

— Вам захотелось иметь свой портрет, написанный мною?

— Да… — Мила опять смутилась.

В его устах вопрос прозвучал так интимно, как будто он спросил, не захотела ли она от него ребенка. У Милы по спине и по ногам пробежали мурашки. «Возьми себя в руки», — приказала она себе.

— Я рад, что вы почувствовали «жизнь» в моих портретах. Самому иногда кажется, что кто-нибудь из них сейчас улыбнется или подмигнет мне… Из вас мог бы получится тонко чувствующий критик.

«А что… Критиком, пожалуй, лучше, чем старушек мирить».

— А почему эти портреты здесь у вас, а не у «оригиналов»?

— Я пишу портреты на заказ и, естественно, отдаю их. Вернее, продаю. И только с тех, кто мне особенно нравится, я пишу два портрета. Один оставляю себе, а второй дарю. С вас я бы тоже написал два портрета.

Мила сделала вид, что не заметила подтекста.

— А кисточки у вас из белки?