Айра Левин - Мальчики Из Бразилии

• Название: Мальчики Из Бразилии
• Автор: Айра Левин
• Издательство: БАДППР
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1994
• ISBN: 5-87378-023-4

Роман Айры Левина, автора романов "Ребенок Розмари", "Щепка" и "Предсмертный поцелуй", написан в жанре политического триллера с детективным сюжетом и определенным фантастическим допуском.

Убежденный нацист врач-преступник Йозеф Менгеле задумывает спустя много лет после окончания войны вывести новую расу людей - расу Гитлеров. Он собирает в джунглях Южной Америки команду преданных людей и готовит крупномасштабный террористический акт: убийства в разных странах ученых-профессоров пожилого возраста. Так как за Менгеле охотится один из таких ученых - доктор Симон Визенталь, знаменитый охотник за нацистскими преступниками...

(Фильм с аналогичным названием вышел в 1978 году в США. Режиссер: Франк Шеффер. В главных ролях: Грегори Пек, Лоуренс Оливье).

---

- Благодарю вас, сэр. - И, обращаясь к аудитории, сказал. - Я от всей душу надеюсь, что этот джентльмен - один из ваших профессоров.

- Так и есть, - с ехидством заверили его несколько голосов; прозвучало имя Гейрах.

«ПОЧЕМУ М.?» записал он - и снова поглядел в направлении, где сидел тот человек.

- Я не думаю, что испытательный характер програм­мы ограничился бы только гражданскими служащими, - сказал он, - тем более, что ее удобнее было проводить не в этой части света, а в Южной Америке, но вы, конечно, правы, считая, что есть особые причины при­сутствия доктора Менгеле. Может, у кого-то есть допол­нения по этому поводу?

Молодежь хранила безмолвие.

- Медицинский аспект девяноста четырех убийств? - он посмотрел на пышноволосую женщину: та отрицательно покачала головой.

Такое же движение сделал и молодой человек, похо­жий на Барри, и юноша в синем свитере.

Помедлив, он все же глянул на проницательного мо­лодого человека, который, улыбнувшись ему, тоже по­качал головой.

Он глянул на записи, лежавшие на карточке перед ним:

«Деньги?

Связь с предыдущими временами?

Место рождения?

Весна 77-го?

Отношения?

Друзья?

ПОЧЕМУ М.?»

Он поднял взгляд на аудиторию.

- Благодарю вас, - сказал он. - проблемы вы не решили, но выдвинули интересные предположения, ко­торые могут привести к ее решению, так что я искренне благодарен вам. Теперь возвращаемся к вашим вопро­сам.

Взметнулся лес рук.

Девушка, сидевшая рядом с «Барри», встав, сказала:

- Герр Либерман, что вы можете сказать о Моше Горине и «Еврейских Защитниках»?

- Я никогда не встречался с рабби Гориным, так что ничего не могу сказать о нем лично, - автомати­чески ответил он. - Что же относительно «Молодых Еврейских Защитников»: если они ограничиваются лишь обороной - прекрасно. Но если, как нередко сообщают, они нападают, это уже куда хуже. Корич­невые рубашки никогда не приводят к добру, кто бы их ни носил.

Сереброголовый Хорст Гессен, обливаясь потом под ярким солнцем, поднял к голубым глазам бинокль, на­ведя его окуляры на голого по пояс мужчину в белой панаме, который медленно вел перед собой по яркозеле­ной лужайке газонокосилку. На флагштоке трепетал американский флаг; дом у него за спиной представлял одноэтажное строение из красного дерева и стекла. На том месте, где только что был человек с газонокосилкой, возник черный клуб дыма, пронизанный оранжевыми сполохами, и издали донесся гул взрыва.

Глава третья

Менгеле разместил портрет фюрера и фотографии помень­ше, изображавшие дорогие для него лица и памятные встречи, на стенке над диваном, что по­требовало от него перемещения дипломов и прочих наград, а также семейных снимков на те свободные места, что он мог найти между двумя окнами, вы­ходящими на южную сторону, и вокруг большого окна лаборато­рии, а также в простенке на во­сточной стене. Освободившаяся стена была отдана конструкции, доходящей до уровня пояса, ко­торая включала в себя набор деревянных ящичков; серые обои над ними были сняты и на стену легли два слоя белой краски - один вдоль, а второй поперек. Когда краска высохла, он вызвал из Рио художника.

Шрифтовик провел на белой плоскости безукоризнен­но точные черные линии и заполнил образовавшиеся графы изящными буквами, но вырисовывая их, он выра­зил явное стремление не обращать внимания на незна­комые ему апострофы, предпочитая выписывать их, как принято в Бразилии. И все четыре дня Менгеле прихо­дилось, сидя за своим столом, то и дело останавливать его, предупреждать и инструктировать. Шрифтовик вы­зывал у него раздражение и уже на второй день он и не чаял, когда этот болван улетит.

Когда работа была завершена, Менгеле, сидящий за широким столом с аккуратными стопками бумаг и жур­налов, получил возможность откинуться на спинку стула и с удовольствием приглядеться к представшей перед его глазами аккуратной схеме. Девяносто четыре имени, каждое со своей страной, датой и присвоенным ему деревянным ящичком, выстроились аккуратными ряда­ми. Все они были здесь от «1. Дюрнинг - Германия - 16/10/74» до «94. Ахен - Канада - 23/4/77». Рядом с каждым именем располагался квадратик, и теперь ему предстояло заполнить их! Это он будет делать самолич­но. Конечно, то ли черным, то ли красным цветом, он еще не решил каким.

Повернувшись в кресле, он улыбнулся фюреру. «На­деюсь, вы ничего не имеете против, чтобы висеть с этой стороны, мой фюрер? Конечно, нет; с чего бы?»

Теперь, увы, оставалось лишь ждать - до первого ноября, когда в штаб-квартиру начнут поступать первые известия.

Он провел время в лаборатории, где пытался, хотя и без большого энтузиазма, имплантировать хромосомы в яйцеклетку лягушки.

Один день он посвятил поездке в Асунсьон, где посе­тил своего парикмахера, побывал у проститутки, купил настольные часы и побаловал себя хорошим бифштек­сом, отдав ему должное в компании Франца Шиффа у «Ла Каландрии».

И вот наконец пришел этот день - прекрасный дол­гожданный день, столь солнечный, что ему пришлось задернуть шторы в кабинете. Рация была настроена на волну штаб-квартиры, и наушники лежали рядом с блок­нотом и авторучкой. На углу стекла, покрывавшего сто­лешницу, было расстелено белое полотенце; на нем в хирургическом порядке лежали маленький тюбик с кар­мином, отвертка, несколько новеньких тоненьких кисто­чек, плоская чашка Петри без крышечки и флакон со скипидаром с притертой крышкой. Левый торец длинно­го стола отстоял от стены несколько поодаль, и освободившееся пространство было занято приставной лестнич­кой, которая ждала, когда, взгромоздившись на нее, он завершит рисунок первой колонки с именами и страна­ми.

Незадолго до полудня, когда он уже стал испытывать беспокойство, из-за опущенных штор стал нарастать звук авиационного двигателя. Заходил на посадку само­лет из штаб-квартиры - он должен был доставить или очень плохие, или очень хорошие известия. Торопливо покинув кабинет, Менгеле миновал холл и оказался на крыльце, на котором сидели ребятишки обслуги, разла­мывая плоскую лепешку. Перескочив через них, он обе­жал дом и по ступенькам спустился с его задней стороны. Самолет уже шел, едва ли не касаясь верхушек деревьев. Прикрывая глаза от слепящего света, он быстро миновал двор - слуги, увидев его, засуетились - и продолжил путь мимо бараков обслуживающего персонала и генера­торной. Легкой рысцой он миновал тропинку, проложен­ную среди густой тропической растительности, и уже слышал, как приземляется самолет. Он перешел на бы­стрый шаг, заправил в брюки выбившуюся рубашку, вынул платок и вытер взмокший лоб и щеки. Почему самолет, почему не по рации? Произошла какая-то на­кладка, преисполнился он уверенности. Либерман? Не­ужели эта сволочь смогла, в конце концов, что-то выню­хать? В таком случае он лично отправится в Вену, найдет его и убьет собственными руками. Для чего иначе ему в таком случае жить?

Он успел выбраться к травянистой обочине посадоч­ной полосы, чтобы увидеть, как двухмоторный красно-белый самолетик подруливает к его авиетке в бело-черных цветах. Двое охранников уже спешили помочь вы­браться пилоту, который махал ему. Он кивнул. Другой охранник копошился у высокой проволочной изгороди, вытаскивая из его переплетения какое-то застрявшее животное. Он не спускал глаз с дверцы салона красно-белого самолета, который наконец замер на месте. Ло­пасти пропеллеров перестали вращаться. Он молча мо­лился про себя.

Дверца откинулась, и один из охранников поспешил навстречу спускающемуся по трапу высокому человеку в светло-синем комбинезоне.

Полковник Зейберт! Должно быть, в самом деле пло­хие новости.

Он медленно двинулся ему навстречу.

Увидев его, полковник махнул рукой - кажется, он весел и оживлен. В руках у него был красный пакет для покупок.

Менгеле прибавил шагу.

- Есть новости? - крикнул он еще издалека.

Полковник кивнул, улыбаясь.

- Да! И хорошие!

Слава Богу. Он пустился бегом.

- Я так волновался!

Они обменялись рукопожатием. У полковника было приятное лицо с правильными нордическими чертами и светлыми волосами; улыбаясь, он сказал.

- Состоялась связь со всеми «коммивояжерами». Они повидались со всеми октябрьскими «покупателями»; с четырьмя встреча состоялась в точно намеченные даты, с двумя на день раньше, а с одним на день позже.

Менгеле прижал руки к груди и перевел дыхание.

- Слава Богу! Я так беспокоился, увидев самолет!

- Мне захотелось полетать, - сказал полковник. - Сегодня такой прекрасный день.

Они бок о бок двинулись по тропинке.

- Все семеро?

- Все семеро. И без сучка, без задоринки, - полков­ник протянул пакет. - Это для вас. Таинственная по­сылка от Австрийца.