Жером Делафосс - Кровавый круг

• Название: Кровавый круг
• Автор: Жером Делафосс
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-8189-1231-8

Натан Фал выходит из комы после несчастного случая абсолютно другим человеком. Но для того, чтобы осознать это, ему понадобится много времени и сил. Пока он даже не помнит, что произошло, но не может избавиться от ощущения, что за ним следят. В это же время, на другом конце Европы, специалист по древним рукописям расшифровывает манускрипт XVII века, повествующий о древнем проклятии, которое угрожает современной цивилизации. Судьба Натана оказывается связанной с древним документом. Только вспомнив, кем он был прежде, только уничтожив одну из своих личин, только объявив войну тем, кто взрастил в нем монстра, обновленный Натан встанет на пути тайной организации.

Мистический триллер, действие которого происходит в арктических льдах и раскаленной Нубийской пустыне, в Италии и Норвегии… Завораживающая история, где время течет иначе, где уживаются наука и религия, оккультные обряды и биологическое оружие, древние проклятия и международные заговоры.

«Кровавый круг» — первый роман Жерома Делафосса. 34-летний Делафосс — известный французский документалист, фотограф и фотомодель. Авторские права на «Кровавый круг» куплены десятью странами.

«Прошлое все еще оставалось тайной за семью печатями, но Натан увидел проблеск надежды. Теперь ему нужно было распознать каждый след, каждый знак на дороге, уничтожить свое теперешнее „я“, чтобы возродиться тем, кем он был до несчастного случая. Убить Натана, чтобы освободить место для другого человека».

---

— Скажите мне, Эшли, СИГ — это табельное оружие библиотекарей?

Вудс едва заметно улыбнулся и, не ответив, пригласил Натана следовать за ним. Они снова прошли по темным галереям, лестницам, вышли в великолепный сад, где перемешивались прекрасно подстриженные деревья и цветы, листья, травы с такими же тонкими ароматами и нежной расцветки, как само утро. Натан поднял глаза. Перед ним возвышалось главное здание средневековой библиотеки.

Просторный и светлый зал уходил в небо. Через узкие отверстия стен из серого камня на гладкие дубовые столы, которые стояли по обеим сторонам от центрального прохода, падал бледный восточный свет. От пола поднимались два ряда тонких столбов с каннелюрами, которые, казалось, одни удерживали на себе все здание. Голос Натана разорвал тишину:

— Где мы?

— В сердце Малатестианы… Ее история начинается в 1452 году. Название произошло от имени Новелло Малатеста, владыки Цесены. Он был исключительной личностью. Предложив этот храм францисканцам, он выполнил проекты первых публичных библиотек. Это цвета его герба украшают письменные приборы. Посмотрите на изящество круглого витража, готические арки… — это архитектурный шедевр. Человека, который его построил, звали Матео Нути. Его вдохновила структура библиотеки доминиканского монастыря Святого Марка во Флоренции, придуманная Микелоццо несколькими годами раньше.

Внимательно слушая, Натан медленно ходил по большим плитам из обожженной глины. Множество окон, собранных из бесцветных стеклянных квадратов, наполняли комнату чистым рассеянным светом, который отражался в изгибах молочно-белых сводов. Он почти слышал шепот, молитвы монахов, чувствовал силу их убеждений.

— Коллекция исключительная, более четырехсот тысяч томов. Бесценные сокровища: первопечатные книги, старинные рукописи, редкие манускрипты. От «Tractatus in Evangelium Johannis»[8] Августина[9] до «De republica»[10] Цицерона, включая «Vitae parallelae»[11] Плутарха, «Liber Marescalciae»[12] Рузио и самые редкие библии… — здесь есть все.

Натан захотел взять в руки одну из роскошных книг, «Naturalis Historia»[13] Плиния Старшего, которая лежала на одном из пюпитров, но, к своему удивлению, услышал металлическое позвякивание и понял, что первые монахи приковали каждую из книг цепью, чтобы их не смогли украсть.

— Мы находимся в скрипториуме,[14] который также выполнял функцию читального зала. Поколения монахов оставили здесь свою жизнь и зрение. Самые освещенные места были закреплены за миниатюристами, оформителями заголовков и копиистами, которые работали без передышки, остальные просто приходили почитать или сделать заметки. Посмотрите, дотроньтесь до покрытого патиной[15] дерева, этот материал пронизан душевным спокойствием и чем-то божественным. На столах еще виднелись следы, оставленные чернильными рожками, царапины от перьев, которые погружали в золотые красители, и куски пемзы, использовавшиеся для смягчения пергамента. Самые известные люди, Жан д’Эпиналь, Франческо да Фильине, Аннибале Каро,[16] его друг Паоло Мануцио[17] — пропитали эти суковатые корявые скамейки своим усердием.

Вудс казался околдованным этим местом. В нем бушевало яркое пламя. Его жизнь, даже причины его существования находились в этих стенах. Он понемногу открывал свою душу. В этот раз Натан не позволил ему ускользнуть от ответа:

— А вы, что вас привело сюда?

Англичанин задержал дыхание, как если бы то, что он собирался сказать, рисковало бесповоротно изменить их судьбу.

9

— Я не всегда был библиотекарем. Я родился в Лондоне. Моя мать была мальтийкой, а отец офицером британской армии. На счастливом детстве в Кадоген-гарденс, в двух шагах от Кингс-роад,[18] останавливаться не буду. В семнадцать лет я поступил в университет, в Кингс колледж в Кембридже, где в течение четырех лет изучал латинский, греческий и этрусский языки. В сентябре 1968 года я повстречал человека, который определил мое дальнейшее существование. Джон Чадвик был моим преподавателем греческого языка. Я был блестящим учеником, и мы быстро подружились. Понемногу он открыл мне двери в свою вселенную.

Во время войны он служил криптологом в Блечли-Парк, секретном военном подразделении, созданном для перехвата и расшифровки вражеских шифровок. Позднее, в 1953 году, Чадвик вместе со своим молодым другом, архитектором Майклом Вентрисом, разгадал тайну критского линейного письма В, загадочные письмена, обнаруженные на глиняных дощечках в начале века. Вдвоем они составляли то, что Чадвику доставляло удовольствие называть «совершенный криптолог» — союз ученого и эрудита. Против моего отца, который проводил время между штабом и светскими вечерами, Джон возвышался в моих глазах, словно монумент.

Думаю, что желание проникнуть в тайны мироздания глубоко укоренилось в человеческой душе, даже самый нелюбопытный загорается при мысли завладеть информацией, в которой отказано другим. В моем случае это любопытство стало болезненным. Общение с Джоном Чадвиком породило во мне ненасытную страсть к тайным шифрам, старинным сочинениям. Он подарил мне смысл жизни.

Это он пригласил меня заняться криптоанализом. В первое время для тренировки он давал мне для расшифровки известные, но сложные исторические тексты. Я разгадал несколько легендарных загадок, например шифр, использованный Марией Стюарт[19] в заговоре о подготовке покушения на английскую королеву Елизавету, примечания к «Трактату об астролябии» Джеффри Чосера[20] или знаменитый квадрат Вижнера, считавшийся неподдающимся разгадке. Мои первые успехи. Шифрование было у меня в крови. Постепенно мои отношения с Чадвиком стали, как у отца с сыном. Мы никогда не говорили об этом открыто, однако я знал, что он нашел во мне то, что считал потерянным навсегда. Его друг Вентрис трагически погиб через несколько месяцев после их открытия.

Понемногу я понял, что задумал старик. Он хотел сделать из меня знаменитого «совершенного криптолога». Я должен был один воплотить в себе всю совокупность талантов дуэта, который он составлял вместе с Вентрисом. В 1970 году он решил, что я обладаю достаточными литературными и историческими знаниями. Я совершил радикальный поворот, специализируясь по его совету в теории чисел, одной из самых чистых форм математики. Еще будучи студентом, я вошел в очень закрытый круг криптологии, с которым Чадвик сохранил тесные связи. Он ввел меня в ШПС — штаб правительственной связи, созданный на руинах Блечли-Парк вскоре после окончания Второй мировой войны. Меня вербовали, а я не отдавал себе в этом отчета. Меньше чем через четыре года я уже входил в небольшую команду в ШПС в Челтенхеме. Там я жил припеваючи, мы разрабатывали идеи, принципы, применяемые для создания шифров, до того самого дня, когда постигшее меня разочарование повергло все в пух и прах…

— Какое же разочарование может подтолкнуть человека оставить такую интересную жизнь?

— Мы долго работали над исключительной проблемой, которая веками не давала покоя специалистам. В мире между отправителями и получателями происходит безостановочный обмен шифрами, которые может перехватить враг, чтобы разгадать тайну послания. Наша идея состояла в том, чтобы выработать криптологическую систему с доступным для всех ключом, где комбинация, использованная для шифрования, отличается от той, которая нужна для расшифровки. Это была революционная концепция, вопреки всем системам, действовавшим до 70-х годов. Мы нашли одностороннюю математическую функцию, однако в то время не существовало ни одного компьютера, способного проанализировать этот тип данных. Мы опережали свое время и под грифом «государственной тайны» правительство вынудило нас приостановить работу.

— Что произошло?

— Так вот, через три года трио американских исследователей — Ривест, Шамир и Эдельман — открыло математическую функцию и предъявило криптографический патент с доступным для всех ключом под названием RSA.[21] Я с отвращением покинул ШПС, чтобы направить свои усилия на разведывательные данные в чистом виде в одном ведомстве, близком к Министерству иностранных дел. Я стал человеком действия и через несколько лет уже руководил в службах связи актами насилия и подпольными операциями. Только позже я осознал, до какой степени я сбился с пути. Годы, проведенные около Чадвика, были далеко позади, и, несмотря на явную склонность к этому подпольному существованию, я заколебался. Засомневался в законности некоторых акций британского правительства, сначала в борьбе против Ирландской республиканской армии в Северной Ирландии, потом во время войны в Сен-Мало.

В 1990 году я вновь вошел в контакт с одним из старинных друзей из Кембриджа, который в то время занимал важные должности в итальянском министерстве культуры. Он тут же предложил мне пост, который я теперь занимаю в Малатестиане.