Жером Делафосс - Кровавый круг

• Название: Кровавый круг
• Автор: Жером Делафосс
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-8189-1231-8

Натан Фал выходит из комы после несчастного случая абсолютно другим человеком. Но для того, чтобы осознать это, ему понадобится много времени и сил. Пока он даже не помнит, что произошло, но не может избавиться от ощущения, что за ним следят. В это же время, на другом конце Европы, специалист по древним рукописям расшифровывает манускрипт XVII века, повествующий о древнем проклятии, которое угрожает современной цивилизации. Судьба Натана оказывается связанной с древним документом. Только вспомнив, кем он был прежде, только уничтожив одну из своих личин, только объявив войну тем, кто взрастил в нем монстра, обновленный Натан встанет на пути тайной организации.

Мистический триллер, действие которого происходит в арктических льдах и раскаленной Нубийской пустыне, в Италии и Норвегии… Завораживающая история, где время течет иначе, где уживаются наука и религия, оккультные обряды и биологическое оружие, древние проклятия и международные заговоры.

«Кровавый круг» — первый роман Жерома Делафосса. 34-летний Делафосс — известный французский документалист, фотограф и фотомодель. Авторские права на «Кровавый круг» куплены десятью странами.

«Прошлое все еще оставалось тайной за семью печатями, но Натан увидел проблеск надежды. Теперь ему нужно было распознать каждый след, каждый знак на дороге, уничтожить свое теперешнее „я“, чтобы возродиться тем, кем он был до несчастного случая. Убить Натана, чтобы освободить место для другого человека».

---

В 1990 году я вновь вошел в контакт с одним из старинных друзей из Кембриджа, который в то время занимал важные должности в итальянском министерстве культуры. Он тут же предложил мне пост, который я теперь занимаю в Малатестиане.

Натан уставился на Вудса, не зная, что сказать. Он почти завидовал прошлому англичанина, насыщенности его жизни по сравнению с мучительной пустотой его собственного существования…

— Должно быть, такая жизнь почти не оставляет свободного времени, — сказал он.

— Для чего?

— Не знаю… чтобы заботиться о семье, например… Вы никогда не были женаты? У вас нет детей?

— Детей? Нет. У меня были связи, более или менее серьезные, но такого рода деятельность окружает вас атмосферой секретности, и жизнь начинает состоять из патологической лжи. Вначале удается избегать затруднительных вопросов, затем доверие ослабевает и… короче, нет, у меня никого нет.

— Но теперь вы живете обычной жизнью…

— Когда живешь один, приобретаешь склонность к дурным привычкам.

— Вы сожалеете об этом?

— Не думаю. Я не даю чувствам волю, запираю их в ящики на два оборота ключа. До сих пор это работало. Возможно, однажды все это снова внезапно возникнет и доконает меня. Хочу, чтобы это случилось как можно позднее… на смертном одре.

Натан злился на себя за то, что проявил бестактность. Он чувствовал, что Вудс ответил ему исключительно из вежливости, и хотел извиниться, но англичанин вернул разговор в прежнее русло, захлопнув дверь в свою личную жизнь:

— Моя работа здесь состоит в том, чтобы всесторонне анализировать каждое произведение. Некоторые книги, поврежденные, как и ваш манускрипт, требуют для прочтения одной лишь реставрации, другие содержат зашифрованные фрагменты, которые я должен разгадать, чтобы извлечь реальный смысл. Пойдемте, я отведу вас в мастерскую.

Эшли Вудс решил разместить свою лабораторию в огромном подвале. В неярком свете потолочных светильников разделенные промежутками в ряд стояли четыре деревянных стола. Все они были в идеальном порядке. На каждом из них стоял компьютерный монитор и маленькая рабочая лампа. На полу лежал серый линолеум, а стены были из серо-зеленого бетона. В глубине комнаты виднелась дверь из нержавеющей стали, снабженная вертикальной ручкой, — вход в сейфовое помещение.

Англичанин пошел первым и подал Натану знак следовать за ним. Он уперся в рукоятку, открыл дверь и проник в шлюзовую камеру. Там он протянул Натану белый комбинезон и латексные перчатки, затем они преодолели еще одну дверь, прежде чем оказаться в длинном зале, облицованном белым кафелем. По обеим сторонам комнаты стояло внушительное высокотехнологичное оборудование: подвесные мониторы, клавиатуры, соединенные с огромными машинами, цифровые камеры, оптические микроскопы или электронная развертка,[22] фотокамеры, лампы ультрафиолетового излучения… На стене в глубине зала стеклянный проем позволял увидеть маленькую лабораторию, в которой теснился стеклянный инвентарь: пипетки, дистилляторы, тигели,[23] нагреватель, лотки для выращивания микроорганизмов, низкотемпературные камеры… вероятно, предназначенные для химических и биологических анализов.

— Большинство инструментов, которые я здесь использую, позаимствованы из передовых научных технологий от снимков до геологических систем, используемых для определения природы почвы и ее различных слоев. Здесь вы видите томографический сканер с фотоновым излучением. Вон та маленькая камера позволяет, благодаря своему широкому цветовому спектру, различить два комплекта письменности. Нередко случается разыскать редкие тексты в стертом состоянии, и, чтобы повторно использовать носитель информации, применяется принцип палимпсеста.[24] Также используется невидимый «черный» свет, ультрафиолетовое излучение, как тот, что вы можете увидеть здесь. Он делает чернила яркими и флуоресцирующими.

Быстрым движением пальцев Вудс открыл маленькую витрину, запертую с помощью цифрового кода, через которую можно было разглядеть уложенные в ряд старинные книги, герметически упакованные в небольшие пластиковые пакеты. Библиотекарь взял один из них, приблизился к Натану и протянул ему рукопись.

— Держите, это манускрипт Элиаса.

Натан застыл на месте. При одном взгляде на книгу у него потемнело в глазах. Он почувствовал, как сильно забилось сердце. Он держал эти страницы в руках, они ему принадлежали…

— Давайте… возьмите его!

Натан двумя руками взял манускрипт и погладил обложку кончиками одетых в перчатки пальцев. Это был маленький плотный и увесистый блокнот. Наружная кожа сильно сморщилась, истрепалась от времени.

— Это велень,[25] кожа мертворожденного теленка, которую выдубили и шлифовали, пока она не стала достаточно тонкой и мягкой, чтобы за нее не цеплялось перо.

Нестерпимо желая прочесть первые слова Элиаса, Натан осторожно поднял обложку. Однако с течением времени кожа была сильно источена, повреждена микроорганизмами, изъедена плесенью, которая коричневатыми концентрическими завитками то тут, то там распространилась по бумаге. Можно было даже увидеть маленькие дырочки, прогрызенные червями в кожной массе. Текст был абсолютно неразборчив. Тем не менее на форзаце Натан смог различить черты лица, нарисованные пером… Вероятно, лицо Элиаса.

— Я вас предупреждал, это колоссальная работа. Предварительный анализ позволил достаточно точно установить дату написания произведения. Чернила, которые здесь использовались, состоят из смеси ламповой сажи с добавлением жирового вещества, гуммиарабика.[26] Также присутствуют следы меда. Эта техника в свое время широко использовалась.

— Вам действительно удалось что-нибудь извлечь из этих страниц?

— Да, хотя сомневаюсь, что дойду до конца произведения, некоторые страницы полностью разрушены. Книга подверглась серьезному негативному воздействию. Посмотрите, некоторые обуглившиеся части указывают на то, что книга пережила пожар. Лелло, со своей стороны, взял пробы плесени, чтобы определить, не представляют ли они риск для дальнейшей сохранности книги. К большому счастью, плесень погибла, полностью обезвожена. В целом результаты можно назвать позитивными, что означает, что я нормально смогу интерпретировать большую часть текста.

— Впечатляюще!

Вудс включил камеру и попросил Натана положить манускрипт в открытом виде на металлическую пластинку, по краям которой находились две метрические линейки, черная и белая. С помощью небольшого пульта он выключил в лаборатории свет. В искусственной темноте танцевал лишь красный свет видеодатчиков.

— Первый прием состоит в том, чтобы использовать эту инфракрасную камеру. Она позволяет различить почерк на почерневшем пергаменте. — Не переставая щелкать по клавиатуре, англичанин продолжил объяснения: — Я ставлю диафрагму в максимально открытое положение… Наладка является достаточно деликатным делом… Добавим контраст… Ну вот, получилось!

По мере того как камера двигалась по пергаменту, прямо над ними на мониторе появлялось изображение в виде негативов. Толстые и тонкие черточки, буковки, настоящая магия… Натану удалось прочесть:

…18 мая… год… 1694

— Стиль указывает на то, что текст действительно написан мужчиной. К сожалению, строчки, которые идут дальше, плохо поддаются расшифровке. Когда есть представление о тексте, например если речь идет о старинном завещании, можно применить бланки. Здесь более сложный случай. В расшифровке уже есть несколько отсутствующих частей, вы увидите, я отметил их вопросительными знаками. Благоразумнее не делать обобщений, это может ввести нас в заблуждение.

Вудс выключил камеру и вновь включил неоновое освещение, направился к компьютеру и вставил в дисковод компакт-диск. На экране появился список значков, он выбрал папку с названием «Элиас».

— Теперь в дело вступает конфокальный микроскоп. Эта система обычно используется в работе с медицинскими снимками, для того чтобы изучить структуру человеческих клеток. Она позволяет преобразить плоскость в 3D-изображение. Как только сфотографирован каждый лист, небольшими частями данные передаются в компьютер, который монтирует все в единое целое и позволяет перемещаться по произведению, как по человеческому телу. Дальше можно делать почти все, что угодно, если литература не повреждена слишком сильно. Для этого текста достаточно было увеличить контраст между чернилами и страницей. В других отрывках, где краски стерлись, можно различить царапины, оставленные пером. Мне также удалось восстановить фразы.

Натан увидел, как на экране появилось увеличенное в три раза изображение манускрипта. Веленевые листы, которые казались такими мягкими на вид и на ощупь, были покрыты следами увядания. Картинка увеличивалась. Большие органические орнаменты занимали пространство манускрипта. Создавалось ощущение, будто они какое-то время парили над ним, а затем вклинились в разные слои вещества. Движения Вудса были быстрыми и точными.